Братья по крови - Робертс Нора - Страница 56

Не просыпаясь, она тихо и беспомощно вздохнула.

Ее лоно было жарким и влажным под его пальцами. Он проник в нее, одновременно закрыл рот поцелуем, вбирая в себя ее вздох.

Шок и наслаждение вырвали ее из мира грез.

— О боже!

— Тише, — засмеялся Кэл, касаясь губами ее губ. — Собаку разбудишь.

Он стянул с Куин пижаму и, не давая опомниться, всем телом прижал к кровати.

— О. Да. Господи. — Голос у нее дрожал. — Доброе утро.

Кэл снова рассмеялся и, не давая себе воли, стал двигаться в медленном, мучительном ритме. Она пыталась подстроиться, сдержать себя, вместе с ним медленно подниматься к сияющему пику, но волна наслаждения снова захлестнула ее.

— Боже. Боже. Боже. Я не могу…

— Тише, — повторил он и коснулся губами ее губ. — Я не буду торопиться. Доверься мне.

Она больше ничего не могла. Ее тело уже принадлежало не ей — ему. Полностью. И когда Кэл снова подвел ее к вершине наслаждения, у нее не осталось сил даже на крик.

Удовлетворенная и расслабленная, придавленная весом Кэла, Куин лежала неподвижно. Его голова покоилась у нее на груди, и она играла его волосами. Куин воображала, что в это воскресное утро они находятся где-то далеко от Холлоу, у них нет никаких срочных дел и нужно решить только одну проблему: заняться любовью до завтрака или после.

— Ты принимаешь специальные витамины? — спросила Куин.

— То есть?

— Я имею в виду твою впечатляющую выносливость.

Она почувствовала, как его губы растягиваются в улыбке.

— Все дело в целомудренной жизни, Блонди.

— Наверное, это боулинг. Точно, боулинг… А где Лэмп?

— Застеснялся на середине представления. — Кэл повернул голову и махнул рукой. — Там.

Куин увидела, что пес лежит на полу, уткнувшись носом в угол. Она смеялась, пока не заболел живот.

— Мы смутили собаку. Со мной такое впервые. Боже! Мне так хорошо. Неужели мне может быть так хорошо после вчерашней ночи? — Она покачала головой, протянула руки и обняла Кэла. — Думаю, все дело в этом. Даже если весь мир проваливается в тартарары, этого у нас не отнять.

— Да. — Он сел и убрал с ее лба взъерошенные волосы, глядя прямо в глаза. — Куин. — Теперь он взял ее руку и принялся играть с пальцами.

— Кэл, — ответила она, подражая его серьезному тону.

— Ты ползала по снегу в метель, чтобы спасти мою собаку.

— Он хороший пес. На моем месте так поступил бы каждый.

— Нет. Ты не настолько наивна. Фокс и Гейдж — да. Ради собаки и ради меня. Лейла и Сибил — возможно. Это был порыв, или они такие.

Куин коснулась его лица, провела пальцами под внимательными серыми глазами.

— Никто бы не бросил там собаку, Кэл.

— Тогда я хочу сказать, что Лэмпу повезло иметь рядом таких людей, как ты. И мне тоже. Ты ползла по снегу к этому ублюдку. И разгребала снег голыми руками.

— Ты пытаешься сделать из меня героя, — заключила Куин. — Пожалуй, мне нравится.

— Ты умеешь свистеть.

— Это еще ерунда. — Она улыбнулась. — На самом деле я могу свистнуть гораздо громче, когда не задыхаюсь и не дрожу от холода и страха.

— Я тебя люблю.

— Как-нибудь продемонстрирую… Что?

— Никогда не думал, что скажу эти слова женщине, которая не приходится мне родственницей. Даже не собирался.

Сердце Куин подпрыгнуло, словно от удара электрическим током.

— Ты не мог бы повторить, а то я как-то не расслышала?

— Я тебя люблю.

Вот опять, подумала она. Сердце затрепетало и замерло.

— Потому что я умею свистеть?

— Наверное, это стало последней каплей.

— Боже. — Куин закрыла глаза. — Я хочу, чтобы ты меня любил, и мне нравится, когда я получаю то, что хочу. Но. — Она вздохнула. — Кэл, если это из-за вчерашнего, из-за того, что я помогла спасти Лэмпа, то…

— Вовсе нет. Из-за того, что ты думаешь, что если съешь половину моего куска пиццы, то это не считается.

— Но ведь действительно не считается.

— Потому что ты всегда знаешь, где лежат твои ключи, потому что ты можешь думать о десяти вещах одновременно. Потому что ты не идешь на уступки, а волосы у тебя как солнечный свет. Потому что ты не лжешь и умеешь дружить. И еще десятки причин, о которых я еще не знаю. И еще десятки, о которых могу никогда не узнать. Но теперь я говорю тебе то, что не собирался говорить никому.

Куин обняла его за шею, прижалась лбом к его лбу. У нее перехватило дыхание от счастья — так иногда от необыкновенной красоты картины или песни горло сжимают спазмы и к глазам подступают слезы.

— Вот это и называется хорошим днем. — Она нежно поцеловала его в губы. — Превосходным днем.

Они сидели обнявшись; в углу храпела собака, за окнами падал снег.

Спустившись, Кэл пошел прямо на кухню, на запах кофе. Хмурый Гейдж с грохотом поставил сковородку на плиту. Пока Кэл доставал чистую чашку из буфета, они лениво переругивались.

— Похоже, три фута уже насыпало, а снег все идет.

— Не слепой. — Гейдж резким движением разорвал упаковку бекона. — Похоже, ты этому радуешься.

— Хороший сегодня денек.

— Наверное, я бы тоже так думал, если бы начал день с утреннего перепихона.

— Какие все мужчины грубые. — В кухню вошла Сибил; ее темные глаза были затуманены.

— В таком случае нужно затыкать уши, когда находишься рядом с нами. Яичница с беконом, — сказал Гейдж. — Кому не нравится, может идти в другой ресторан.

Сибил налила кофе и, внимательно глядя на него поверх чашки, отхлебнула. Он не побрился и не причесал свою темную гриву волос. Но ни это, ни утренняя раздражительность не делали его менее привлекательным — Очень плохо.

— Знаешь, что я в тебе заметила, Гейдж?

— Что?

— У тебя классная задница и отвратительные манеры. Позовете, когда завтрак будет готов, — прибавила она и вышла из кухни.

— Сибил права. Я всегда точно так же отзывался о твоей заднице и твоих манерах.

— Телефон не работает, — объявил Фокс, появившись на пороге кухни. Потом шагнул к холодильнику за колой. — Дозвонился матери по сотовому. Там у них все в порядке.

— Зная твоих родителей, я бы предположил, что они просто занимались сексом, — заметил Гейдж.

— Эй! Точно, — помедлив, сказал Фокс. — А как ты догадался?

— У него один секс на уме.

— А почему бы и нет. Он не болен и не смотрит спортивный канал — это два случая, когда мужчина не обязательно думает о сексе.

Гейдж бросил бекон на разогретую сковородку.

— Может, кто-нибудь приготовит тосты? И нам понадобится еще порция кофе.

— Мне нужно вывести Лэмпа. Одного я его не отпущу.

— Я выведу. — Фокс наклонился и погладил пса по голове. — Все равно мне нужно прогуляться. — Он повернулся и едва не налетел на Лейлу. — Привет. Извини. Э… Я собираюсь вывести Лэмпа на прогулку. Хочешь со мной?

— Ой. Да, конечно. Только оденусь.

— Ловко, — заметил Гейдж, когда Лейла вышла. — Ты ловкий парень, Фокс.

— Что?

— Красивое утро, привлекательная женщина. Ты бы пошел гулять со мной по трехфутовому снегу и смотреть, как собака писает на деревья? Даже не выпив кофе?

— Это было всего лишь предложение. Она могла отказаться.

— И обязательно отказалась бы, успей она глотнуть кофеина, чтобы проснулся мозг.

— Вот почему тебе везло только с женщинами без мозгов.

— Ты прямо излучаешь хорошее настроение, — усмехнулся Кэл, когда Фокс выскочил из кухни.

— Лучше сделай еще кофе.

— Мне нужно принести дрова, проверить генератор и начать сбрасывать трехфутовый слой снега с веранды. Позовешь, когда завтрак будет готов.

Оставшись один, Гейдж заворчал и перевернул бекон. Он продолжал ворчать, когда в кухню вошла Куин.

— Я подумала, что все соберутся здесь, но они разбрелись. — Она достала чашку. — Похоже, придется варить еще кофе.

Гейдж не успел отпустить саркастическое замечание.

— Я сварю. Чем еще помочь?

Гейдж повернул голову и смерил ее внимательным взглядом.

— Зачем?

— Я подумала, что если помогу тебе с завтраком, то наша очередь дежурить на кухне наступит не скоро.