Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Саянов Виссарион Михайлович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения и поэмы - Саянов Виссарион Михайлович - Страница 22

Изменить размер шрифта:

47. СЛОВО

Был поэт — сквозь широкие годы,

Из конца пробиваясь в конец,

Он водил черный ветер невзгоды,

Оголтелую смуту сердец.

Словно отговор тягостной смуты,

Словно наговор странствий и бед,

Воспевал он, холодный и лютый,

Обжигающий сердце рассвет.

Старой выдумкой — песней цыганской —

Он людские сердца волновал

И стихи роковые с опаской

Нараспев неизменно читал.

Под гитару, как в таборе темном,

Над рекой, где гремят соловьи,

Он сложил о скитальце бездомном

Опрометчиво песни свои.

Он твердил: «Если сердце обманет,

Покоряйся бездумно судьбе,

Пусть негаданно время настанет —

Всё любовь не вернется к тебе.

Мне с младенчества, словно Егорью,

Желтоглазый приснился дракон,

Не люблю эту землю с лазорью —

Тихой жизни бессмысленный сон.

В небесах позабытого года

Буду славить холодную тьму,

Есть души отгоревшей свобода —

В грусти жить на земле одному».

Он улыбкой и ложью той странной

Желторотых подростков губил,

Только я не поддался обману —

И поэтов других полюбил.

И теперь только вспомню — и снова

Ясный свет отплывающих дней

Вдруг доносит ко мне из былого

Голоса тех заветных друзей.

С нами тысячи тех, для которых

Время вызубрит бури азы,

Молодой подымается порох —

Весь раскат первородной грозы.

Пусть же снова зальются баяны,

Все окраины ринутся в пляс,

За моря, за моря-океаны

Ходит запросто слава о нас.

А поэта того позабыли,

Перечтешь — и забудется вновь,

Потому что мы сердцем любили

Только тех, кто прославил любовь.

1930,1939

48–51. ИЗ ЦИКЛА «СЕМЕЙНАЯ ХРОНИКА» ПОРТРЕТЫ

1. СЕМЬЯ

Над покоем усадеб,

Уходящих в безвестные дали,

Подымается небо

Оттенка суглинка и стали.

У высоких домов,

У деревьев старинного парка

В эту тихую ночь

По-особому душно и жарко.

И стучат до рассвета

Избушки на низеньких ножках

Костяною ногой

На посыпанных желтым дорожках.

Семь цветов, что над радугой

Подняты узкой дугою,

По проселкам страны

Обрываются песней другою.

Даль проходит уже,

И сбиваются в полночь копыта,

Гомозя и гремя

Над укладом старинного быта.

Там семья — как оплот,

И семья там опора всей власти,

Там приказу отца

Повинуются слезы и страсти.

А семейных романов

Отменная тонкая вязь,

Всё, что мы прочитали,

Смеясь, негодуя, дивясь,—

Обличенье того,

Что теперь уж навек позабыто,

Осужденье того

Невозвратно ушедшего быта.

Я запомнил всё то,

Что поют мне об единоверце.

Снова пепел отцов

На рассвете стучит в мое сердце.

Вновь приходит рассвет —

И горят золотые зарницы.

Ваши кости зарыты

На девятой версте от столицы.

Не под темною тенью

Кладбищенской тесной ограды —

По морям, по волнам,

По размытым краям эстакады.

Встань, другая семья.

Вот отцовский резной подоконник.

Захолустная ночь.

Здесь начало романов и хроник.

Здесь преемственность крови,

Преданья и сны старины

Вспоминаются в утро

Великой гражданской войны.

1930, 1937

2. ДЕД

Тихие, тихие теплятся клены,

Топчут вечерний покой тополя,

Дальних оврагов туманятся склоны,

В дымную даль убегают поля.

В этой губернии ночи глухие,

Сколько плотов на широкой реке

Выпьют медвяные зори России.

Тройки гремят в непонятной тоске.

Каторжник беглый, расстрига, картежник

Вспомнят, полжизни своей промотав,

Злую тропу, где растет подорожник,

Желтый суглинок у старых застав.

Вечером слышится звон колокольный.

Спит за оврагом бревенчатый дом.

Плотник усталый с тоскою невольной

Темную думу таит о былом.

В тихом проулке забор деревянный

Выведет прямо на берег речной.

Ходит форштадтами ветер медвяный,

Самою старой пылит стариной.

Детям тоскливо в старинном покое,

Ждут сыновья издалека вестей,

Ходят с конями чужими в ночное,

Слушают сказки бывалых людей.

Годы пройдут, и отцовского дома

Бросят они расписное крыльцо,

Смертная их поджидает истома,

Северный ветер ударит в лицо.

1930