Звезда и волк (СИ) - Орлова Ольга Сергеевна "Хельга Орлова" - Страница 7

Мари лишь кивнула в ответ и уговорила графиню покинуть это место.

***

И этот случай подвернулся! На завтра графиня решила прогуляться, чтобы привести в порядок все мысли. Она спокойно шла и смотрела на небо, поражающее синевой и ясностью. Вдруг она услышала пронзительно «мяу». Посмотрев по сторонам, Эстель увидела маленького щуплого котёнка с испачканной мордочкой.

- Кроха, тебя оставили?.. Мама-негодяйка! Если, с ней самой, конечно, ничего плохого не случилось… - приговаривала она, поднимая одинокого малыша и пригревая его своим сердцем.

Она сочувствовала и радовалась ему, как маленький ребёнок. Усталость её сменилась заботой и улыбками. Эстель сразу пошла домой, чтобы скорее обеспечить Крохе все удобства.

Как только она пришла с ним в замок, поднялся шум, веселье, суматоха. Звонкий смех Мари и Эстель завлёк всех на кухню. Дети были счастливы больше всех, рассматривая оживающего зверька. Котёнок был очень забавным. Вдоволь наигравшись с Крохой, все разошлись по своим делам, кто бережно, кто неохотно, обнимаясь со своими заботами. Только Эстель осталась с Крохой. Она не собиралась отпускать его сейчас.

- Мой милый! Как же хорошо, что мы встретили друг друга… Я тебя люблю! – отрывисто, с лаской говорила Эстель Крохе. А Люсьен, ещё ничего не знавший о новом члене семьи, стоял у двери графини и слышал всё, не понимая… Самые нелепые мысли успели пробежать у него в голове.

«Зачем предполагать?! Зайду. И всё решится».

За дверью послышался смех.

Люсьен открыл дверь, не стуча. Он совершенно не ожидал такого трогательного зрелища.

Эстель лежала на кровати в платье фрезового цвета с завораживающим декольте. Лежала она на животе и весело, тихо щебетала что-то на ушко Крохе, при этом мило улыбаясь. Так она улыбалась, когда её никто не видел. Кроме детей, конечно.

Люсьен готов был тут же рассмеяться. Он стоял в дверном проёме, как статуя.

- Что же ты не проходишь, дорогой? Мы тебя давно ждём. Этот Кроха, как и все, достоин любви. И он жаждет её от всех. Он такой ненасытный! Ты же не оставишь его без внимания? – сказала графиня, будто размолвок между ними не было.

Люсьен лишь подошел к кровати и улыбнулся. Эстель хорошо знала эту улыбку. Она всегда была без ума от неё. Ей оставалось ответить на улыбку.

«Дурак я! Как же можно не понимать её! Но как же приятно быть дураком!..»

***

Вот всё, что успела зарисовать Станислава с помощью ручки и двух лекций. Писала она быстро. Строчки лились на бумагу, как лёгкий, дерзкий поток. Олега пугала острая сосредоточенность подруги. Он несколько раз спрашивал, что такое интересное она записывает, но она ни разу не откликнулась.

Мы не зря остановились так надолго над записями Станиславы. Думаю, многие поняли, что графиня – образ, созданный из паззлов характера самого писателя. Станислава рисовала свой автопортрет. И делала это искренно. Через свои книги она хотела донести до людей добро, переполнявшее её сердце, но не тратившееся каждый день.

***

Пётр весь вечер ждал появления Олега. Но, конечно же, не одного Олега. Он, как преданный пёс, сидел у двери и смотрел на часы. Пётр знал, что Стася сегодня не придёт, но мечтательная надежда завлекала его каждую минуту, снова и снова…

Наконец Олег пришёл. Он немного испугался, когда открыл дверь и увидел брата.

- И давно тут сидишь?

- Да нет… Просто проезжал мимо и решил дождаться, когда ты войдешь, - сказал он, разочаровываясь. – Как день прошёл?

- Спокойно. Только Станислава изменилась.

- Как?

- Не доверяет мне. Не слышит меня, на вопросы не отвечает. Такая странная!

- Ты не обижал её?

- Да нет. Она меня таким поведением больше обидела.

И Олег рассказал брату про белую одежду, про отказ подруги пояснить всё, что его интересовало.

Пётр был удивлен.

- Так она пишет книги?

- Да, - сухо подытожил Олег.

«Такая загадочная!» - подумал Пётр.

«Моя звезда!».

Глава 6.

Сегодня у Петра был маленький праздник. К нему пришла Стася, которая теперь, почему-то, мало обращала внимания на Олега.

- Как мы поживаем? – ласково спросила она Петра.

- Теперь просто замечательно! Я вас так ждал! – сказал он с довольной улыбкой.

- Мне приятно быть желанной гостьей! Но к чёрту формальности. Давайте наслаждаться простотой.

- Давайте. Начнём?

- Для этого потребуется один ингредиент, - лукаво ответила она.

- Просветите, какой!

- Общаться на «ты» и быть предельно откровенными. Может же наша дружба надеяться на это? – с интригой продолжала Стася. Ей хотелось поиграться, как шаловливой кошечке.

Петру понравилась эта игра. Он присматривался к подруге, которая была такой разной и непредсказуемой.

- С тобой, Стася, я на всё согласен, - включился в флирт и Пётр. После волнительного и приятного приветствия Пётр ничего не боялся, он раскрывался перед Стасей, как бутон молодого тюльпана. Глаза его снова ожили.

Одежда Станиславы удивила его. Она и к нему пришла во всём белом.

- Стася, пошли в мою комнату, - предложил он, уступая ей дорогу. – Чего-нибудь хочешь? Чай, кофе. Я с радостью сделаю.

- От кофе не откажусь. Крепкого, страстного и воспламеняющего, - с завораживающим выражением говорила она.

Пётр зачарованно смотрел на неё, не в силах уехать не кухню.

- Знаешь, я не отказался бы стать этим кофе!.. – внезапно вырвалось у него, как ни старался он сдержать свой новую реплику в игре флирта.

- Мы, оказывается, такие нескромные! – улыбнулась опьяненная Станислава.

Пётр почувствовал, что краснеет до корней волос. В голове у него громко стучало сердце. Он быстро выехал в коридор, чтобы не засмущаться совсем. Но она пошла за ним, предлагая свою помощь. Конечно же, ему хотелось сделать для Стаси всё, чтобы она была довольна. И хотелось сделать это самому. Но он не отказался от помощи, которая могла понадобиться.

Они быстро управились, сообща и с искренними улыбками.

Теперь они сидели в комнате у Петра и медленно потягивали сваренный кофе с шоколадными конфетами.

- Петь, а у тебя есть ненужные листы из журналов? – спросила Стася.

- Если только совсем немного. Мне мама приносила журналы, чтобы я прочёл некоторые статьи. А сам я журналами не интересуюсь, - говорил Пётр, доставая из тумбочки тонкую стопку журналов.

- Да мне один листочек нужен. Я сделаю тебе яркую бабочку. Ещё мне нужны нитки, чтобы скрепить её. Найдётся?

- Сейчас принесу! – и Пётр проехал в спальню родителей, чтобы взять там мамину шкатулку со швейными принадлежностями.

- Ты так радуешь меня! – произнёс он, когда подавал ей шкатулку.

Через несколько минут на столе около опустошенных чашек лежала среднего размера бабочка, милая и красивая своей простотой.

- Нравится? – серьёзно спросила Стася.

- Очень! Спасибо тебе! Можно я задам вопрос?

- Да.

- Почему ты ходишь во всём белом? Не думай, что я считаю это чем-то ненормальным. Просто интересно.

- Я недавно прочитала книгу «Женщина в белом». Не скажу, что меня поразил мастерски написанный художественный детектив. Но у меня бывает такое, что какая-то деталь книги, какие-то мысли сильно волнуют воображение. Я заражаюсь идеей, как вирусом. Она разрастается во мне, и я настолько этому рада, что словами не описать. Какая-то особенная, необыкновенная тайна заполняет меня, словно я придумала что-то своё, что никто не знает. Как люди для тайной переписки придумывают свои собственные шрифты… Иногда эти идеи остаются чистыми и непеределанными первоисточниками. Но чаще я их меняю, добавляю что-то своё. Ты меня понимаешь? – спросила Стася, с тревогой посмотрев на Петра.

- Да. Думаю, я тебя хорошо понял, - ответил он, успокаивая её. – Но мне для полного понимания нужен пример.

- Как раз на примере моей одежды мы и разберём. Я сказала Олегу на паре, что у меня на настоящий период времени появился принцип в ношении одежды. Как и главные героини «Женщины в белом» я захотела носить белое. Но не просто так. Для меня белый символизирует две радости: грустную и весёлую. Я надену белую одежду, если умрёт кто-нибудь, кто был и остаётся мне очень дорог, кто был светлым человеком, освещал свой и чужой путь. И надену чёрную, если умрёт тот, к кому я не испытывала хороших чувств, кто успел сделать только ненужные и плохие вещи. Но я не говорю этим, что приду к нему и пожелаю ему самого ужасного пути. Просто, таким образом, я провожу границу между людьми, которых буду оплакивать со всей душой и вспоминать, и тех, за кого я буду молить вселенную, чтобы она помогла стать им лучше. Наверно, у тебя создаётся ощущение, что чёрный цвет я выбрала, чтобы скинуть на него все грехи и пороки. Так я его представила сейчас. Но не так думаю о нём. Это один из моих любимых цветов. Строгость, честность – вот, что у меня с ним ассоциируется. Вот почему я посылала бы сигнал чёрным цветом, а белым цветом я указывала бы на то, что душа чиста, что её просто нужно принять, а не исправлять и искать в ней изъяны. Мой принцип может показаться немного противоречивым, но он у меня на эмоциональном уровне. Мне сложно тебе его показать так, как видится он мне в картинках.