Час «Д» - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 33

– Почему, мосье, при малейшей возможности вы стремитесь обвинить во всем происшедшем меня, – начал возмущаться маг, но под пристальным взглядом Гала поумерил свой пыл и забормотал, пока Элька наскоро объясняла своим соседям по мини-кинотеатру, в чем, собственно, дело: – Всего лишь небольшие отклонения от общей канвы заклинания, вызванные чрезмерно углубленной настройкой на предмет поиска…

– Так вы знаете, откуда возникли ящик и картинка? Это ваше? – с радостным любопытством воскликнул лорд Дрэй и уставился на посланцев богов, ожидая подробных объяснений.

– Мы, наверное, должны вернуть ваши вещи? – вежливо спросила Мариан, озабоченная тем, что после детских игр с ящиком возвращать будет уже нечего.

– Эти атрибуты использовались для установления вашего точного местонахождения, – тактично избегая разговора об утилитарном назначении «волшебных предметов», устало принялся выкручиваться маг. – Но теперь они абсолютно безвредны, магической силы не имеют, и нам уже не понадобятся. Пусть остаются у вас, ребятишек забавляют, в качестве малой компенсации за доставленные во время трапезы неудобства и разбитый сервиз.

– Ну что вы, какие неудобства, – смутилась Мариан. – Детям очень понравилось.

– Да, хорошо, что в Дорим-Авероне умерших сжигают, а не хоронят в гробах, – констатировала уже немного успокоившаяся Элька. – А то, сильна власть суеверий, обнял бы нашего лорда и его многочисленное семейство Кондратий, как в глаза потом Шарлю смотреть? Запугать до смерти главу местного сопротивления!

Тут ребенок, спокойно посапывавший в колыбельке все это время, заворочался и спросонья захныкал. Женщина тут же оборвала разговор и поспешила, чтобы его успокоить.

– Пойдемте, господа, не будем мешать, – предложил лорд Дрэй и повел посланцев богов в глубины пещер.

Глава 8

Пещерные откровения

Все склоны гор были буквально пронизаны коридорами, пещерами и пещерками естественного происхождения. Трудолюбивые и упорные людские руки когда-то в давние времена только продолжили работу стихийных сил природы, слегка переделав ее на свой лад, расширив пещеры и соединив их искусственными переходами. Адрин показал гостям выход в большой широкий коридор, полный спешащего по делам народа. Он освещался не традиционными факелами или окнами, прорубленными в толще породы, а полосками дерева, натертого каким-то составом. Дрэй мимоходом пояснил, что для его приготовления используются цветы плюща, сами сияющие ночью, как маленькие белые фонарики. Коридор соединял между собой входы в другие «комнаты» горного общежития, где хватало места всем, и общинные владения, включающие большие залы собраний, трапезные и несколько кухонь. Там с давних пор сохранились замечательные вытяжки, не дававшие дежурным поварам задыхаться в дыму. Для нескольких умелых мастеров было делом недолгим восстановить разрушенные временем каменные печи. Теперь в кухнях готовилась еда для всех жителей тайной долины. Также в одно из ответвлений коридора выходил длинный и довольно удобный подземный ход, связывающий горное убежище с равниной у подножия гор. Дрэй обнаружил его еще в давний период своих юношеских странствий. Именно по нему и двигались люди, которым по каким-то причинам надо было проникнуть в потаенный край или покинуть его без помощи мощных крыл драконов.

На ходу рассказав об этом в коридоре, Адрин снова вернулся в свои апартаменты. Положение основателя убежища и отца многодетного семейства даровало лорду Родхэлу право на настоящую «многокомнатную» квартиру. Миновав овальную столовую с огромным обеденным столом, за которым на длинных скамьях могла поместиться не только семья лорда в полном составе, но и десяток-другой приглашенных гостей, компания вошла в личный кабинет хозяина.

– Прошу в мои роскошные хоромы, – с ироничной усмешкой пригласил Дрэй гостей.

Эта ирония сказала наблюдателям о многом. И о том, что знатный лорд, готовый всегда посмеяться над самим собой, привык к гораздо большим удобствам, нежели те, что сейчас оказались в его распоряжении, и о том, что он легко смирился с этими мелкими неприятностями, не считая их чем-то существенным для себя. Как бы ни складывались обстоятельства, главным для Адрина оставалось перехитрить врагов и выжить, спасти дорогих людей. А это, надо признать, ему удалось.

Окон в кабинете не было, но большой полусферический светильник, словно вросший в потолок, давал достаточно спокойного желтоватого света. Шкаф, еще пахнущий свежим деревом, набитый книгами, стол с письменными принадлежностями, изящество которых совершенно не вязалось с грубостью столешницы, несколько маленьких скамеек для посетителей и настоящий роскошный стул с резными подлокотниками и спинкой для самого лорда составляли всю меблировку помещения.

Лукас свирепо посмотрел на жесткие скамейки, готовившие новые испытания для его филейных частей, исстрадавшихся на стульях Совета жрецов и голых камнях, но все-таки сел, благородно ставя дипломатию выше личного удобства.

Дрэй тактично не стал занимать единственного стула, а, налив гостям по бокалу красного вина из стоявшего на столе графина, опустился на скамью рядом с магом, почему-то инстинктивно избегая соседства с Галом. Что поделаешь, суровый воин вызывал у людей уважение и опаску, но панибратских чувств сроду ни у кого не будил. Даже Рэнд за своей фамильярностью частенько прятал настороженность. Недаром Элька как-то пошутила, цитируя фразочку из одного романа, характеризующую отношение Гала с окружающими: «Друзей запугивает до преданности, а врагов до подчинения» .

– Скажите, с Шарлем действительно все в порядке? – пригубив вина, решился задать Дрэй беспокоивший его вопрос. – Или вы не хотели волновать Мариан тревожными известиями?

– Я сказал вашей супруге правду, – осторожно ответил Лукас, крутя в пальцах бокал. – Но не всю правду. Шарль, как и вы, тоже смотрел в Зеркало Истинного Зрения и видел в нем свой второй облик. Он кареглаз, но это даст его величеству лишь временную отсрочку. Обращение неизбежно.

– О Дориман! – с искренней болью воскликнул Дрэй, с силой стукнув кулаком по колену. – Я должен был это предвидеть. Мне следовало бы взять мальчика с собой, уговорить его бежать. Но я не посмел оставить страну без короля во власти Авандуса. Шарль еще так молод, но он настоящий владыка Дорим-Аверона, в его силах смягчить влияние архижреца на страну. А теперь мой государь в опасности. Мой долг спасти его жизнь, пока не поздно.

– Вы обладаете большой силой. Сотня драконов, что против них все жрецы Авандуса? – намекнул Гал, прощупывая лорда Дрэя.

– Но что это даст, господа? Чем я лучше этого сумасшедшего фанатика Авандуса, если захвачу власть силой, сменю одну тиранию другой. Я потеряю доверие и людей Дорим-Аверона, и своих драконов, если буду использовать их в качестве оружия. Народ и так до смерти боится проклятия, а если я вмешаюсь, страх обернется паникой, криками о конце нашего мира, – с горечью начал рассуждать Адрин. Было видно, что он уже не раз думал обо всем этом. – Используя силу, мы никогда не сможем объяснить людям, что быть драконом – это не божественное проклятие, не метка греха. У животных все гораздо проще. Лиса не кидается на волка только потому, что он волк, а она лиса.

– Вы ошибаетесь, – мягко возразил Лукас.

– В чем? – безнадежно переспросил Дрэй, но в радужных глазах его мелькнул слабый отсвет надежды.

– Вы не лисы и волки, вы бабочки, а они гусеницы, которым еще только предстоит познать радость полета и яркость крыл, – поэтично ответил маг, что-то сегодня Лукаса сильно тянуло на метафоры, не иначе сказалось прослушивание священных гимнов на Совете.

– Кельмитор, – припечатал Гал, осушив свой бокал до дна и вернув его на стол.

– Народ оборотней, – продолжил Лукас, недовольный вмешательством воина в его возвышенную речь. – Вы всегда были ими, но сила дремала, свернувшись внутри ваших душ. Сейчас наступила пора, и она пробуждается вновь. По воле ли скрытых сил природы, Судьбы или богов, но это так.