Портрет смерти (Посмертный портрет) - Робертс Нора - Страница 22

Джексон Хупер. Знал жертву, был влюблен в нее. Знал место работы и домашний адрес. Работает в университете. Знаком с планом студенческого кампуса и расписанием занятий. Алиби нет. Доступ в компьютерный клуб. Средство транспорта – под вопросом. Сильный, спортивный. Умный. Знаком с фотографией, поскольку работал натурщиком.

Профессор Лиэнн Браунинг. Знала жертву. Одна из последних, кто видел жертву живой. Преподает фотодело. Разочаровалась в практической фотографии? Алиби подтверждают сожительница и дискеты видеокамер. Обладает ли техническими знаниями, нужными для фальсификации дискет, – под вопросом. Женщина высокая, хорошо сложенная. Сильная. Знает план городка и расписание занятий жертвы.

Другие возможности: Анджела Брайтстар, подруга, а точнее, супруга Браунинг. Стив Одри, бармен компьютерного клуба. Компьютерная наркоманка из клуба, личность которой еще предстоит выяснить. Соученики, изучающие фотодело. Соседи. Преподаватели.

«У убийцы был хороший фотоаппарат и оборудование, – подумала она. – Нужно заняться этим».

–  О\'кей, сейчас посмотрим. Компьютер, раздели экран. Выведи географическую карту в радиусе десяти кварталов от Колумбийского университета и высвети адреса, присутствующие в списке.

– РАБОТАЮ…

Когда на экране вспыхнула карта, Ева откинулась на спинку кресла и задумалась.

–  Компьютер, высвети автостоянку Колумбийского университета на Бродвее. Рассчитай самые короткие маршруты от стоянки до отмеченных адресов.

– РАБОТАЮ…

– Да уж, поработай, – пробормотала Ева и потерла пустой живот. Она была дома, торчала на кухне, так какого же черта выпила только чашку кофе?

Она покосилась на открытую дверь. Из смежного помещения для детективов слышались шум и телефонные звонки. Ева вышла из-за стола, подошла к двери, высунула голову и обвела комнату взглядом.

Удовлетворенная осмотром, она тихо закрыла дверь, заперла ее, влезла на стол, подняла руки и вынула из потолка мозаичную плитку. Потом запустила пальцы за соседнюю плитку, дотянулась до своей цели и засмеялась, вынув лакомство.

– Я перехитрила тебя, Похититель Сладостей!

С жадностью, не уступавшей гордости, она погладила обертку. Да, это была вещь. Настоящий шоколад, дорогой, как золото. Ее шоколад. Только ее, и больше ничей.

Ева поставила плитку на место, посмотрела на нее под разными углами, убедилась, что та стоит правильно, и спрыгнула со стола. Потом открыла замок, села и начала тщательно, осторожно и сладострастно снимать обертку, как женщина, раздевающая своего возлюбленного.

Потом она сделала глубокий вдох, откусила первый кусочек и насладилась вкусом шоколада и победы одновременно.

– О\'кей, а теперь вернемся к делу.

Она выпрямилась, откусила еще кусочек и уставилась на экран.

У Браунинг и Брайтстар была шикарная квартира неподалеку от университета. Рэйчел доверяла своему преподавателю и Брайтстар. В случае чего она без колебаний пошла бы с одной из них или с обеими на автостоянку и даже к ним домой.

Конечно, было бы сложно незаметно провести Рэйчел мимо швейцара и камер наблюдения. Но на свете нет ничего невозможного.

Мотив? Ревность к молодости и красоте. К успехам в искусстве. Или стремление совершить нечто запретное, жажда дурной славы? Комплекс Герострата?

Она ввела данные и провела анализ вероятности. На экране высветилась надпись:

«НА ОСНОВАНИИ ЭТИХ ДАННЫХ ВЕРОЯТНОСТЬ ТОГО, ЧТО РЭЙЧЕЛ ХОУАРД УБИЛИ БРАУНИНГ И/ИЛИ БРАЙТСТАР, СОСТАВЛЯЕТ ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ И ШЕСТЬ ДЕСЯТЫХ ПРОЦЕНТА».

– Негусто, – вслух сказала Ева. – Но мы только начали.

– Лейтенант, я обнаружила кое-что… – В кабинет влетела Пибоди и как зачарованная уставилась на кусочек шоколада, оставшийся в руке Евы. – Что это? Шоколад? Настоящий шоколад?

– Что? – Застигнутая врасплох Ева спрятала руку за спину. – Не знаю, о чем ты говоришь. Я здесь работаю.

– Я чувствую запах. – Доказывая это, Пибоди потянула носом. – Это не заменитель шоколада, не соя. Это настоящий товар.

– Может быть. И он мой.

– Дайте кусочек… – Потрясенная Пибоди громко ахнула, когда Ева засунула остатки в рот. – Ох, Даллас… – Она проглотила слюну. – Это было совсем по-детски.

– Угу… И очень вкусно, – с полным ртом добавила Ева. – Что у тебя?

– Черт побери, у меня нет только одного – шоколадом от меня не пахнет… – Увидев косой взгляд Евы, Пибоди сделала бесстрастное лицо. – Пока другие, имен которых мы не будем называть, набивают рот шоколадом, я честно вела расследование и обнаружила один аспект, который мог бы представить интерес для невероятно жадных пожирателей шоколада.

– Это был черный шоколад.

– Вы и есть эта отвратительная личность и непременно будете гореть в аду.

– Ничего, как-нибудь переживу. Так какой аспект вы обнаружили, сержант Пибоди?

– Мне пришло в голову, что кто-то из владельцев предприятий в районе университета может иметь преступное прошлое. Поэтому имело смысл провести поиск указанных личностей в наших досье.

– Неплохо. – Именно это Ева и собиралась сделать. – Можешь понюхать обертку, – предложила она, протянув помощнице бумажку.

Пибоди скорчила обиженную гримасу, но обертку взяла.

– И каковы результаты?

– Есть новость хорошая и плохая. Плохая – то, что в городе полно преступников.

– Да неужели?

– А хорошая – что без работы мы не останемся. Большинство случаев оказалось мелочами, но парочка стоит внимания. У первого – угроза насилием и владение наркотиками, у второго – неоднократные преследования.

– И на ком ты остановилась?

– Ну… – Пибоди внезапно занервничала и с трудом перевела дух. – Проверить нужно обоих, потому что… угроза насилием не очень подходит, поскольку наше убийство было подготовлено тщательно и он ее не запугивал. Но наркотики могут иметь отношение к делу, потому что он пользовался транквилизатором. А вот преследование больше по нашей части. Я думаю, что следует начать с преследователя.

– Ближе к делу, Пибоди. Имя и адрес.

– Есть, сэр. Дирк Хастингс, «Портография», на Одиннадцатой Западной.

– Дирк? Дурацкое имя. Давай съездим к нему.

Доктор Луиза Диматто провела Рорка по только что законченному общежитию для жертв насилия. Он одобрил успокаивающие цвета, простую удобную мебель и жалюзи на окнах.

Приют был для Рорка напоминанием о том, от чего он и Ева когда-то сумели сбежать. Ему хотелось дать пострадавшим людям безопасность и спокойствие.

«Сам я не стал бы пользоваться таким местом, – думал он. – Я не пошел бы сюда даже голодный, избитый и оборванный».

Наверно, он был слишком гордым. Или слишком самонадеянным, черт побери.

Он ненавидел отца, но не доверял филантропам, социальным работникам, копам и считал, что может попасть из огня в полымя. Такие учреждения были не для него. Как и не для избитой, окровавленной Евы, которую нашли в Далласе где-то на задворках.

Но если Ева научилась действовать вопреки существующей системе социального обеспечения, то сам Рорк бо?льшую часть жизни служил ей, постепенно став ее частью и превратившись в филантропа.

Порой это ставило его в тупик.

Рорк и Луиза прошли по коридору, который вел в игротеку. Игравшие там дети были на удивление тихими. Тут были и женщины, державшие на руках грудных младенцев. Женщины с лицами, разукрашенными синяками. Рорк видел устремленные на него взгляды – испуганные, подозрительные и полные неподдельного ужаса.

Мужчины в этих стенах были редкостью, и при виде их многие обитатели дома сжимались от привычного страха.

– Я на минутку прерву вас, – сказала Луиза, обведя взглядом комнату. – Это Рорк. Без него «Дочи» не было бы. Мы очень рады, что он сумел выбрать время посетить нас и увидеть плоды своих трудов и своей щедрости.

– Луиза, ваших трудов здесь не меньше, если не больше. Хорошая комната. Здесь уютно как дома. – Он чувствовал, что эти люди испытывали неловкость и словно чего-то ждали.

– Надеюсь, вы нашли здесь то, в чем нуждались, – сказал он, делая шаг к двери.