Испытательный срок для киллера (Свидетели живут недолго) - Александрова Наталья Николаевна - Страница 42

И последним, что добило сегодня главного энергетика, был внеочередной запой дяди Паши. Дядя Паша, которого начальство уважительно именовало Паливанычем, был замечательным специалистом в своем деле, но раз в три месяца он обязательно запивал на неделю. Сделать с этим ничего было нельзя, поэтому запои дяди Паши официально были включены в график дежурств, чтобы не было потом неожиданностей. И вот сегодня утром позвонила дяди-Пашина жена и сообщила, что у мужа ее начинается запой. Начальник смены прямо за голову схватился, сообщили по начальству, главный сунулся было ругаться, но потом спохватился, что сам же распорядился выдать вчера какую-то грошовую премию, из-за нее-то все и пошло, надо было заранее подумать о последствиях!

Словом, в среду в институте творилось то, что Виктор Викторович Богданов назвал одним словом: бардак! Он даже порадовался, что уезжает в Италию, потому что сил это терпеть у него уже не было!

Надежда тихонько сидела в уголке и внимательно следила за всеми перемещениями Виктора Викторовича. Около двух Богданов посмотрел на часы и, достав заветную бутылку, положил ее в тубус. Надежда мгновенно схватила телефонную трубку, и убедившись, что никого поблизости нет и ее никто не услышит, приложила к губам платочек и набрала номер секретарши Богданова.

– Валечка, это Вера Петровна, секретарь директора. Что-то мне до Виктора Викторовича никак не дозвониться.

– Да, у него телефон неисправен.

– Его директор срочно просит. Я знаю, что он сегодня улетает, тем не менее у директора вопрос какой-то очень срочный.

– Сейчас ему передам. Что у вас с голосом, вы простужены?

– Да, продуло немножко. Скорее, пожалуйста.

Надежда положила трубку и увидела на экране, как открылась дверь кабинета, на пороге появилась Валечка и что-то сказала своему шефу. Богданов вскочил, взглянул на часы, на тубус, снова на часы, махнул рукой и вышел из кабинета.

Надежда тоже посмотрела на часы. Времени у них было не больше семи минут – от кабинета Богданова до директорского быстрым ходом три с половиной минуты, там накинуть полминуты на растерянность и объяснения с Верой Петровной, и еще три минуты обратно, уже почти бегом, потому что Богданов почувствует неладное.

Надежда подала Вале условный знак, он быстро, но без суеты, не привлекая внимания дяди Васи, вышел и направился в комнату, соседнюю с кабинетом Богданова, в которой и сегодня не было рабочих. Надежда объяснила это сверхвезением, а Валя – обычным бардаком, почему-то сегодня у всех на языке вертелось это слово. Там он достал из укромного уголка тубус, открыл его и вынул оттуда принесенную из дома удочку. Отработанным движением он снял вентиляционную решетку, собрал удочку и осторожно запустил ее в кабинет Богданова.

Дальнейшее развитие событий Надежда наблюдала на экране монитора.

В кадре появилось удилище, оно потянулось к письменному столу. Закрепленный на леске очень крупный крючок осторожно зацепил ручку тубуса. Валя, видимо, начал аккуратно сматывать леску, потому что тубус дернулся и поплыл вверх. Поднявшись над столом сантиметров на десять, он соскользнул с крючка и упал обратно на стол. Надежда тихо чертыхнулась. Сорвался! Так и бутылку разбить недолго.

Еще одна попытка. Снова крючок зацепился за ручку, на этот раз Валя чуть резче его дернул, чтобы крючок крепился прочнее. Тубус снова начал подниматься. Он подтянулся к самому удилищу и медленно поплыл над полом к вентиляционному отверстию. Надежда затаила дыхание: если тубус сорвется сейчас, бутылка неминуемо разобьется вдребезги. Валя, осторожно выбирая удочку, подтянул тубус почти к самой отдушине. Здесь начиналась самая трудная часть операции: тубус надо было развернуть и протащить в шахту. Сейчас очень пригодился бы второй человек, который хотя бы поддерживал бы удочку, пока Валя каким-нибудь вспомогательным инструментом развернет тубус в нужном направлении, но Надежда никак не могла покинуть свой пост – она следила за дядей Васей и контролировала на экране монитора богдановский кабинет, чтобы не пропустить возвращение хозяина.

На экране было видно, как Валя ловко зацепил конец тубуса крючком из толстой проволоки, подвел его к самому вентиляционному отверстию и аккуратно втащил внутрь. Надежда перевела дух и взглянула на часы: с начала операции подмены тубусов прошло ровно четыре минуты. Время было на пределе.

Буквально через несколько секунд тубус снова появился в поле зрения. Достаточно уверенно он проплыл к столу, завис над ним и начал медленно опускаться, одновременно вращаясь. Над самой поверхностью стола он висел довольно долго – Валька выжидал, пока вращающийся тубус примет хотя бы примерно то же положение, в каком он находился до подмены. Наконец тубус коснулся поверхности стола, крючок высвободился, и удочка уплыла из кабинета. Вторая фаза операции заняла всего полторы минуты. Надежда мысленно поаплодировала Вале. Через полминуты он сам со скучающим видом появился в дверях сектора. Он подсел к Надежде и уставился в экран. В кабинете пока было по-прежнему пусто. Надежда шепнула Вале:

– Блестяще! Зрители аплодируют!

– А как ты думала? Перед тобой, вернее, рядом с тобой – рыболов с сорокалетним стажем!

В этот момент они увидели на экране, как дверь богдановского кабинета распахнулась. Виктор Викторович, нервно оглядываясь, вошел в кабинет, запер дверь на ключ и бросился к столу. Он схватил тубус, открыл его, увидел, что бутылка цела и, облегченно утирая пот со лба, плюхнулся в кресло.

– Я ему не стал тубус менять, – вполголоса прокомментировал Валя, – вдруг он свой в лицо знает, я ему туда же нашу бутылку положил.

– А ту бутылку, его, куда ты дел?

– Я ее в наш тубус положил, вместе с удочкой.

– А тубус-то куда дел? Что ты меня мучаешь, несчастье мое?

– Тубус? В бак со строительным мусором, там, в комнате, где у нас камера установлена, под мусор зарыл.

– Ты что, с ума сошел? А вдруг этот мусор увезут куда-нибудь, пока мы здесь? Или тубус кто-то найдет?

– Ну а что мне делать было? Не мог же я сюда с тубусом припереться? Вот бы дядя Вася обрадовался!

– Вообще-то, да. Как-то мы с тобой все продумали, а этот момент упустили.

Тем временем Богданов сложил бумаги в свой кейс, взял тубус, оделся и вышел из кабинета. Внизу его уже ждала машина, которая отвезла его в аэропорт.

Надежда и Валя не могли дождаться конца работы, чтобы проверить похищенную бутылку. Дядя Вася тоже заметно нервничал: проклятые испорченные силовые розетки помешали ему проконтролировать отъезд Богданова.

Перед самым концом рабочего дня зазвонил городской телефон. Надежда, случайно оказавшаяся ближе всех, сняла трубку. Звонила женщина, по-видимому, из автомата. Надежде показалось, что она повторяет чьи-то чужие слова, кто-то стоит рядом с ней и говорит, а она заученным голосом повторяет за ним, разбивая фразу на неестественные фрагменты.

– У вас в комнате… должен был работать… электрик. Он еще не закончил? Можно его позвать?

– Одну минуту. – Надежда позвала: – Дядя Вася, вас к телефону просят!

Дядя Вася направился к аппарату, а Надежда, протягивая ему трубку, одновременно сделала Голубеву знак глазами. Тот мгновенно ее понял и, зайдя за стеллаж с приборами, закрывавший его от посторонних глаз, снял трубку параллельного аппарата.

Дядя Вася поговорил очень коротко, в основном слушал, буркнул что-то сердитое и бросил трубку. Голубев подсел к Надежде.

– Богданов звонил, – сказал он вполголоса, – из свободной зоны, таможню и паспортный контроль прошел. Попросил какую-то женщину дядю Васю позвать, отчитался, как перед начальником, а тот его еще взгрел, что звонит без спросу. Но вроде поуспокоился, операция развивается по плану.

– Что это Богданов, совсем обалдел, по служебному телефону звонил, они же прослушиваются.

– Ответственности боится. Доложил, что все в порядке, чтобы к нему потом никаких претензий не было.

– Претензии к нему будут, еще какие. Интересно, как там наша бутылка поживает? Сил нет терпеть, как хочется узнать, что же там такое.