Математические досуги - Свет Жанна Леонидовна - Страница 9

В десятом классе я прошла на республиканский тур, но встретились мы с вундеркиндом еще на городском.

В одной из задач что-то не так было с условием — не хватало каких-то данных.

Учителя тоже не могли ее решить и, ощущая неловкость перед нами, разрешили нам совещаться. Но тут пришел наш гений, уже, конечно, расправившийся с заданием для девятых, и заявил, что эта задача есть у него в одном из сборников задач, где предлагается ее решать, сделав некоторые допущения, которые потом… не важно.

Мы сделали допущения, но безрезультатно, и тогда его погнали домой за книгой.

Когда он вернулся, я отдыхала, сидя на подоконнике лестничной площадки.

Мы с ним стали смотреть решение, причем как-то получилось, что он держал книгу поверх моих рук, а я не знала, как бы это прекратить, потому что не хотела выглядеть идиоткой, увидевшей криминал там, где его не было.

Но тут он увидел мою тетрадь, лежавшую на подоконнике, и прочел мое имя.

— Ты — такая-то? — удивленно спросил он меня.

— Да, а что — нельзя?

— Нет, пожалуйста, просто я много о тебе слышал.

Ну, это меня не удивило — я была известным человеком, меня в городе многие знали — все-таки член бюро горкома комсомола, внештатный сотрудник городской газеты…

Потом он сел рядом со мной… Потом хотел проводить домой, но из этой затеи ничего не вышло: мой дом был соседним со школой.

Выйдя однажды из школы после уроков, я обнаружила его стоящим за углом школьного здания. Был он абсолютно замерзшим, потому что дул сильнейший северный ветер, и непонятно было, сколько он здесь простоял.

На мой вопрос, что он здесь делает, он прямо ответил, что ждет меня. Я испытала смешанные чувства. Мне было и лестно, и досадно — все-таки, был он младше меня, а это было непрестижно. Малолеток, вот еще!

Я уже целовалась со взрослым парнем, у меня уже был опыт несчастливой любви, я себе казалась такой умудренной дамой, с разбитым сердцем и даже слегка развратной… а тут какой-то ребенок, пусть даже и гений, но ребенок — что мне с ним делать? Мужчина должен быть старше, опытнее…

Когда у меня через много лет появился любовник-ровесник моего сына, я часто вспоминала себя тогдашнюю и было мне грустно, что девочка та канула в Лету и никогда больше я не буду ею.

В общем, начался странный роман. С моей стороны — никакого интереса, с его стороны — я так понимаю, что от мною заболел. Он прямо мне сказал, что хочет одного: видеться со мной, он знает, что я его не люблю он готов ждать хоть всю жизнь и никогда не сделает ничего против моего желания.

Я была удивлена — так необычно было его поведение. Неприятен он мне не был, и мы стали видеться, причем с друзьями своими я его не знакомила, и на всякие вечеринки ходила без него. Народ, правда, уже засек его возле меня и проходу не давал, выпытывая, что и как, но мне и рассказать было нечего: встречал после школы — провожал домой — встречал после работы — провожал домой — иногда ходили гулять — пару раз был у меня (пришел без спроса и предупреждения) — пару раз я была у него (вызвала переполох: сын вырос, а мы и не заметили) — все.

Потом незаметно я привыкла к его присутствию. Потом он стал мне необходим, а потом мы поехали в Москву: я — поступать в институт, он — в интернат при МГУ.

Еще пару месяцев мы общались в Москве, а потом я ему сказала, что все кончилось и ушла.

Я не знаю, что мною двигало. Я тогда, вообще, мало что знала и понимала. Но, и прожив жизнь, я мало что понимаю, хотя знаю о ней гораздо больше, чем тогда.

Начиналась какая-то новая полоса, все было другое, другие люди, другие связи. А он был мальчиком, еще не окончившим школу… Мне казалось, что я такая рядом с ним старуха — и все это видят и смеются надо мной.

Через несколько месяцев я его позвала. Но это был уже другой человек, другой взгляд на меня, другое ко мне отношение. Я потеряла его безоглядное чувство ко мне, его восторг передо мной, его преданность. За эти несколько месяцев меня уже побило достаточно, чтобы я сумела это увидеть, понять и опечалиться.

Так у нас и пошло. Мы и не разошлись, и не были вместе. Не виделись не переписывались месяцами, а потом могли провести вместе все каникулы… Жили мы в разных городах, встречались только когда одновременно приезжали к родителям, и тянулось это несколько лет.

У меня были другие в это же время, не знаю, что было у него — он не рассказывал, да и я тоже не ставила его в известность.

Все закончилось, когда он был на третьем курсе. Как всегда, на зимних каникулах мы с ним оказались в родном городе и проводили все время вместе. Однажды он мне сказал, что жизнь диктует свои законы, и он женится только на столичной жительнице, потому что ему нужна прописка.

Я уже говорила, что не стремилась замуж? Тем не менее, это циничное замечание повергло меня в шок.

Он не мог простить мне моих бескорыстных метаний, моего полудетского поиска себя, моего непонимания себя самой, а сам готов был сделать нечто худшее — отказаться от меня ради меркантильной идеи.

И потом, что значит — жениться ради прописки? А девушка, на которой он собирался жениться, как же ее чувства и честь?

— Ты ее любишь? — спросила я.

— Мне прописка нужна, понимаешь? Ну, и потом, еще никого нет, так что успокойся.

Ну, да, еще рано было беспокоиться — всего третий курс… Время есть.

Я была раздавлена, размазана и растерта. Месть была изощренной и жестокой. А главное, я не понимала, зачем. Ну, отказался бы видеться со мной, когда я позвала его назад — и все, я была бы и тогда наказана, но сделать то, что сделал он… Это не укладывалось в моем сознании.

Сообщение его я поняла так: я буду пользоваться тобой, пока мне это удобно, но жениться на тебе мне невыгодно, а потому и не мечтай. После женитьбы все может остаться на своих местах — прогонять я тебя не собираюсь.

Назло ему я вышла замуж за одного из его друзей и раньше, чем он женился на дочери своего начальника.

Даже и в этом он последовательно проводил свою меркантильную политику: выбрал ту, от которой был бы максимальный толк.

Так случилось, что мы оказались в одном городе, но много лет он не общался с нами, пока не случился его развод с женой. Мы встретились случайно на улице, я пригласила его к себе, и он стал частым гостем в моем доме. С тем, первым мужем — его другом — я уже развелась, жила с другим человеком, так что было понятно: приходит он ко мне и сидит часами у меня. Муж не возражал: он знал эту историю и знал, что я оскорблена до глубины души, и возврата к прежнему не будет.

Потом математик исчез на несколько недель, вернулся тощим и бледным, потому что его очередная подруга изменила ему с его сослуживцем прямо в их постели, и он долго и трудно переживал эту измену.

Я жалела его и считала себя виновницей всего произошедшего с ним: не прогони я его тогда, не озлобился бы он, остался бы чистой душой, да и я не пережила бы некоторые лишние катаклизмы. А потому я прощала ему спонтанные исчезновения и появления, его баб, его слабость и невезение.

А потом он уехал, далеко, в другую страну и там женился. Ребенка родил. Хорошо жил, по миру ездил, работал интересно… Но жена не захотела жить в той стране и, забрав ребенка, вернулась назад. Опять его бросили, как будто рок какой-то тяготел над ним из-за меня… Я чувствовала себя очень неуютно: не люблю быть виноватой в чьей-то неудаче. А ведь фундамент его неудач с женщинами заложила я.

Недавно я узнала, что он опять женился… И тут — этот сон. Как будто он знакомит меня со своей новой женой, она совсем девочка, ребенок, лет девятнадцати. Они собираются куда-то идти, она одевается то в одно, то в другое платье, вертится перед зеркалом, а он вдруг говорит мне:

— Знаешь, как она на тебя похожа, когда ты в этом возрасте была?! Просто — твой двойник. Я так долго искал — и нашел, вторую тебя…Всю жизнь найти не мог, и вот — нашел.

Я смотрю на девочку и не вижу сходства с собой. Но разве мы видим себя так же, как окружающие? Какие мы, на самом деле, мы не знаем: наш взгляд на себя ограничен нашим сознанием, со стороны не видна наша душа, не слышны мысли, а значит, впечатление от нас остается только впечатлением, более или менее приближенным к оригиналу.