Чужое сердце (Шарада) (др. перевод) - Браун Сандра - Страница 35

– Идеальных отношений не бывает.

Кэт вопросительно выгнула бровь.

– Судишь по собственному опыту?

– К сожалению, да, причем не единичному.

– Я так и поняла.

– И все-таки, возвращаясь к тебе и Биллу Вебстеру…

– При чем здесь я и Билл Вебстер? – возмутилась Кэт. – Между нами ничего не было и нет. Он мой начальник. Я уважаю его, и этим все сказано.

– Позволю себе усомниться.

Кэт открыла было рот, чтобы запротестовать, но Алекс ее перебил:

– Я ведь не утверждаю, что ты мне лжешь. Все дело в нем. Есть в нем что-то такое, что меня настораживает.

– Он красивый мужчина, благородной наружности. Да, он солидный, уверенный в себе человек, который многого добился в жизни. И сейчас его слово для многих закон. По крайней мере, на телестудии.

– Погоди, – перебил ее Алекс. – Уж не хочешь ли ты сказать, что я ему завидую?

– Тебе виднее.

– Ты все видишь с точностью наоборот, дорогая моя. Это он завидовал мне сегодня, потому что ты была со мной.

– Чушь!

– Ну, хорошо, пусть будет чушь. Но говорю тебе, этот Вебстер что-то скрывает.

Их разговор зашел в тупик. Кэт отказывалась признаться в том, что думает. А думала она, что сегодняшним вечером Билл вел себя странно, если не сказать, подозрительно. Но ей требовалось время, чтобы в этом разобраться. Однако Алекс, похоже, зубами вцепился в эту тему.

– С какой стати он вдруг повел себя как-то странно, когда ты увидела фотографию Карлы?

– Если в первый раз он обратил на меня внимание лишь из-за сходства между мной и его покойной дочерью, то явно чувствовал себя неловко. Сентиментальность не красит большого начальника, тем более что он уже долгое время культивирует имидж человека со стальными нервами.

– Возможно.

Кэт кулаком стукнула по рулю.

– То есть ты всегда прав? Скажи, тебе никогда не приходило в голову сказать: «Я ни разу не посмотрел на это дело под другим углом. Что, если я неправ?»

– Только не в этот раз, – упрямо произнес Алекс. – В этом Вебстере чувствуется какая-то фальшь. Я уверен, мое чутье меня не обманывает. Уж слишком идеальная получается картина. Не жизнь, а этакая иллюстрация к современной сказке. Вот только что кроется под этим камуфляжем?

– Это в тебе говорит коп.

– Возможно. Инстинкт. Профессиональная привычка. Я на всех смотрю с известной долей подозрения.

– Но почему?

– Потому что люди подозрительны по природе. Каждый что-то прячет.

– Ты хочешь сказать, что у каждого есть свой секрет?

Ее заговорщицкий шепот оказался бессилен вызвать у него улыбку.

– Верно. У каждого. У всех нас есть нечто такое, что мы предпочитаем держать под замком.

– Только не у меня. Моя жизнь как открытая книга. Меня щупали и просвечивали рентгеном с головы до ног. Мне в буквальном смысле вскрыли грудную клетку и заглянули, что там внутри. Будь у меня, что прятать, это обнаружилось бы давным-давно.

Алекс покачал головой.

– Неправда, Кэт, у тебя тоже есть секрет, – стоял на своем он. – Возможно, он слишком темный и страшный и потому запрятан глубоко в подсознание. Ты даже не догадываешься, что это такое. Или же не хочешь его раскрывать для самой себя, потому что потом тебе придется с ним жить. Мы – я имею в виду всех людей – как можно глубже зарываем то, что нам неприятно, потому что у нас нет мужества посмотреть правде в глаза.

– Как же я рада, что захватила тебя с собой. Честное слово, с тобой не соскучишься.

– Вообще-то я пытался шутить с тобой в самом начале, – напомнил он ей. – Но ты почему-то не оценила моего юмора.

Кэт с укором посмотрела на него.

– Мне кажется, ты слишком серьезно воспринял курс судебной психологии.

– Может быть. Но ведь писатели тоже психологи, насколько тебе известно. Час за часом, день за днем я создаю жизни людей. Я изучаю их поведение и пытаюсь понять, что ими движет. Представь себе, – добавил он, поворачиваясь к ней. – Ты ударила палец молотком. Каковы твои последующие действия?

– Скорее всего, взвою от боли, грязно выругаюсь и запрыгаю на одной ноге, прижимая к себе больной палец.

– Именно. Ибо налицо причина и следствие. В такой ситуации мы все отреагировали бы точно так же. С другой стороны, наши жизни полны уникальных событий, которые случаются только с нами. Это может быть совпадением или случайностью, но наша ответная реакция на них тоже запрограммирована.

Каждый из нас запрограммирован по-своему, в зависимости от пола, коэффициента умственного развития, материального состояния, какие мы по счету дети в семье, и так далее. Каждый из нас имеет свои причины реагировать именно так, а не иначе. Это называется мотивацией. Как писатель, я должен знать мотивацию поступков конкретного персонажа, чтобы он конкретным образом реагировал на ту или иную ситуацию.

– То есть ты изучаешь природу человека.

– Да, во всех ее проявлениях.

– И зарывать глубоко свои секреты – это тоже часть человеческой природы.

– Да, как собака зарывает кость. С той разницей, что мы редко ее откапываем, чтобы погрызть.

– И каков ваш секрет, маэстро Зигмунд Фрейд?

– Не скажу, потому что это секрет.

Кэт притормозила на перекрестке и повернулась к нему.

– Мне почему-то кажется, что у тебя он не один.

Он не клюнул на этот крючок. Вместо этого пристально посмотрел ей в глаза.

– Ты мы спим сегодня вместе или нет?

Пока горел красный свет, она окинула его задумчивым взглядом. Но тут зажегся зеленый, и водитель машины позади них недовольно посигналил.

– Вряд ли, – сказала она, нажимая на газ.

– Это почему же?

– Потому, что ты слишком долго говорил о том, что изучаешь меня. И мне это неприятно. Скажи, я первая женщина с телевидения, которую ты затащил к себе в постель? Первая с пересадкой сердца? Первая рыжая, у которой седьмой размер обуви? Ты хочешь переспать со мной, чтобы пополнить свою ментальную энциклопедию человеческой природы?

Он не стал ничего отрицать. И это ее насторожило. Она ожидала, что он тут же отметет все ее обвинения.

Она покосилась на него. Алекс молча смотрел на нее, не желая ни в чем признаваться. Это каменное молчание лишь укрепило Кэт в ее намерении.

– Извини, Алекс. К сожалению, я не вижу себя в постельной сцене твоей следующей книги.

Он отвернулся от нее и уставился в окно. На скулах перекатывались злые желваки. Кэт испугалась, что была с ним слишком прямолинейна. По крайней мере, он не лгал ей относительно собственных мотивов. И все же она ужасно расстроилась.

– Послушать тебя, так я полное дерьмо, – процедил он.

– Мне почему-то кажется, что так оно и есть.

Он резко повернулся к ней. Увидев, что Кэт улыбается, негромко усмехнулся.

– Что ж, ты права. Но даже последнее дерьмо имеет право на снисхождение.

– Ну, хорошо. Кофе у меня дома?

– Да, а оттуда я вызову такси.

– Кофе и ничего больше.

– Я не животное и умею держать в узде свои инстинкты, – шутливо произнес он, а потом вновь посерьезнел. – Мне действительно интересно разговаривать с тобой, Кэт.

– Это новая тактика?

– Нет, это я не ради красного словца. Я действительно так думаю. Ты умна, талантлива, честолюбива. И хороший товарищ.

– Хм, умна, талантлива, честолюбива. Может, мне стоит перестать изображать из себя секс-символ и попробовать свои силы в передаче «Риск»?

Остаток пути прошел в игривой беседе. Сворачивая на ее улицу, они все еще смеялись над каким-то забавным случаем, имевшим место во время обеда.

Кэт резко затормозила.

– Это еще кто?

У бордюра рядом с ее домом застыл темный седан. Хотя он и был виден издалека, частично его скрывала тень дубовых ветвей, нависавших из ее сада.

– Ты не знаешь, чья это машина? – спросил Алекс.

Кэт покачала головой.

– Ты кого-то ждешь?

– Никого.

Она уже пыталась убедить себя, что две газетные вырезки, присланные по почте, не стоят того, чтобы из-за них переживать, но и закрывать на них глаза тоже было бы неразумно. Известно, что психи, зацикленные на знаменитостях, совершают самые гнусные преступления.