Портрет смерти (Посмертный портрет) - Робертс Нора - Страница 40

Рорк провел рукой по волосам, чертыхнулся и пошел в комнаты Соммерсета.

Издалека услышав музыку, он чуть не повернул обратно. Мэвис. Бог свидетель, Рорк обожал эту женщину, но сейчас у него не было на нее сил.

Впрочем, ее присутствие позволяло сократить визит до минимума.

В другое время он посмеялся бы, увидев своего важного мажордома раздетым до пояса и лежащим в кресле навзничь с лицом, покрытым голубой глиной. Трина – одна из немногих людей на свете, державших Еву в страхе, – занималась своим делом и пританцовывала в такт музыке.

Ее черные как смоль волосы были так коротко острижены, что сквозь них просвечивала ядовито-розовая бабочка, нарисованная на макушке. Та же бабочка, только в виде крошечных татуировок – Рорк надеялся, что они временные, – были у уголков рта, а также на шее и внушительной груди.

Ее соучастница наливала в широкий стакан какую-то розовую пенистую жидкость, предназначенную то ли для наружного, то ли для внутреннего употребления.

Мэвис, еще не расставшаяся со своими колокольчиками, была облачена в ярко-желтую блузку, на спине которой была изображена женщина в черных чулках с поясом и высоких сапогах. Медсестра Спенс сидела с наушниками на голове. На ее лицо была наложена маска, ноги были опущены в пузырящуюся голубую жидкость, волосы были намазаны чем-то жирным и зеленым.

Мэвис, державшая в руке стакан, обернулась и увидела Рорка.

– Ты вернулся! Добро пожаловать в салон красоты Соммерсета. Хочешь клубничного коктейля?

Рорк понял, что она имеет в виду розовую жидкость.

– Нет, спасибо.

– Даллас удрала наверх. Притащи ее к нам, ладно? Трина хочет попробовать на ней новое средство для ухода за кожей, и ей нужно…

Она осеклась, увидев его лицо. Под глазами Рорка залегли тени. Мэвис знала его больше года, но таким видела впервые.

– У тебя все в порядке?

– Да. – Он подошел к Соммерсету. – А у тебя, старина?

В испуганных глазах Соммерсета мелькнула искра надежды.

– Им не следовало возиться со мной. Теперь, когда вы дома, нам нужно кое-что обсудить. Так что…

– Вообще-то у меня срочная работа.

– Да, но… – Соммерсет схватил руку Рорка и сжал ее как в тисках. – Я уже сказал всем, что нужно изучить отчет Рандейла и многое другое.

– Разве нельзя оставить в покое старого больного человека? – Трина недовольно посмотрела на Рорка. – Ему нужно расслабиться и пройти недельный курс интенсивного лечения. Лично я могла бы заняться его кожей. Волосы у него неплохие. – Она слегка подергала их, отчего глина слегка потрескалась. – Но с моей помощью станут еще лучше.

– Не сомневаюсь.

– Рорк… – прохрипел Соммерсет и откашлялся. – Прошу уделить мне минуту.

– Позже.

– Нет, сейчас, – бросил старик. – Прошу прощения у дам, но…

– Нет проблем, – сказала Мэвис, не дав подруге возразить. – Трина, возьми коктейль, и пойдем на кухню. На нее можете не обращать внимания, – сказала она, жестом показав на сестру Спенс. – Она слушает программу медитации и ни на что не реагирует.

Еще раз с тревогой посмотрев на Рорка, она схватила Трину за руку и увела из комнаты.

– Они не сделают тебе ничего плохого, – начал Рорк.

– Я хотел поговорить не о себе, а о тебе. Ты скверно выглядишь.

– У меня дела.

– У тебя всегда были дела, но больным ты не выглядел.

– Ради бога… Я не заболел. Компьютер, выключи эту проклятую музыку! – Мгновенно настала тишина. – У меня очень серьезное дело. Ты даже не можешь себе представить…

– Я все могу себе представить. Я…

– Черт побери, у тебя сломана нога. Поэтому лежи и помалкивай. Эти женщины превратили тебя в пугало, но придется потерпеть. Я не могу помочь тебе. Так что не хнычь.

Пальцы Соммерсета впились в подлокотники кресла.

– Я не хнычу, но не могу допустить, чтобы со мной разговаривали в таком тоне.

– По-твоему, у тебя есть выбор? Я больше не ребенок, которого требуется учить хорошим манерам. Поскольку ты служишь у меня, я буду говорить с тобой так, как считаю нужным. Честно говоря, я не собираюсь тратить время на споры с полуголым человеком, лицо которого вымазано черт знает чем.

Соммерсет посмотрел вслед Рорку, а потом скрепя сердце сделал то, чего не делал никогда: позвонил Еве по внутренней связи.

– Что еще? – рявкнула Ева, а затем скорчила гримасу, увидев на экране лицо дворецкого. – Ради бога, выключите изображение, иначе у меня глаза вытекут!

– Успокойтесь. С Рорком творится что-то неладное. Он плохо выглядит.

– Что? Что вы хотите этим сказать? Он болен?

– Я сказал, что он плохо выглядит. И надеюсь, что вы займетесь этим, поскольку я не в состоянии ему помочь.

– Где он?

– Дома. Найдите его. И примите меры.

– Приму, – лаконично ответила она.

Ева провела поиск и обнаружила Рорка в спортзале. Она включила видео и стала следить за тем, как муж раздевается и натягивает шорты. Он выглядел измученным. Не просто усталым, что тоже случалось редко, но выжатым как лимон. Когда он двинулся к штанге, Ева слегка успокоилась. «Попотей немного, – подумала она. – Это тебе на пользу».

Ее тревожили не столько синяки под глазами Рорка, сколько отчужденное выражение его лица. Холодное и замкнутое.

Он изнурял себя. Наказывал за что-то. О господи, что происходит?

Пока Рорк выжимал штангу, Ева расхаживала по кабинету, пытаясь придумать, как подойти к мужу. Прошло долгих тридцать минут, прежде чем он пошел к бассейну.

Он плавал быстро, сильно, резко. Слишком резко. Ева была готова спуститься и остановить Рорка, но тут он перевернулся на спину и закрыл глаза. Его лицо было таким грустным, что у Евы сжалось сердце.

– Что это? – пробормотала она и погладила экран. – Почему ты такой несчастный?

Работа? Нет, не похоже. Если бы что-то случилось на работе, это бы его разозлило. Даже подстегнуло бы. Но не опечалило.

Соммерсет? Тоже не годится. Ева лично поговорила с врачами, и ей сказали, что этот тощий сукин сын поправляется не по дням, а по часам.

Может быть, дело во мне, подумала она, ощутив холодок под ложечкой. Может быть, его чувство ко мне уже остыло? Если подумать, то у них все произошло слишком быстро. И совершенно неожиданно. Во всяком случае, для нее. Может быть, он несчастен, виноват и подавлен, потому что разлюбил ее? Именно эти чувства написаны на его лице…

Чушь! Она пнула ножку стола. Тем временем Рорк вылез из воды. Чушь собачья! А если не чушь, то, когда она покончит с этим делом, Рорк будет еще более несчастным, виноватым и подавленным.

Она прошла на кухню, достала бутылку и выпила бокал вина как лекарство. Пусть Рорк выйдет из бассейна, примет душ и тогда…

Когда она вошла в душевую комнату рядом со спальней – точнее, ворвалась, готовая к ссоре, – он только что вышел из-под душа и снимал с крючка полотенце. Их взгляды встретились в зеркале.

– Паршиво выглядишь.

– Спасибо, дорогая.

Он не улыбнулся. В глазах Рорка не было ни тепла, ни юмора, ни досады. Вообще ничего.

– Я должна тебе кое-что сказать. Надень штаны.

Рорк направился в спальню, на ходу проговорив:

– Твое «кое-что» подождет. У меня назначено селекторное совещание, – солгал Рорк и тут же понял, что до сих пор не лгал ей. Это отнюдь не улучшило его самочувствия.

– Если так, оно пройдет без тебя. – Ева прошла в спальню за ним следом и хлопнула дверью.

Этот хлопок резал ему уши, как луч лазера.

– Может быть, я не ловлю очередного убийцу, который держит в страхе весь Нью-Йорк, но моя работа тоже имеет значение. – Он подошел к шкафу и достал брюки. – Я не требую, чтобы ты бросала ее, когда мне заблагорассудится.

– Наверно, я не такая сговорчивая, как ты.

– Брось свои шпильки. Мы поговорим позже, – сказал он, одеваясь.

– Мы поговорим сейчас. – Когда Рорк молча повернул голову и смерил ее ледяным взглядом, Ева вздернула подбородок. – Ты выйдешь из этой комнаты только через мой труп. А поскольку боец ты сейчас никудышный, я справлюсь с тобой за тридцать секунд.