Исправление неправильного попаданца - Переяславцев Алексей - Страница 79

– Именно так. Еще известную толику прибыли можно получить, продавая во время рейса напитки и закуски.

– Тоже здравый совет. Весьма признателен. Но есть еще вопрос. Сейчас на «Ласточке» имеется ваш маг, который в случае чего прекрасно сможет ее защитить. А как насчет «Стрижа»?

– У меня встречный вопрос. Какие у вас основания полагать, что на реке от Хатегата до Субарака может возникнуть опасность от людей?

– Почти никаких. Если не считать того, что во время рейсов к «Ласточке» часто приближались неизвестные лодки. Может, то были просто любопытные, но не исключаю…

– Понял.

Пришлось задуматься.

– Скажите: присутствие Тугура на «Стриже» сильно добавит к себестоимости перевозок?

– По состоянию на сегодняшний день – нет. Грузов много, и пассажиров немало. Даже больше скажу: хотя количество грузов примерно постоянно, но число пассажиров с каждым рейсом прибавляется.

– Значит, Тугура оставим, а на «Ласточку» пойдет моя команда стрелков. Второе, о чем я хотел переговорить, – рейс на Новую землю. На «Ласточке», разумеется. Список нужных людей и предметов – моя забота. Заметьте, рейс отсюда, а не из Хатегата. Его я планирую проскочить без остановки и желательно в темное время суток. Надеюсь, вам понятны причины? Я так и думал. Недели мне хватит на подготовку. А вам?

Капитан уверил, что и ему хватит.

– К сожалению, на Новой земле меня ждут дела, которые только я и могу сделать. Так что пойду вместе с вами. И последний вопрос. Это о моей доле в «Стриже»…

Через пару минут картина стала ясной. Конечно, Дофет-ал хотел единоличного владения вторым кораблем, но при этом отлично понимал, что сегодняшняя толщина его кошелька не позволит такого. Залезать в долги ему тоже не хотелось. По этим причинам началась торговля. Завершилась она следующими словами:

– Дорогой Дофет, эти сорок процентов я выплачу прямо сейчас, чтобы не отвлекаться на это в дальнейшем. Но имейте в виду: в течение этого навигационного сезона возможен длительный рейс на «Ласточке».

– ?

– Не в Великий океан, конечно; скорее, это каботажное плавание, но на далекое расстояние.

Появились у меня некие смутные планы.

Капитан, не будучи дураком, расспрашивать не стал. Вместо того он достал флягу и две бронзовых стопки, налил и предложил выпить за удачу. Вот тут нечто ковырнуло мне душу. Во-первых, стопки я мог бы понять в моем мире, но не в этом, где водка (пока еще!) не обрела столь высокой популярности. Во-вторых, напиток был решительно незнаком, хотя, несомненно, основой служило Ирино изделие. Я попросил объяснений.

Дофет поставил ответ на второй вопрос первым местом, и почти сразу стала понятна причина.

– Дорогой Профес, этот напиток – мое изобретение. В моих краях растет кустарник, именуемый (непонятное слово), кору его обычно заваривают кипятком. Такой взвар не только приятен на вкус, он также придает бодрости духа и энергии…

Я подумал, что это по действию напоминает китайский лимонник, и решил в дальнейшем именовать его (про себя, конечно) именно так.

– …но оказалось, что если (непонятное слово) настаивать на водке, то в известных дозах эффект получается тот же и даже сильнее. Состав я определил опытным путем…

Хотел бы я знать, на ком проведено исследование? Уж не на себе ли? Весьма на то похоже. Поистине мученик науки…

– …получилось, что взрослому мужчине определенно не стоит пить больше такого вот маленького стаканчика, пару которых я и заказал.

На меня накатило вдохновение. Несомненно, то было влияние напитка.

– Дофет, предлагаю сделку. Продайте мне рецепт вашей настойки.

Капитан несколько стушевался:

– Профес, я предпочел бы отдать его даром, из дружбы. Но даже если бы я хотел продать вам рецепт, это запрещено законом.

Ну да, продажа идей… Но вдохновение никуда не делось, оно прямо бушевало:

– Впрямую продавать и не надо, лучше я куплю у вас этой самой коры… скажем, на бочонок настойки. Это для начала. А цену вы назначите сами.

Моряк подумал и сделал парадоксальный вывод:

– В таком случае есть еще больше оснований выпить за удачу.

Именно так мы и поступили.

Следующие семь дней (здешний выходной не в счет, понятно) я носился наскипидаренным котом, закупая необходимые товары. Попутно пришлось переговорить насчет необходимости замены магов жизни на Новой земле и достичь соглашения о перевозке туда очередной партии переселенцев. Попутно я загрузил своих магов на предмет изготовления сигнальных амулетов для воды (на это дело пошли танзаниты) и обычных сигналок для присутствия постороннего, потому что нельзя было полностью исключить возможность нападения магов по суше. С нашими кристаллами такие амулеты могли бы действовать не менее двух лет. Подробно переговорить с ними было некогда, хотя нарастающая степень самомнения на лицах давала основания думать, что какие-то успехи достигнуты.

В результате через неделю подготовка завершилась; можно было отправляться.

Еще одна сцена, которую я видеть никак не мог

Председателем этого совещания был лично Первый академик, поскольку экспедиция в пещеру у горы Раззах шла под его патронажем. Но, разумеется, Тофар-ун также присутствовал.

Докладчик уложился в час. Ему, возможно, могло хватить и половины этого времени, если бы экспедиция прошла гладко. Увы, без ЧП не обошлось.

Бакалавр из группы Тофара несколько увлекся и пренебрег приказом начальника. Между тем в атмосфере пещеры присутствовал известный ядовитый газ, тот самый, который с запахом тухлых яиц. Все участники испытывали головную боль, а вышеозначенный бакалавр наглотался этой гадости столько, что потерял сознание на обратном пути на поверхность. Входившая в состав экспедиции маг жизни приложила немало усилий, привела беднягу в чувство и категорически запретила ему спускаться в эту пещеру в течение четырех дней.

Побочным (весьма приятным) дополнением к результатам были три превосходных пиропа от полутора до двух с половиной дюймов в поперечнике. Про себя Тофар отметил, что хотя Профес-ор регулярно поставлял гранаты, но пиропов среди них никогда не было. Еще одно косвенное доказательство тому, что до этой пещеры он не добрался.

Добавлением к докладу было выступление мага жизни, в котором она сделала вывод, что спускаться на самые нижние уровни может лишь ее коллега самого высокого уровня, но даже многоопытный доктор магии вряд ли выдержит больше пяти часов.

Прозвучал вопрос: можно ли защитить человека (не мага жизни) амулетами. Но это был получен ответ, что даже самые лучшие и самые дорогие амулеты, которые она (магистр магии жизни) когда-либо видела, дадут защиту не более чем на три часа.

Председательствующий, как водится, поблагодарил докладчика и остальных присутствующих за хорошую работу, упомянул, что надлежащее вонаграждение будет выдано сегодня же, и отпустил всех, за исключением начальника аналитической группы. Тот сразу понял, что ему предстоят объяснения; впрочем, это ничуть не изменило почтительно-внимательного выражения лица.

– Тофар, в вашей аналитической записке, которую вы передали два дня назад, изложены практически все выводы, прозвучавшие сегодня. Отсюда я делаю заключение: объем информации, которую вы имеете по этому человеку, значительно вырос с момента нашего последнего разговора. Я бы хотел получить эти данные.

Сказано было спокойно, даже мягко. Но внутренний сигнал тревоги прозвучал для Тофар-уна не в связи с интонацией, а скорее с самым фактом повышенного интереса. Не с чего ему было возникнуть. В кристаллах Первый академик недостатка не испытывал, это общеизвестно. Помощников у него было – в любом количестве и на любой вкус, да и не стал бы он нанимать такого сомнительного работника. Угрозу от Профес-ора усмотреть было нельзя, а даже если и можно, то аналитиков заставили бы заниматься оценкой самой угрозы (это их прямая обязанность), а не сбором данных о человеке. Следовательно, кто-то подтолкнул Первого к этой мысли. И этот «кто-то» имеет личный интерес. Но подробный анализ шеф аналитиков решил отложить. Вместо этого он поспешил продемонстрировать исполнительность: