Пусть всегда будут танки - Хорсун Максим - Страница 4

Дух захватывало от слов генерал-майора! Сердце выдавало такую чечетку, что в ушах вибрировало. Нет, страшно, конечно же, стало. Шутка ли: на Луну, и не за камнями-сувенирами, а воевать. А на войне, знаете ли, убивают. И во сто крат опасней воевать в условиях космического пространства – среды, бесконечно враждебной по отношению к человеку. Но я уже твердо для себя решил: соглашусь, что бы генерал-майор ни предложил. Хоть в связисты, хоть в танкисты, хоть в пехоту. Космос, Луна – подумать только! Похоже, судьба предоставила мне и моим друзьям шанс сделать что-то по-настоящему значительное в своей жизни. Что-то, ради чего не жаль и голову положить.

Какая-то неувязка портила картину. Какая-то мелочь…

Ах, точно: ни один из нас не умел управлять транспортными средствами. А танк – это вам не самокат.

Поскольку наш куратор по линии Министерства обороны вроде бы закончил излагать, я поднял руку, как в школе.

– Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться?

– Обращайтесь, лейтенант, – отозвался тот незамедлительно.

Я спросил насчет нашего умения водить машину, точнее – об отсутствии такового навыка.

– Черников, поясните товарищам, – попросил генерал-майор.

– Так точно, – кивнул знакомый по собеседованию на НИПе человек. – Вам предстоит управлять совершенно новой техникой в особых условиях. Там другая сила тяжести, другая инерция, другой коэффициент сцепления… Нет ничего такого, к чему вы могли привыкнуть на Земле. Поэтому наработанные навыки не помогут, а скорее навредят. Допустим, забуксуете вы на склоне. Машинально дадите по газам, а на Луне от такого маневра танк подбросит и перевернет. Да будь вы хоть летчиками, хоть велосипедистами, в проект мы бы вас не взяли. Всему предстоит учиться с нуля, приобретать совершенно новые, особые рефлексы. Более того, мы сами будем учиться вас учить. Нет однозначно утвержденной программы подготовки операторов лунных танков, но мы над этим работаем. Поэтому для начала мы отправили вас на медобследование, словно вам предстоит обычный полет в космос. А вообще тренировки у вас будут особыми. Это все, что я имею сказать в ответ на ваш вопрос, товарищ Левицкий.

– Танком будет управлять экипаж из шести человек, – подхватил Тихонравов. – Есть опасения, что меньшему числу спецов с лунной машиной не справиться. В экипаж войдут: командир, водитель, штурман, бортинженер, стрелок и оператор остронаправленной антенны. Позднее мы определим, кому из вас какую функцию поручить.

Шесть человек на один танк? Это какой же размер должен быть у машины? Настоящая гусеничная крепость, выходит. Чудовище вроде танков времен Первой мировой войны.

– Товарищ Тихонравов, – подал голос Апакидзе. – Это ведь, не в обиду будет сказано, мы как селедки в банке окажемся.

Я молча кивнул. Григорий был, конечно же, прав.

И следом поднял руку Горобец.

– Разрешите узнать, службу предстоит нести вахтенным методом или на Луне для нас построят гарнизон? – У Горобца имелась семья: жена и сыновья-близнецы, в институте он показал мне их фото. Поэтому его беспокойство понимали все. Даже холостякам вроде меня было что терять на Земле. Но я бы мог решиться на такие жертвы, а вот ему нужно было миллион раз все обдумать…

Генерал-майор Тур хмуро хмыкнул. Тихонравов прищурился.

– Это почему же – как селедки в банке? Построим для вас просторный пункт управления, – сказал научный руководитель, пожимая плечами.

– Давайте не будем заблуждаться, товарищи, – проговорил Черников, и сердце мое защемило от нехорошего предчувствия. – В космос вы не полетите. Вы будете управлять танками дистанционно, в режиме реального времени, находясь на одном из НИПов. Вам предстоит стать, так сказать, земными, «сидячими», космонавтами.

Черников закончил говорить, и повисла тишина. У меня же возникло такое чувство, будто я либо что-то неправильно понял, либо не до конца расслышал. И что стоит мне задать уточняющий вопрос, как все встанет на свои места. Но это чувство владело мною всего несколько секунд. А дальше я ощутил себя ребенком, у которого перед носом повертели леденцом на палочке, но стоило открыть рот, как вместо конфеты туда сунули ложку с касторкой. Дальше участия в беседе я не принимал, потому что все основное уже было сказано, – чего переливать из пустого в порожнее. Я стал жертвой обмана. И что самое неприятное: я обманул себя сам. Никто ведь заранее не обещал, что мы станем космонавтами, речь шла только об участии в космическом проекте. И вот он – проект, участвуй, сколько душа пожелает…

– Мы не полетим на Луну? – все же переспросил капитан Прокофьев.

– Нет, – ответил как отрезал Черников. – Учитесь воспринимать информацию с первого раза, капитан.

– Зачем же тогда нас… – пробормотал Идрис Алиев. – И на центрифуге… – Он сглотнул, а затем развел руками в жесте, полном обиды. – И в барокамере…

– Операторы наших танков должны быть здоровыми, крепкими ребятами с хорошими нервами, – терпеливо пояснил Черников. – Мы выбрали среди большого числа добровольцев тех, кто нам подходит.

– Товарищи, никто вас взашей не гонит, – сказал генерал-майор. – Кто не захочет участвовать в проекте, тот отправится на прежнее место несения службы. Только учтите, что мы вас не потехи ради отбирали, не для вашего собственного форсу, а для дела. Вы Родине нужны.

– Все так, товарищ генерал-майор, – сказал капитан Прокофьев, разглаживая брюки на коленях. – Дайте нам покурить, подумать, обсудить. И мы вам доложим, что да как.

Тихонравов вопросительно взглянул на Тура, затем кивнул.

– Что ж, подумайте. Думать – не вредно. А вот курить лучше бросайте.

Мы друг за дружкой вышли из конференц-зала. Майор, сопровождавший нас в поездке, читал в приемной свежий выпуск «Советского спорта». Он не задавал вопросов и в ответ на просьбу Прокофьева молча вывел нас во двор. Мы оказались по другую сторону двухэтажной «усадьбы». Тут же отыскалась увитая диким виноградом беседка, в которую мы и ввалились всей гурьбой. В беседке общались два молодых майора, лица которых показались мне странно знакомыми. При нашем появлении майоры встали со скамейки и, небрежно козырнув в ответ, пошли, продолжая разговор, в сторону одного из множества расположенных на территории «ОКБ-1» лабазов.

– Надо соглашаться, – убежденно сказал Прокофьев. – Понятно, что это не то, на что мы рассчитывали. Но если мы можем быть полезны…

– Говорите сами за себя, товарищ капитан, – перебил его Горобец. – Купились мы с потрохами, сейчас только поменяем шило на мыло. Мы и раньше на НИПах вроде не бездельничали, а теперь – заново учись, да ответственности навалят…

Горобцу тяжелее, чем другим, пришлось в центрифуге, поэтому теперь он и вымещал свою обиду словами.

– Вот Левицкий вообще не собирался карьерой заниматься, отслужит срочную – и домой, – сказал Горобец, тяжело хлопая меня по плечу. – Ему тоже прока нет застревать на НИПе на всю жизнь.

Я же обратился к сопровождающему нас майору.

– А вы знаете, кто были эти двое? – я кивнул вслед отдалившимся офицерам.

– Попович и Быковский, – ответил тот как ни в чем не бывало. – Космонавты.

Все наши сейчас же притихли. Кто молча пыхтел сигаретой, кто просто глядел на отошедших на порядочное расстояние космонавтов. Попович и Быковский тем временем завернули в открытые ворота лабаза, из которого доносился металлический лязг и вкрадчивый рокот мощного двигателя. Мне показалось, что в проеме ворот виднеется дульный тормоз артиллерийского или танкового орудия.

Я, кажется, говорил, что решение было у меня уже на тот момент, когда я вызвался добровольцем, еще не зная, собственно, во что ввязался. Не люблю я людей, которые юлят, постоянно меняя решение. Они скользки, и на них никогда нельзя положиться. Свое согласие на участие я уже дал, к тому же генерал-майор дельно заметил – нас позвали не для того, чтобы мы форсили, не для собственных амбиций, стало быть, а потому что страна нас звала.

Тем не менее четверо из нашего отряда пожелали выбыть. Их посадили в тот же автобус, на котором мы сюда приехали, и отправили в Москву. Горобец опять учудил: попрощался со всеми, сел в автобус, но выскочил обратно, не успев выехать за КПП.