Час «Д» - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 66

Дворяне и жрецы снова их поддержали, опасаясь последующих обвинений в вероотступничестве. С чего это толстяк Форо раскомандовался, никто не знал, но раз молчал Авандус, наверное, так и было задумано. Площадь сотряслась от рева тысяч глоток.

«Надеюсь, гимн будет один, – борясь с сильным желанием зажать уши руками, с надеждой подумала Элька. – Больше я не выдержу» .

К счастью, гимн, хоть и длинный, куплетов десять, не меньше, в концертной программе праздника оказался единственным. Как только отзвучал последний куплет про вечную славу и силу Доримана, жрецы Очищающие, сторожившие драконов, не дожидаясь ничьих распоряжений, – видно, план проведения мероприятия был заранее согласован со всеми инстанциями, – повернулись к смертникам.

Один из жрецов, чье лицо было скрыто в глубоких тенях капюшона, приблизился к ним и традиционно вопросил в торжественной тишине, в общем-то и не ожидая связного ответа от обычно опоенных коилом смертников и готовясь, как всегда, провозгласить его вместо них:

– Карин и Поль Верне, раскаиваетесь ли вы в неисчислимых грехах своих, душу испятнавших?

– Если есть за нами какой грех, да, мы раскаиваемся в нем, – вдруг не по уставу ответил Поль со спокойным достоинством. Карин кивнула.

– Жаждете ли очищения? – чуть встревоженно спросил жрец на сей раз не столь напыщенным тоном.

– Помыться не мешало бы, – согласился оборотень и, нарушая торжественность мероприятия, поскреб себя где-то в районе подмышки.

Толпа ахнула, но по ней пронеслись и тихие смешки, и восхищенные шепотки. Как мужественно вел себя этот оборотень!

Жрец-допросчик недовольно дернул головой в капюшоне, нервно велел:

– Не кощунствуй! – и торопливо задал последний вопрос: – Предаете ли себя на справедливый суд Доримана?

– Только на него и уповаем! – радостно воскликнули оборотни, на сей раз строго по правилам игры.

– Пусть же пламя Доримана возьмет ваши тела, но очистит души в горниле своем! – патетично провозгласил довольный жрец и отступил. В чаше на треножнике взметнулся огонь, заплясали язычки пламени.

«Да, не только Лукас знает толк в спецэффектах», – подумала Элька.

Шестеро жрецов Очищающих поднесли свои факелы к чаше и запалили их. Остальные потянулись к паре оборотней с явным намерением развести их по кострам, на каждом из которых легко можно было спалить зараз пяток людей.

– Любимая, верь, мы всегда будем вместе, ничто, даже смерть, не разлучит нас! – вскричал Поль, извиваясь в крепких руках Очищающих.

– Я знаю, любимый! – воскликнула Карин со слезами на глазах. – Я верю! Ты обещал!..

Слушая эту любовную лирику, кто-то в толпе всхлипнул, кто-то высморкался иль закашлялся, люди завздыхали: «Поди ж ты, оборотни, а как любить умеют!»

– Но не пришло еще время нам обращаться в тлен! Дориман! Спаси нас, яви свою силу! – завопил мужчина.

– К тебе чада твои взывают! – поддержала его жена, возводя к небу сияющие глаза. – Не о милости, но о справедливости молим!

В небе что-то оглушительно грохнуло, словно взорвалась разом сотня петард, развернулась огромная радуга, пронесся сумасшедший ветер, пахнущий грозовой свежестью, морской солью и лесными травами. Он затушил разом огонь в чаше и факелы в руках жрецов, вырвал из их рук оружие и бросил наземь, разметав самих служителей, словно листья. На самой большой куче дров, припасенной для последнего костра оборотней, в ослепительно-радужном ореоле явился ОН – бритоголовый высоченный лысый полуголый мужчина с огромными черными бровями, прекрасно знакомыми каждому, кто хоть раз заглядывал в храм. Сурово насупившись, он обвел пронизывающим черным взглядом замершую, забывшую, как дышать, трепещущую от явленного чуда толпу.

«Эффектен Гал, ничего не скажешь», – довольно решила Элька, от всей души наслаждаясь спектаклем.

– Хвала Дориману! – первым, опомнившись, звонко воскликнул юный король, вскакивая с кресла и простирая руки к божеству.

– Славься, Великий! – в унисон с королем возопил Форо.

Толпа выдохнула забытый воздух, набрала его в легкие по новой и тоже закричала. Каким-то чудом в этом гаме все расслышали тихий радостный возглас приговоренной Карин:

– Ты пришел, Великий!

– Вы звали, чада, я пришел, как и было обещано, – разомкнул уста хмурый Дориман, неожиданно тепло улыбнулся и добавил уже в полной тишине: – Летите, возлюбленные дети мои, отныне вы свободны!

По взмаху его руки с рук Поля и Карин спали оковы, убогие одежды преобразились в по-эльфийски легкие, переливающиеся синим и зеленым одеяния, потом сами фигуры обреченных воспарили над толпой и трансформировались в гибкие и грациозные драконьи тела. С ликующим кличем взмыла ввысь пара драконов сапфирового и изумрудного цвета. Проследив за их танцем любящим взглядом, бог снова взглянул на толпу, и лик его мгновенно посуровел, став строгим и скорбным:

– Дети мои, безнадежно заплутавшие, потерявшие память о своей истинной сути и назначении дети! Вы, не ведая, что творите, травите друг друга злобой, страхом и прячетесь от жизни за серыми стенами и молитвами в убогих склепах, что именуете моими храмами. Возносите хвалу мне, не замечая, что в пустоту летят ваши тщетные мольбы. Как вы можете надеяться, что зло минует вас, забудет дорогу в ваши души, если сами торите ему путь своими деяниями. Когда-то я даровал вам радость жизни и свободу, умение понимать друг друга, жить в свете и мире. Но вы забыли мой дар, добровольно отрекшись от него! Ваша память мертва, дети, вы закрыли для моего взора ваши сердца, оттого и поселилась в них яростная злоба и нетерпимость, – печально продолжил бог. – Но помнящие об истине воззвали ко мне, и в сердце, и в душе мольба их была услышана, и я пришел. Пришел, чтобы воскресить в вас память об истинной сути, вывести из мрака заблуждений на яркий свет. Волею моею, владыки вашего, защитника и покровителя Доримана, прозванного Черным Драконом, ныне вы обретете себя! Зрите, заблудшие чада, свой подлинный лик в Зерцале Истины, даре великих Сил! Лик кельмитор – народа драконов-оборотней!

Бог воздел руки и воспарил над костром, так и не дождавшимся своей добычи. По взмаху его правой длани в небе начал изливаться широким потоком пульсирующий зеркальный свет. Он бил вверх волшебным фонтаном, чьи струи застывали гигантским куполообразным зеркалом над замершими в благоговейном недоумении, растерявшимися от слов божества людьми, запрокинувшими головы. Далекий и близкий одновременно, отражающий каждого мелкого человечка в плотной толпе купол накрыл всю площадь и все продолжал расти.

– Лукас, это просто потрясно! Ты гений! – восхищенно прошептала Элька, понимая, что даже ори она во весь голос, ее все равно никто не услышит. Даже «перетрудивший связки» Авандус замер, как все, задрав голову вверх.

– Это не я, мадемуазель, – перепуганно прошептал в ответ маг, нервно комкая к руке платочек. – Почти все не я! Кто-то дергает за нитки моих чар и вплетает в свои!

– А кто? – изумилась Элька.

– Чтоб я знал, – вздрогнул Лукас. – Но силы у него, как… как у бога.

– Сам Дориман? Но если это ОН, то где Гал? – быстро спросила девушка, начиная беспокоиться.

– Не спрашивай, Элька, не знаю, – тихонько ответил маг, помотав головой.

– Зрите! – звучно провозгласил Дориман или Гал, голос-то, во всяком случае, точно был голосом воина, только в нем появилась какая-то прежде невиданная сила и глубина, он захлестывал беспомощное сознание как морская волна.

Покорная воле божества толпа, ища свои отражения, послушно всматривалась в странное зеркало, нисколько не искажавшее очертаний в своей странной форме. Сначала люди видели только лица, свои собственные лица, не раз виданные в лужах или тазу, и лица соседей, но потом сквозь эти привычные отражения начали проступать другие. Зеркало Истинного Зрения являло истинные обличья смотрящихся.

Люди стояли абсолютно неподвижно. Не было ни криков паники, недоумения или восторга, но молчание, физически ощущаемая напряженная тишина, разлившаяся по площади, была красноречивее любых слов. Кельмитор-люди смотрели на себя и видели подлинные обличья драконов. Тишина длилась, и чем дольше люди вглядывались в свои отражения, тем ярче разгоралась радуга в волшебных глазах оборотней, узревших свою истинную суть.