Вживание неправильного попаданца - Переяславцев Алексей - Страница 43

– Что это там, на той горе – вроде дом?

– Вовсе нет, это пост дорожной стражи. Они там живут и посменно дежурят на дороге.

– По вашим же словам, уважаемый, разбойные нападения тут случаются.

– Весьма редко, уважаемый, но случаются.

Между тем местность стала лесистой и изрезанной – не горы, вроде Кавказа, но и не бильярдный стол. Я мысленно отмечал места, удобные для засад, попутно ведя обстоятельный разговор о ценах на товары и перспективах успешной продажи.

С караваном мы расстались уже в городе. Купец спешил на постоялый двор, а я крикнул своим остановиться, смотрел и вдыхал. Передо мной был порт Хатегат. Большая вода (относительно большая) чуть взблескивала под закатным солнцем.

Как хотелось поглядеть на порт ближе! Но… скоро стемнеет, глядеть будет уже не на что, пора на постоялый двор.

Сцена, которую я видеть никак не мог

Академик Тофар-ун ценил своего помощника третьего ранга не только за прекрасную (для не мага, конечно) образованность, тонкий ум и выдающееся умение анализировать. Еще одним ценным, хотя и не таким редким качеством была редкостная исполнительность.

Это качество не подвело ни своего владельца, ни самого академика. Результаты обследования оружия содержались в нескольких листах бумаги, положенных на стол начальника.

После надлежащего приветствия академик с чуть заметным оттенком нетерпения повелел:

– Тонкостей не надо. Только самые главные предпосылки и выводы.

– Итак, почтеннейший, условия проверки таковы: в качестве источника телемагии: кристалл цитрина; размер: такой, чтобы был чуть меньше предназначенного для него гнезда. Энергозаполнение: половина от предельного. Мишень: доски толщиной четыре дюйма. Результат: дистанция прицельного действия пятнадцать ярдов – с этого расстояния можно попасть в голову противнику, а если целиться в туловище, то двадцать пять ярдов. С пятнадцати ярдов доска не пробивается. Попадание в висок действительно может быть смертельным, как горец и говорил. Стандартный панцирь с поддоспешником не пробиваются, но вмятина обширная. Общая эффективность оружия сравнима с пращой; хотя при попадании оно более смертоносно, но точность пращи в умелых руках выше.

– «Телещит»?

– Защищает, но только уровня магистра и выше.

Академик Тофар-ун, разумеется, доверял экспертам и получаемым ими результатам. Но точно так же он доверял интуиции таких не магов, как помощник третьего ранга.

– Доложите ваши собственные выводы.

– По моему скромному мнению, полученные результаты противоречат личности заказчика. Он производит впечатление очень умного человека. По отзыву Фарад-ира, этот горец является механиком по меньшей мере такого же уровня, как и он сам. Вывод: нам подсунули обманку.

– Вы считаете, необходима проверка?

– Да. Фарада надо еще раз расспросить, а особенно о том, не поступало ли еще подобных заказов от горца, а также не предпринимались ли попытки улучшить этот механизм. И проверить на правду. Это должен делать маг – у Фарад-ира могут найтись хорошие амулеты. И еще необходима законная бумага на расспрос.

Тофар-ун никогда не стал бы академиком, не умея быстро думать и столь же быстро принимать решения.

– Я отряжу вам в помощь магистра Соним-ена. Жду вашего доклада в конце недели.

– Всего вам пресветлого, почтеннейший.

Благосклонный кивок.

Глава 20

Постоялый двор был не из первейших, но спал я так, как будто количество звезд в его категории составляло отрицательную величину, и проснулся чрезмерно рано. Мне было совестно будить своих людей без явной необходимости, но пока они спали, я успел продумать порядок действий. Старшину, конечно, на рынок: продавать свой товар. При нем будет сержант Малах, но он должен держать уши открытыми. Не торговать, а слушать и мотать на ус. При случае пройтись по рынку.

Мы с Тареком в порт. Я – дипломат, веду переговоры, он – охрана при мне. А что до сведений, то собираем их в четыре уха и четыре глаза.

По пути мы прошли трактир «Белый окунь», он же постоялый двор. Я мысленно отметил это заведение, поскольку и публика, входящая в него, и сам вид здания оставляли благоприятное впечатление. Мне подумалось, что в таком можно проводить переговоры.

Мы вышли из-за угла улицы почти на набережную. Почти – потому что до самих пирсов было метров сто. При виде их я почти ахнул. Почти – потому что на самом деле я выразил свои впечатления на отменном матерном диалекте русского языка.

Корабли у пирсов были, и не один, и даже не один десяток. И все они были баржами; по крайней мере, казались таковыми. Присмотревшись, я убедился в своей ошибке: во-первых, то, что я принял за баржи, оказалось речными кораблями, длину которых судостроители принесли в жертву ширине. Мореходные качества, может быть, лучше, чем у корыта. Во-вторых, среди кораблей были такие, которые я бы счел пригодными для каботажного плавания. Первый из них, неуклюжий двухмачтовик, стоял под погрузкой, судя по количеству грузчиков, вносящих на него тюки и мешки. Я рассудил, что это тот самый, к отбытию которого подгадывал расписание своего каравана купец Зереб-ок. А вот второй привлекал внимание.

Длиной он был с речной трамвайчик, водоизмещение я на глаз прикинуть не мог, но что-то около ста тонн. Каботажник, вопроса нет. Но вот обводы – прямо клиперные. Суденышко задумывалось скоростным. И на нем красовались две мачты… при постройке, ибо одной уже не имелось. Бывшую грот-мачту срезало что-то вроде снаряда; «пенек» лохматился белыми волокнами древесины. Корма тоже пострадала: еще один неведомый мне снаряд вышиб порядочный кусок фальшборта, а заодно и пару досок обшивки – к счастью, довольно высоко над ватерлинией.

Тарек увидел направление моего взгляда.

– «Водяной стрелой» били или «Ледяной плетью». На море такая магия без проблем, воды много… Похоже, он двигался с помощью парусов.

Ну да, для Тарека такой способ передвижения в новинку. Но и для меня это очень интересный кораблик, и с занятной судьбой. Разумеется, входить на борт не следовало, но очень хотелось бы посмотреть подробнее на повреждения. И ведь не у кого разузнать о владельце… Хотя, вот группа стражников, судя по оружию и родным лицам.

– Доброго вам дня, судари.

– Эге.

– Не скажете ли вы, где отыскать владельца или капитана вот этого корабля.

– Владельца зовут Дофет-ал. Сейчас не найдете, он бегает в поисках покупателя на эту груду обломков. Вечером загляните в «Белого окуня», он там остановился.

– Спасибо, всего вам пресветлого.

– Ага.

Ладно, вечером поглядим, а пока что на рынок.

– Слушай, командир, может, разделимся? Ты – в ряды с кристаллами, я посещу оружейников. А?

– Я бы и согласился, да разделяться не хочется. Давай так: сначала вдарим по кристаллам, потом по оружию.

Для начала я купил три темных корунда. Просили за них дешево; мне они были нужны для пыли, а главное – как эталоны твердости. Потом настал черед лотка, где было навалено кучкой нечто (по местным понятиям) совсем уж малоценное. Увидев, что я глянул на товар, торговец заголосил:

– Замечательные кристаллы для учеников! Дешевле не бывает! Всего лишь сребреник за любые пять на выбор!!!

Пожалуй, продавец попал в точку насчет «дешевле не бывает». Кристаллы и в самом деле были дешевы. Кварц среди них, правда, встречался, но такой формы, что я трижды подумал бы, прежде чем решиться на огранку, даже если не учитывать трещинки и включения. А что тут еще? Пириты… ну, те, что я купил раньше, по большей части лучше… так, галенит… не узнать его трудно, очень уж характерный кубический излом наряду с густо-черным цветом и солидным весом… кристаллы рутила, непрозрачные; впрочем, совсем прозрачный рутил не встречается, в лучшем случае он полупрозрачный… а это что такое?

Черный кристалл миллиметров восемь в поперечнике. Приглядевшись, можно увидеть, что в лучшие времена он был октаэдром. Твердость… а попробовать его моим корундом? Не царапает. Карбонадо, вот это что, он же – черный алмаз. Ювелирная ценность ничтожна, коллекционная чуть повыше. Но с технической точки зрения – очень и очень даже. Абразив сам по себе, алмазный инструмент, фильеры для проволоки – вот что из таких делают. А раз есть один кристалл, можно отыскать и больше. Алмазный абразив мне нужен прямо сейчас, и побольше, побольше. С ним полировка пойдет куда веселее, и корунды можно полировать, да чего там корунды – алмазы как раз алмазным абразивом и полируют. И я стал тщательно обшаривать взглядом развал.