Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Саянов Виссарион Михайлович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения и поэмы - Саянов Виссарион Михайлович - Страница 48

Изменить размер шрифта:

160. ОКА

Ока — название реки

И человеческое имя,

Хранят речные тростники

Мечту, забытую иными,

О том, что может человек

Жить многократно, оживая

В названиях певучих рек,

Текущих по родному краю.

Живет певучая река,

И наудачу, как в былине,

В зеленом платьице Ока

Бежит по голубой долине.

Конец 1930-х годов (?)

161. СТЕПИ

Сокол злой кричит,

А костры горят,

А весной ключи

По степям кипят.

Я в степях тех был,

Тем путем скакал,

Из ключей тех пил,

Соколов пускал.

Ковыли да соль,

След моих охот.

Ты скажи, отколь

Старый друг придет?

Конец 1930-х годов (?)

162. «Есть поколенья…»

Есть поколенья,

Что горят в огне,

Живые звенья

Небывалых дней,

Они связали

Тысячью узлов

Былые дали

И заветный зов

Времен грядущих,

Чей придет черед…

Наш флаг не спущен,

Мы зовем вперед.

Уйдем из жизни,

В ад уйдем иль в рай,

На кладбищах рядами

В синий май

Уляжемся, а внуков наших дети

Всё будут ждать

И за чертой волнующей столетий

Припоминать,

Листая наши книги

В крови, в пыли,

Каких времен какие сдвиги

Тогда прошли.

И душам чистым, нежным

Я дать хочу

Ту силу, что влекла огнем мятежным

Меня к мечу,

Что победить дала мне силу смерти,

Вела нас в бой,

Что в будущем разметит и расчертит

Простор земной,

Чтоб мир цветущим садом стал…

И не моя вина, что не застал

Я тех времен безмерной синевы…

Но за меня прославьте землю вы.

Конец 1930-х годов (?)

163. «Есть страшный сон самоубийства: вдруг…»

Есть страшный сон самоубийства: вдруг,

Взглянувши вниз, увидеть сонный луг,

Где спит вьюрок и вьется горный щур,

Тропинку узкую, бегущих к дому кур,

Дымок далекий, бережок реки,

И — ринуться туда, ломая позвонки.

Но вот взгляни: тропа, по ней ты раньше брел,

Теперь идет по ней подстреленный орел,

Он выступает, крылья волоча,

Как гренадер, всё с правого плеча,

И смело смотрят в пропасть с высоты

Голубоглазые альпийские цветы.

Смертельно раненный навылет пулей в грудь,

Ты тоже должен так бестрепетно шагнуть.

Конец 1930-х годов (?)

164. «Что сделал я? Немного песен спел…»

…Что сделал я? Немного песен спел,

Измученный работою поденной, —

Негаданно мне выпавший удел.

Я так мечтал: вот напишу-де повесть,

В которой будет всё: и крупный план,

И мысль, и стихи, и вдохновенье — то есть

Подобие «Полтавы» и «Цыган».

Я оглянулся. Холодно и пусто.

Неужто ж, дело сделавши на треть,

Стать обреченным смертником искусства,

Навек в журнальной смуте умереть?

А может быть, довольно и того, что,

Своим старинным штемпелем гордясь,

Мои стихи пройдут в века, как почта,

Которую задержит наркомсвязь.

Историк сверит надпись на конверте,

Потом, письмо на время отстраня,

Разыщет дни рождения и смерти

И в свой некрополь занесет меня.

Конец 1930-х годов (?)

165. ПРЕДВЕСЕННЕЕ

На поляне прогалины черные,

Словно галки на мокром снегу,

Предвесенние тени узорные

Никогда разлюбить не смогу.

И на сердце так радостно, молодо,

Если слышу опять по весне

Чистый звон телеграфного провода,

Словно тихий твой голос во сне.

1940

166. ИЗ ПИСЬМА

Где теперь ты? В бегущих годах?

В реве ветра? Иль в зареве диком?

Иль в старинных родных городах?

В Белозерске? Ростове Великом?..

Вижу ветхий бревенчатый дом,

Где скрипят под ногой половицы,

Где в озерный большой водоем

На заре северянка глядится.

Там бегут по ложбинам ручьи,

И теперь на любом перекрестке

Суета — прилетели грачи…

Лишь вчера опушились березки.

В этом крае хозяйкою ты,

Край твой светел, и тих, и обширен,

Облака на рассвете чисты,

Словно говор московских просвирен.

А на тысячу верст — погляди! —

Голубеют озер перекаты,

Над дорогами пляшут дожди,

Плавят золото в небе закаты.

Я на дальней живу стороне,

Скоро год уж, как длится разлука,

Почему же не пишешь ты мне?

Что тебе моя песня и мука?

Завтра вечером в школу придешь…

География первым уроком.

И обступит тебя молодежь —

Всё расспросы о мире широком.

Будут спрашивать, где бы сейчас

Побывать ты хотела в России.

Устремишь ты в раздумье на класс

В этот вечер глаза голубые,

И украдкой покажешь ты им

Дальний остров на северном море,

Где навстречу огням штормовым

Парус мой промелькнет на просторе.

1940