Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения и поэмы

Саянов Виссарион Михайлович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения и поэмы - Саянов Виссарион Михайлович - Страница 12

Изменить размер шрифта:

6. «Не говор московских просвирен…»

Не говор московских просвирен,

Но сердцем старайся сберечь,

Как звездное небо России,

Обычную русскую речь.

Ее не захватишь в уставы —

Звенит, колобродит, поет

С частушкой у вербы кудрявой,

С тальянкой у Нарвских ворот.

Бегут перелеском проселки…

У волжских больших переправ

Поют на заре комсомолки

О девушках наших застав.

И светлое очарованье

Ты каждому сердцу даешь,

И что для тебя расстоянье, —

Ты в мире как в песне живешь.

Ты рано меня приласкала,

Но крепче слова приторочь

Под режущим ветром Байкала,

В сырую балтийскую ночь!

1925, 1948

7. ВЕЧЕР ЗА НАРВСКОЙ ЗАСТАВОЙ

В город вернулись погодки

После поры фронтовой,

Старший — в шинели короткой,

В кожаной куртке — другой.

Снова товарищи вместе.

Поздно кончается день.

В улицы тихих предместий

Туча отбросила тень.

Вдаль убегают составы…

Кто торопливо поет

В доме за Нарвской заставой,

Около Нарвских ворот?

Путь в проходную контору…

Что ж ты задумчив и строг?

Сердце ль грустит по простору

Ближних и дальних дорог?

Или, как старую повесть,

Вспомнил ты путь боевой,

Нарву, Шестой бронепоезд,

Дымную даль за рекой?

Нынче припомнишь под вечер

Всё, что дарила гроза:

Песню, тепло человечье,

Верных друзей голоса,

Их разговоры, рассказы,

Шутки, и слезы, и смех…

Входит дружок светлоглазый

В старый сверкающий цех…

Песню доносит с залива,

Плещет в мартенах литье…

Здравствуй, старинный Путилов,

Молодо сердце твое!

1925, 1952

8. НОЧЬ НА ЛАМАНШЕ

Туманы, как раньше,

И пена с боков.

Опять над Ламаншем

Огни маяков.

И песни знакомей,

Когда издали

Под грохот и гомон

Пройдут корабли,

Качаясь потом

С углем и рудой

Под Южным Крестом

И Полярной звездой.

Во мгле сероватой

Стоит человек.

Оборваны ванты,

И волны в спардек.

Проворней кудахтай,

Соленая ночь,

Матросам над вахтой

Качаться невмочь.

Туманы, как раньше,—

Но грудью крутой

Встает над Ламаншем

Советский прибой.

На мачты, на кубрик,

Где плещется мгла,

Союзных республик

Взойдут вымпела.

1925, 1937,1958

9. «Ах, ребята, ах, друзья родные…»

Ах, ребята, ах, друзья родные,

Девушки в малиновых платках,

Не для вас ли я слова простые

Соберу в мальчишеских стихах?

Дни пройдут, — одной мечтой влекомый,

Я уйду в далекие края,

Вдруг услышу голос незнакомый

И скажу: «То молодость моя».

1925, 1937

10. «Как опять закрутиться тальянкам…»

И любови цыганской короче…

А. Блок

Как опять закрутиться тальянкам

По канавским пивнушкам пора.

Ты встречаешь меня на Фонтанке,

Где порой шебуршит детвора.

И дома вырастают из тьмы там,

Бьет копер и грохочут бадьи,

Ночь фефелою, рылом немытым

Припадает на плечи твои.

Ишь ты зюзя, опять пробормочет,

Прогрохочет, угрохает прочь,

Соловьиного пенья короче

Будет эта несытая ночь.

Нам сегодня не шлындать с тобою,

Поджидает парнишку райком.

Может, баской была и грубо?ю,

Да растаешь в дыму городском.

Ах, голубенькой ленточкой дразнишь,

Шеманают кругом вахлаки.

Для того ли на подступах Азии

Пели пули и меркли штыки.

Если облако, сбитое в войлок,

И гудки словно ветер поют,

Я другую припомню такой ли

В тесноте опрокинутых юрт.

Нет, не этаким фольтеком надо:

Разговорами тут не помочь.

Прогремит по торцам Ленинграда

Ветровая несытая ночь.

По заводам, за Невской, за Нарвской,

Где гремит и грохочет литье,

По заставам, где шел Володарский,

Занимается солнце твое.

Разве мало ребят в коллективе?

Эй, братишка, по-старому — пять.

Снова ветер на Финском заливе

И Кронштадтская гавань опять.

<1926>

11. СОВРЕМЕННИКИ

Пусть поют под ногами каменья,

Высоко зацветают поля,

Для людей моего поколенья

Верным берегом стала земля.

И путиловский парень, и пленник,

Полоненный кайеннской тюрьмой,—

Всё равно это мой современник

И товарищ единственный мой.

И расскажут покорные перья,

С нетерпеньем, со смехом, с тоской,

Всё, чем жил молодой подмастерье

В полумраке своей мастерской.

Снова стынут снега конспираций,

Злой неволи обыденный гнет.

В эту полночь друзьям не пробраться

К тем садам, где шиповник цветет.

Но настанет пора — и внезапно

В белом пламени вздрогнет закат,

Сразу вспышки далекие залпов

Нежилые дома озарят.

И пройдут заповедные вести

Над морями, над звонами трав,

Над смятеньем берлинских предместий

И в дыму орлеанских застав.

Наши быстрые годы не плохи

И верны и грозе и литью,

На крутых перекрестках эпохи

Снова сверстников я узнаю.

1926, 1937