Вживание неправильного попаданца - Переяславцев Алексей - Страница 54

Но для измерения скорости, чем бы оно ни производилось, нужны часы. Или секундомер, на худой конец. Корабельный хронометр работает полностью на основе магии, это я знал. А обычные часы тут существуют? Неизвестно. Но я не могу это выяснить: меня нельзя допускать в лавку часовщика. Воображаю, что там произойдет…

А кристаллы для часовщиков – ценность. Подумать только, ведь и на Земле без них не обходятся. Кварцевый резонатор почти во всех часах – обязательный элемент. И тут наверняка что-то похожее, только с магическим тактовым генератором. И еще, вероятно, галенит присутствует для направления потоков куда надо. Ведь одного генератора мало, нужен счетчик. Стрелок в местных часах почти наверняка нет, шестеренки в здешних краях не уважают. Галенит передает…

И тут мне пришло в голову, что я непозволительно мало знаю о магических свойствах галенита. И я схватился за «Изготовление амулетов и иных магических предметов с наглядными примерами, пояснениями и рисунками».

К счастью, в книге было оглавление. Данных о галените содержалось совсем мало: всего одна страница. Почему?

Мои маги были правы: это вид кристаллов и точно почти бросовый. Универсал, но одинаково плохой для всех видов магии. Единственное светлое пятно в этом черном кристалле – его способность изменять направление чужих магических потоков. Сверх того, телепортация. Также отмечалось, что галенит пригоден в качестве передатчика магических сигналов. Да и это свойство в последнем абзаце описали с предостережением типа «Применять с осторожностью!». А почему, собственно?

Ответ на этот вопрос я искал до самого вечера и не нашел. Беспокоить ребят мне очень не хотелось: они и без того заняты. В настроении «чуть выше плинтуса» я побрел на ужин. Увиденное в столовой заставило окаменеть сталагмитом.

Первое, что пришло в голову – «дым коромыслом». Впрочем, я тут же решил, что данное выражение неприменимо: никто не курил. Зато на столе красовался объемный кувшин, литра на полтора, а народ находился, как бы это сказать помягче, в крайне приподнятом настроении. Мне показалось, что даже Моана была чуть на взводе, хотя ей-то это совсем уж ни к чему. Впрочем, Кири и ее дети сохраняли трезвость.

Видимо, я не уследил за лицом, так как участники действа хором пустились в объяснения.

– Мы отмечаем, командир!..

– Большой денежный прибыток…

– И день возложения знака Пресветлых ему на голову…

– Опять же ты выздоровел…

– Да погоди ты! Мы, Профес, радуемся всей командой, что мы…

Я почувствовал, что полная перезагрузка системы – не роскошь, а настоятельная необходимость.

– Стоп! Лейтенант Тарек-ит, доложите как положено.

Подействовало. Армейские рефлексы – это вещь, которую не так-то просто выбить даже спиртом.

– Докладываю: команда имеет несколько поводов для отмечания. Во-первых, солидная добыча, уже разделенная на доли как положено; во-вторых, у Шахура сегодня день возложения знака Пресветлых на голову; в-третьих, команда отмечает день твоего выздоровления.

Мне стало стыдно. Действительно, мог давно уже вспомнить, что людям нужны не только трудовые будни. Но ради порядка я проворчал:

– Да как же вы ухитрились этакое буйство учинить?

– Какое буйство? – влез Сарат. – Все было как надобно: Ирина нашла выпивку…

Нашла она, как же! Не смешите мои ботинки. Просто увела энное количество из складских запасов.

– …Илора озаботилась закуской. Шахур притащил (непонятное слово)… ну вот это… – Сарат ткнул пальцем на музыкальный инструмент, смахивающий на гитару. – Он, между прочим, хорошо играет. Моана поет. А Сафар ритм выстукивает…

Действительно в лапищах у Сафара красовалась медная глубокая сковородка.

– Допустим. А меня почему не позвали?

– Так как же! Ты работал у себя в комнате. Нам было стыдно тебя отвлекать.

Это ИМ было стыдно? Держите меня крепче, не уроните. Просто не подумали, что я могу их застукать, разгильдяи. Но делать нечего; поскольку пьянку не удалось предотвратить, ее надо возглавить.

– Наливайте, раз так! Кстати, что за денежный прибыток?

– За кристалл, командир, тот самый, который я продала. И еще я сделала работу. Твою долю уже отделили.

– А что за знак Пресветлых? Кстати, Ира, дотянись там до ветчины.

Моана объяснила. Дни рождения вообще-то здесь не справляют. Но если оказалось, что у ребенка магические способности, то с момента обнаружения таковых его день рождения отмечают как день, когда Пресветлые возложили свой знак ему на голову.

Пришлось выпить и за это, и за то, и за мое выздоровление (само собой). Отдать Илоре должное: закусь была выше всяких похвал.

Потом Моана вдруг попросила:

– Сыграйте, Профес.

Я не стал спрашивать, как она догадалась. Видимо, она перехватила мой взгляд на эту гитару. Но пришлось мгновенно протрезветь. Я знал, что петь песни на русском просто нельзя, а на местном я ни одной не знаю, и потому решил, что сыграю музыку без слов.

Инструмент оказался так себе: звук глуховат, лады грубее, чем я привык, а о форме грифа и говорить не стоило. Ну да ладно, игрывали и на худших. Я настроил под себя.

– Это будет музыка, именуемая «Караван»…

Говорят, ее придумал Эдди Рознер. Но обессмертил, без сомнения, Дюк Эллингтон. Надеюсь, правообладатели не будут в претензии.

Я насвистывал мелодию, аккомпанемент шел от гитары. К счастью, столовая была не такая большая, моих умений свистеть хватило. А Сафар и вправду оказался приличным (по местным меркам) ударником. Ему понадобилось не более десятка секунд, чтобы ощутить ритм. А через минуту уже все дружно хлопали в ладоши в том же темпе.

– Какой чудесный танец! – хором сказали женщины по окончании. Их оценка была слишком комплиментарной для моего исполнения. На своей гитаре сыграл бы лучше, а так насажал ошибок.

– Вообще-то это слушают, а не пляшут. Но сейчас я сыграю музыку, под которую в наших краях танцуют. У нее есть слова, но перевести я не могу. Поэтому только музыка.

И я заиграл старый-престарый вальс из прочно забытого фильма «На семи ветрах», который сам не видел, но вот музыку помнил. Ее мама пела.

На этот раз ударник не участвовал. У Сафара хватило вкуса не встревать.

– Это крестьянский танец?

Этот вопрос задала Илора. Я даже не сразу нашелся, что сказать.

– Нет. Его танцуют все. Но почему вы спросили?

– Крестьянские танцы быстрые, как этот.

Я промолчал.

– А мне можно научиться его танцевать? – робко пискнула Ира.

– Ну конечно, можно, – улыбнулся я в ответ. – Но с условием, что найдется музыкант, который будет его играть, пока я буду учить.

– Я могу сыграть! Я подбираю мелодии на слух, – заявил Шахур. Мне показалось, что его уверенность носит слегка алкогольное происхождение.

– А о чем слова? – это спросил Тарек.

Врать и умалчивать я не захотел.

– Про то, как в очень плохую погоду отряд разведки уходит в поиск, а товарищи ждут их и поют песню. Только разведка в пути не поет.

Тарек не стал комментировать, а среди остальных разгорелся спор, легко ли разучить танец, который до этого никогда не видел. Участвовать не хотелось. Тоска навалилась, серая и непрозрачная; и выпивка была ни при чем. Я отложил гитару в сторону и тихо поплелся к себе.

Сцена, которую я мог видеть, но не увидел

После моего ухода общество почему-то стало распадаться. Ирина и Моана заявили, что с них хватит, Илора ускользнула и того раньше. Шахур подхватил гитару и почти трезвой походкой направился в свою комнату. Сафар пошел на кухню положить на место медный музыкальный инструмент.

– Давай, что ли, допьем остаток, тут совсем немного на дне.

– Наливай. А тебе от жены не попадет?

– С ее-то возможностями? Да она меня протрезвит в одну минуту. Я и сам бы мог, но она, конечно, умеет лучше.

– Да, тебе в этом смысле повезло.

Пауза.

– Знаешь что? Кажется, ему сегодня было очень не по себе. Давай за него.