Исправление неправильного попаданца - Переяславцев Алексей - Страница 6

Так и оказалось. В дверь просунулась озабоченная физиономия адресата:

– Просят о свидании, по возможности завтра. Маг жизни от Харафа.

– Сам понимаешь, мне нельзя, хотя и хочется. Только запиши досконально.

Обиженное выражение морды лица.

– Можно подумать, в первый раз…

Мне стало стыдно.

– Трансформацию когда начнете?

– А вот прямо сию минуту собирались. Кстати, я взял на пробу магнетит.

– Покажи.

Ну что, кристалл, по нашим понятиям, средний. Хотя по местным меркам оценивается поболее, а вот насколько – ребята скажут.

И снова засел за расчеты. Пока у меня начало что-то получаться, подоспели результаты от Торота.

Ребята выглядели необычно смущенными. Стекло раскололось, что ли?

– Ну, что вы опять натворили?

Обмен взглядами, из которых я ничего не понял. Утратил, что ли, навыки телепатии?

– Значит так, командир, дело такое… не совсем чтобы… но и нельзя сказать, что плохо…

– Короче, достопочтенный.

– Мы отнесли магнетит Тороту. И оказалось, что он этот кристалл вообще не знает! Можешь такое представить?

Похоже, работа над биноклем плохо на меня подействовала. Сначала я перестал воспринимать телепатемы, потом утратил способность анализировать. А что дальше будет?

– Могу. А что дальше?

– Ну, он, стало быть, опробовал на накопление интегральной магоэнергии, потом на мобильность потоков, преломления… как обычно. Понятное дело, спросил, где мы достали этакое. Мы все свалили на тебя, тем более что и вправду этого не знали. Потом спросил, откуда мы знаем, что этот кристалл узкоспециализированный на трансформацию. Я ответил правду: это, мол, написано в старинном классификаторе. Тут же вопрос: нельзя ли взглянуть. Я опять же честнейшим образом: ты купил за свои, взглянуть – лишь с твоего разрешения.

– Просто уверен, что Торот сделал какие-то свои выводы, – влез Шахур. – И не могу сказать, какие именно…

Вот и я не могу. И это паршиво.

– …но он не стал дальше спрашивать, а вместо того объяснил, что с таким кристаллом можно воспроизвести подход Панур-има…

– А вы, конечно, не знали, что за подход.

– Все же не наша специализация. Торот объяснил, что при этом можно уменьшить внутренние напряжения, которые остаются после трансформации. Но это за счет огромного расхода энергии.

– Я, кстати, не поленился и забежал к жене. Она была лишь шапочно знакома с этим Панур-имом. А известен он был тем, что имел гигантские способности в магии трансформации. И подход этот применял, вообще не пользуясь никакими кристаллами. А еще Моана сказала, что будь у Панур-има другая специализация – быть ему кандидатом в академики, самое меньшее. А он так и остался доктором. Дело было давно, его уже нет в живых.

– Но ты хотел доложить результаты.

– Вот они.

На ладони у Сарата красовались линзы. Очень аккуратно сделанные, но, в отличие от линз земного происхождения, кромки имели гладкие, без всяких следов шлифования. Две линзы объектива, две окулярные.

– Сколько времени он на них затратил?

– Минут десять на каждую.

– Это если вместе с расчетом. А если делать их одну за одной и одинаковыми, так выйдет не больше двух минут. И еще важная вещь: Торот сказал, что можно изготовить амулет из подобного кристалла, чтоб делать такие стекла… ну, если их понадобится много. Но все-таки посоветовал на всякий случай отжечь их в печи. Как по мне, так очень полезными могут быть такие стеклышки: вставить их в оправу и рассматривать кристаллы. Чтобы дефекты найти, значит.

– Да и не только для этих целей… А как насчет призм, Сарат?

Смешок.

– Торот – он по телам вращения знаток, это тема его диссертации. А призмы – одних расчетов часов на пять, по его словам. Но к вечеру обещал сделать.

После этого можно было снова погрузиться в расчеты бинокля, но паранойя не отставала и шипела в ухо, что какие-то факты я недооценил. Само собой, она не утрудилась прошипеть, что именно я упустил.

Перед ужином пришла Илора и принесла готовую призму от Торота. Сделано было превосходно, качество поверхности – превыше всех похвал. От радужных мыслей пришлось отвлечься: посланница передала, что Торот, дескать, просил еще черный кристалл («Он сказал, вы знаете какой»), потому что работа требует. У меня как раз был готовый кристалл магнетита, который я и выдал, а про себя отметил, что это первый случай, когда кристалл нашей работы пришел в негодность. И велел себе переговорить с магистром и выяснить, каковы потребные ресурсы.

За ужином подали рыбу. И тут в голове у меня щелкнуло. Я стал жевать настолько рассеянно, что даже Шахур это заметил, не говоря уже о прочих.

– За ужином думать вредно, – сказала Ира, обращаясь к пейзажу за окном.

– Особенно вам, дорогой Профес, – подхватила Моана самым нежным и заботливым голосом. – Ваши умственные способности ни в коем случае нельзя перенапрягать.

– Мерзавки вы обе, вот кто, – проворчал я очень тихо по-русски, но убедительно рассердиться на негодяек не получилось. И добавил во весь голос:

– Без шуток, ребята, мне пришла в голову мысль… связанная с рыбой, – и с этими словами я пошел на кухню.

Сцена, которую я видеть никак не мог

Некоторое время в столовой шло обсуждение взглядами и хмыканьем. Потом Торот, как наименее опытный в общении со мной, взял слово:

– Командир… он что – пошел меню обсуждать?

Сказано было с выражением полного скепсиса.

– Ставлю золотой, что нет, – прозвучал веский голос Тарека. – У него какая-то задумка приземленного свойства. Извлечение магии из рыбьих костей, например.

Все маги дружно поглядели друг на друга.

– Я не уверен, что это была шутка, – произнес Сарат голосом, лишенным всякого выражения. – Зная его способности делать из ничего… всякое-этакое… я бы не исключил такую возможность.

– Новый способ приготовления рыбы, который никто не знает, – вдруг брякнула Ира, обычно стеснявшаяся заговаривать в таком блестящем обществе.

– А что, запросто, – оживился Шахур, – и даже с коммерческим успехом. У него это здорово получается.

Тут же загорелся спор, что вообще можно придумать в части рыбных блюд. Под него Моана вдруг встала и вышла из-за стола. За ней последовала Ирина.

Через две минуты в комнате Моаны состоялся разговор.

– Ты что-то знаешь.

– Не знаю, лишь догадываюсь.

– И я тоже. Ты о чем догадалась? Ну скажи! Будем меняться?

– Сделка. Рыба берется из моря, так? А ловят ее рыбаки. Какое-то дело, связанное с рыбаками. И с Повелителями моря тоже, потому что без их разрешения рыбаки в море не выйдут. Может быть, разведка? Тут не берусь гадать. Но вот в чем уверена: скоро он снова поедет в Хатегат. А ты о чем догадалась?

– У меня совсем другое. Понимаешь, я на него посмотрела… он как раз «прокачал логическую цепочку», он так это называет. И у него лицо прояснилось, но не совсем. Рыба и что там с ней связано – это одна его проблема, и он ее, кажется, решил, но есть что-то еще. А вот что именно – до этого я догадаться не смогла. Оно совсем другое, не относящееся к рыбе, понимаешь?

– Да, Ира, в проницательности – по крайней мере, там, где это относится к твоему мужу, – я тебе уступаю…

Ирина приняла эти слова за чистую монету и зарделась.

– …хотя, возможно, у меня найдется медяк в твой сундук. Мой в последнее время занимается телепортацией. Я сама в этом не сильна, но какое-то извращение магии здесь кроется. Стиль Професа мне хорошо знаком.

Повар отыскался очень быстро.

– Я насчет той рыбы, что вы подали сегодня…

На лице повара проявилось беспокойство.

– …она очень вкусная, кстати. А вопрос вот какой: это ведь морская рыба, не так ли?

Повар понял, что я не в претензии к качеству готовки, и успокоился.

– Конечно.

– А откуда ее привозят?

– Мой поставщик привозит ее из Хатегата.

– А как он делает, чтобы рыба не портилась в дороге?