Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения и поэмы

Саянов Виссарион Михайлович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения и поэмы - Саянов Виссарион Михайлович - Страница 80

Изменить размер шрифта:

Над Горками теплится вечер…

Приветлив вместительный дом…

И радостны шумные встречи

Бывали за этим столом,

И много людей настоящих

Здесь жизнь собирала сама,

Таких, кто отменный образчик

Характера, воли, ума.

Кто странствовал много по свету,

Кто с юности вечно в пути,

Кто смог всю большую планету

От края до края пройти,

Кто с юности строил упорно,

В тайге возводил города,

Чьей сказочной воле покорна,

Текла по пустыням вода,

Кто с радостью вкладывал душу

В деяние жизни своей…

И Горький внимательно слушал

Рассказы бывалых людей.

Он чуток был к фразе и фальши…

Коль врут — становился сердит…

Негромко, не слушая дальше,

Рукой по столу постучит…

Но если веселую правду,

Забыв о былой похвальбе,

Рассказчик решается храбро

Поведать друзьям о себе,

То Горький, внимая рассказу,

Смеется, и видим: слеза

Блеснет, затуманивши сразу

Его голубые глаза…

Становится тотчас он ласков,

И сразу же сердцем поймешь:

Прекрасна нехитрая сказка,

Бездарна красивая ложь!

…И вот я в его кабинете…

Уже затуманился день…

В холодном огне, в полусвете

Бежит над полянами тень.

За окнами — дождь, и промокла

Березка, в туман уходя,

Стучатся в прозрачные стекла

Зеленые капли дождя.

Он рукопись чью-то листает.

Задумался. Гладит усы.

А песня вдали нарастает,

Рокочут в столовой басы.

Становится ярок и пышен

Закат в голубой полумгле…

А груды прочитанных писем

Лежат на широком столе.

Конверты, листки, бандероли,

И всюду на них — штемпеля.

Взгляни — и увидишь раздолье:

Здесь вся пред тобою земля.

Открытка, где в красках неярких

Индийский горит океан,

А рядом — огромные марки

Из крохотных западных стран.

И всюду — и в песнях, и в прозе —

Предвестием бури гудит

Тот радостный ветер предгрозья,

Что души людей молодит.

Всё это доходит по праву

Сюда до поэта-творца.

Не просто огромная слава

К нему привлекает сердца.

Нет, смотрят спокойно и твердо

Мильоны людей на него.

Слова «Человек — звучит гордо»

Сегодня дороже всего.

Что нашего века чудесней?

Что радости нашей светлей?

Летит на заре Буревестник

В простор знаменитых морей…

И море волнуется снова…

Гроза не смолкает над ним…

Великое русское слово

Становится нынче родным

Всем тем, кто в безмерной надежде

Грядущему молвит: «Пора!»

Прошло невозвратное «прежде»,

Навек миновало «вчера»,

И завтрашний день величавый

Встает над землею большой —

С его исполинскою славой,

С его богатырской душой.

Художник, до жизни возвысясь,

Нашел назначенье свое:

Правдивый ее летописец,

Творит он и строит ее.

Он был исполинским деяньем

С такой небывалой судьбой,

При жизни казался сказаньем,

И трудно мне было порой

Поверить, что Горького слышишь,

Что в комнате той же сидишь,

Что воздухом тем же ты дышишь

И в те же просторы глядишь.

Он кашляет. Дернулись плечи.

Прищурившись, смотрит во тьму.

(Как чувствовать больно, что нечем

Помочь в это время ему…)

Откашлялся… медленно дышит,

Глаза закрывая на миг…

«Но все-таки кто же напишет

Со временем книгу из книг,

Подробное повествованье,

Что жизнь ему в радость была,

Что горе свое и страданье

Он сжег, улыбаясь, дотла?

О будущем думайте чаще,

Склонясь над страницей своей…

Ведь книга учителем счастья

Должна быть всегда для людей.

И, с рабскою выдумкой споря,

Должна она к людям нести

Не пошлую проповедь горя,

А счастье большого пути».

Вдруг дверь отворяется. Входит,

Сутулясь, высокий старик.

Он комнату взглядом обводит,

К столу он идет напрямик.

Лицо его узкое в шрамах,

Как в метках былого пути.

От глаз его, странно упрямых,

Так трудно глаза отвести.

«А ваше лицо мне знакомо,—

Откашлявшись, Горький сказал.—

Кто нас познакомил?

Заломов?»

— «Нет, раньше я вас не встречал.

Я должен был встретиться с вами

Давно, но тогда не пришлось…

Прошел я, гремя кандалами,

Все царские тюрьмы насквозь».

Он руку, задумавшись, поднял

И молча подходит к окну.

«Поведать хочу вам сегодня

Я давнюю повесть одну.

Напомню про годы былые…»

Привычным движеньем руки

В массивной оправе, большие

Старик надевает очки.

С нежданной улыбкой во взгляде,

Поставивши стул пред собой,

Странички из школьной тетради

Листает могучей рукой.

«Не выкинешь слова из песни…

Сейчас… погодите… найду…

А дело то связано с Пресней,

Случилось же в пятом году…

Опять меня радость былая

К товарищам старым ведет…»