Сотканный мир - Баркер Клайв - Страница 9

Слезы душили Сюзанну, когда она смотрела на бабушку. Мими укутали в одеяло, как младенца, но она спала в ожидании не нового дня, а бесконечной ночи. Она была такой порывистой, такой решительной. Теперь вся сила ушла из нее. Ушла навсегда.

— Я оставлю вас пока наедине, — произнесла сестра и удалилась.

Сюзанна прижала руку ко лбу, стараясь сдержать слезы.

Когда она снова посмотрела на бабушку, пронизанные голубыми жилками веки старой женщины затрепетали и открылись.

Сначала казалось, что глаза Мими смотрят на что-то за спиной Сюзанны. Затем взгляд бабушки сосредоточился, и Сюзанна поняла он остался точно таким же пронзительным, каким она его помнила.

Мими раскрыла рот. Губы ее пересохли от жара. Она провела по ним языком. Глубоко потрясенная, Сюзанна приблизилась к кровати.

— Привет, — произнесла она негромко. — Это я, Сюзанна.

Глаза старухи смотрели ей прямо в глаза «Я знаю, кто ты», — говорил этот взгляд.

— Хочешь воды?

Тонкая морщинка прорезала лоб Мими.

— Воды? — повторила Сюзанна, и снова тоненькие морщинки появились на лбу, как ответ.

Они поняли друг друга.

Сюзанна налила в пластиковый стаканчик немного воды из стоявшего на столике кувшина и поднесла питье к губам Мими. Когда она сделала это, Мими оторвала руку от хрустящей простыни и коснулась руки внучки. Прикосновение было легким, как перышко, но от него по всему телу Сюзанны прошла такая дрожь, что она едва не выронила стакан.

Дыхание Мими вдруг сделалось неровным, лицо стало кривиться и подергиваться, рот силился выговорить что-то. В глазах блестели слезы бессилия. Ей удалось издать единственный горловой звук.

— Все хорошо, — произнесла Сюзанна.

Одного взгляда на пергаментное лицо хватило, чтобы получить опровержение.

«Нет, — говорили глаза, — все нехорошо, все совсем не хорошо. Смерть поджидает у дверей, а я даже не могу выразить то, что чувствую».

— В чем дело? — шепотом спросила Сюзанна, наклоняясь к подушке. Пальцы бабушки еще дрожали у нее на руке. От этого прикосновения кожу покалывало, живот крутило. — Как мне тебе помочь?

Вопрос был не самый удачный, но она действовала наугад.

Глаза Мими на мгновение закрылись, а морщина на лбу сделалась резче. Похоже, она оставила попытки выразить мысль словами. Возможно, оставила навсегда.

Но вдруг — Сюзанна даже вскрикнула от неожиданности — пальцы Мими, лежавшие на ее руке, скользнули к запястью. Хватка усилилась до боли. Сюзанна могла бы высвободиться, но не стала. Тонкая смесь запахов заполнила ее мозг: пыль, оберточная бумага, лаванда. Бабушкин шкаф, конечно же, это запах ее шкафа. И вместе с узнаванием пришла уверенность: Мими каким-то образом проникла в голову Сюзанны и оставила там этот запах.

Последовало мгновение паники, инстинктивное желание защитить свою независимость. Но паника отступила перед видением.

Что именно она увидела, Сюзанна не совсем поняла. Какой-то узор, орнамент, он растворялся и изменялся сам собой, снова и снова. Наверное, узор был цветным, но краски так расплывались, что она не могла сказать наверняка. Расплывчатыми были и образы, мелькавшие в том калейдоскопе.

Узоры, как и запахи, были навеяны Мими. Хотя рассудок протестовал, Сюзанна в этом не сомневалась. Внушенный образ был жизненно важен для старой женщины, и она собрала остатки своей воли до последней капли, чтобы Сюзанна увидела его мысленным взором.

Но она не успела повнимательнее рассмотреть видение.

У нее за спиной ахнула сестра:

— О боже!

Ее голос нарушил чары Мими, узоры рассыпались вихрем лепестков и исчезли. Сюзанна смотрела в лицо бабушки, их взгляды встретились еще на мгновение, прежде чем больная потеряла контроль над своим немощным телом. Рука соскользнула с запястья Сюзанны, глаза нелепо блуждали по сторонам, темная слюна текла из угла рта.

— Вам лучше подождать снаружи, — сказала сестра и подошла ближе, чтобы нажать на кнопку звонка рядом с кроватью.

Сюзанна попятилась к двери, потрясенная видом задыхающейся и хрипящей бабушки. Появилась вторая медсестра.

— Вызови доктора Чея, — сказала первая. Затем снова обратилась к Сюзанне: — Прошу вас, подождите в коридоре.

Сюзанна послушалась. Ей и правда нечего было делать в палате, разве что мешать профессионалам. В вестибюле оказалось многолюдно, и ей пришлось отойти от двери палаты метров на двадцать, чтобы найти место и прийти в себя.

Ее мысли походили на слепых бегунов, они бешено метались по сторонам, не приходя к финишу. Снова и снова она вспоминала спальню Мими на Рю-стрит, шкаф, возвышавшийся над ней, как укоряющее привидение. Что же бабушка хотела сказать этим запахом лаванды? И как она сумела устроить невероятный сеанс передачи мыслей? Неужели она всегда обладала этим даром? Если так, какие еще силы заключены в ней?

— Вы Сюзанна Пэрриш?

По крайней мере на этот вопрос Сюзанна могла ответить:

— Да.

— Я доктор Чей.

Лицо напротив нее было круглым, как лепешка, и столь же пресным.

— Ваша бабушка, миссис Лащенски…

— Да?

— Произошли серьезные перемены в состоянии ее здоровья. Вы ее единственная родственница?

— В этой стране — да. Мои родители уже умерли. У нее еще есть сын, он в Канаде.

— Вы могли бы связаться с ним?

— У меня нет с собой номера его телефона… но я могу узнать.

— Полагаю, его следует поставить в известность, — произнес доктор Чей.

— Да, разумеется, — кивнула Сюзанна. — А что мне… То есть не могли бы вы сказать, сколько она еще проживет?

Доктор вздохнул.

— Сложно предсказать, — сказал он. — Когда она поступила к нам, я был уверен, что ей не пережить и ночи. Но она продержалась. А потом еще одну ночь. И еще. Она все еще держится. Ее выносливость просто поразительна. — Он помолчал, пристально глядя на Сюзанну. — Я почему-то уверен, что она дожидалась вас.

— Меня?

— Мне кажется, да. Ваше имя было единственным разборчивым словом, которое она произносила с момента поступления в больницу. Думаю, она хотела продержаться, пока вы не приедете.

— Понятно, — отозвалась Сюзанна.

— Должно быть, вы ей очень дороги, — продолжал доктор. — Хорошо, что вы повидались. Знаете, здесь умирает множество пожилых людей, и кажется, никому нет до них дела. Где вы остановились?

— Я еще не придумала. Наверное, найду гостиницу.

— Может быть, вы дадите нам номер телефона, чтобы в случае чего мы могли с вами связаться?

— Конечно.

Доктор кивнул и оставил Сюзанну наедине с ее слепо мечущимися мыслями. Этот разговор не помог дать им нужное направление.

Мими Лащенски не любила внучку, доктор Чей ошибался. Как она могла ее любить? Мими ничего не знала о том, как живет Сюзанна, они были друг для друга закрытыми книгами. Однако кое-что из слов доктора было похоже на правду. Возможно, Мими действительно ждала и боролась из последних сил, пока дочь ее дочери не подошла к ее постели.

Но ради чего? Чтобы взять Сюзанну за руку и выплеснуть последние капли энергии, показывая ей какой-то гобелен? Прекрасный подарок, но он значит либо слишком много, либо слишком мало. Так или иначе, Сюзанна не понимала его смысла.

Она вернулась в пятую палату. Там сидела дежурная сестра, а старуха лежала на своей подушке неподвижно, как камень. Глаза закрыты, руки вытянуты вдоль тела. Сюзанна вглядывалась в ее лицо, снова безвольно сморщившееся. Это лицо ничего не могло ей поведать.

Сюзанна взяла руку бабушки и на мгновение сжала, затем выпустила. Я вернусь на Рю-стрит, решила Сюзанна. Вдруг пребывание в доме оживит какое-нибудь воспоминание?

Она долго старалась забыть свое детство. Заталкивала его туда, откуда оно уже никак не сможет дурачить с таким трудом добытую взрослость. И вот теперь, когда все ящики заколочены, что она обнаруживает? Тайну, бросающую вызов ее взрослому «я», уговаривающую вернуться в прошлое и отыскать разгадку.

Сюзанна вспомнила лицо в зеркале шкафа, заставившее ее зарыдать и убежать вниз по лестнице.