Чужое сердце (Шарада) (др. перевод) - Браун Сандра - Страница 31

Но какой-то миг – всего на одно биение сердца – меня вдруг охватили сомнения. В каком-то смысле, чтобы жить дальше, мне предстояло умереть. Это такой отрезвляющий момент. – Кэт посмотрела на него и улыбнулась. – Но он миновал. И я получила новое сердце, а с ним и новую жизнь.

Какое-то время они молча ели мороженое. Мимо них, цокая копытами, прошла запряженная в карету лошадь. Карета была пуста. Лишь кучер одиноко сидел на сиденье, ссутулившись и уткнувшись подбородком в грудь – такой же усталый, как и лошадь.

– Кэт?

– Мм-м?

– Ты знаешь, кто твой донор?

– Нет.

– Но ты хотя бы что-то знаешь о нем?..

– Не знаю и знать не хочу.

Алекс кивнул, но было видно, что ее односложные ответы его не удовлетворили.

– Но почему? Скажи, это только ты такая или так принято?

– Бывает по-всякому. Некоторые хотят познакомиться с семьей донора и лично поблагодарить их. Чтобы люди знали, что тот, кто получил сердце их близкого человека, понимает, на какую жертву они пошли. Другим хочется узнать о доноре буквально все. – Кэт решительно тряхнула головой. – Но только не я. Это не для меня.

– В каком смысле?

– Что, если я их разочарую?

– Ну, такое вряд ли возможно.

– Э-э-э… нет, тут слишком много деликатных моментов. Вместо того чтобы постоянно думать о том, кому я обязана жизнью, не лучше ли самой сделать в этой жизни что-то хорошее? Чтобы их жертва не была напрасной?

На этом их разговор иссяк. Алекс не стал дальше развивать эту тему, чему Кэт была только рада. Уж слишком она болезненная. Но с Алексом ей было легче говорить о таких вещах, чем с другими людьми. Исключение составлял лишь Дин.

Сейчас, посмотрев на ящик прикроватной тумбочки, она решилась было затронуть другую малоприятную тему – недавно полученные письма. Например, что он скажет о заметке из мемфисской газеты? Имеет ли эта публикация какое-то отношение к ней самой? Если нет, то зачем тогда ее прислали? Интересно было бы узнать его мнение. Нет, лучше не стоит. По крайней мере, не сегодня. Она и так оторвала его от работы.

– Ну, все, не буду больше тебя отвлекать.

– Ничего страшного. Я сижу за столом уже несколько часов. Пора сделать перерыв. Спасибо, что пригласила меня к Вебстерам.

– Это тебе спасибо за то, что ты принял мое приглашение.

– Постараюсь вести себя примерно.

– Это была лишь шутка.

– Я так и понял.

Она по голосу поняла, что он улыбается – как и она сама.

– Спокойной ночи, Алекс. Увидимся в субботу вечером.

Глуповатая улыбка оставалась на ее лице даже после того, как она повесила трубку. Похоже, она больше не хозяйка своим чувствам. Это ведь совсем не в ее духе. Детство наложило на нее отпечаток: слишком часто приходилось ей менять приемные семьи, рвать ниточки взаимных симпатий. Неудивительно, что она остерегалась завязывать долгие, серьезные отношения. Ведь, как известно, все они однажды рвутся, оставляя после себя боль и разочарование.

И все же она с головокружительной скоростью влюблялась в Алекса Пирса. Интересно, а что он чувствует по отношению к ней?

Конечно, он не прочь с ней переспать. В этом не было ни малейших сомнений. Для этого было достаточно прочесть эротические сцены в его книгах. Кэт их читала, и не один раз.

Нет, ей не слишком нравились мужские персонажи его книг, особенно их отношение к женщинам. Назвать их сексистами значило бы оскорбить сексистов. За редким исключением, женщины были для них чем-то вроде одноразовых носовых платков.

Впрочем, Алекс не слишком похож на своих героев. По крайней мере, он высоко отзывался о ней и ее работе, причем не один раз.

А еще с ним было весело, он то и дело сыпал шутками, хотя Кэт подозревала, что под маской весельчака скрывается другой, серьезный, если не сказать, немного мрачный, Алекс. Он раздражался из-за мелочей. Почти ничего не рассказывал о своей работе в полиции, а в те редкие моменты, когда в разговоре вдруг всплывала эта тема, в его голосе звучала горечь. Похоже, из полиции он ушел не по своей воле, и его отставка была связана с какой-то темной историей.

Он был персонажем ее любовных фантазий, хотя она ценила его и как друга. Дин тоже ей друг, но он сейчас далеко. Ей же сейчас нужен кто-то, кому можно излить душу, здесь, рядом, а не на расстоянии.

Ее взгляд упал на тумбочку, на которой лежали загадочные вырезки, в том числе и та, что получена сегодня.

Новая вырезка прибыла точно в таком же конверте, что и первая. И как и в случае с первой, внутри оказалась лишь вырезка – на этот раз из газеты городка Бока Ратон, штат Флорида.

Женщина шестидесяти двух лет была найдена мертвой. Причина смерти – случайное падение. Будучи одна дома, она решила полить растение, свисавшее с крюка в потолке. Стремянка, на которой она стояла, качнулась под ней, и она, потеряв равновесие, рухнула на дверь, что вела во внутренний дворик, при падении проткнув себе осколком стекла легкое.

Как и парень из Мемфиса, эта женщина перенесла операцию по пересадке сердца.

Как же ей отнестись к этим загадочным посланиям? Интересно было бы узнать мнение Алекса, все-таки он бывший коп. Увидел бы он в них повод для опасений или же отмахнулся бы как от дурацкого розыгрыша?

Кстати, когда пришла первая вырезка, она так и подумала. Но теперь, когда пришла вторая, в ее душу закрались сомнения. Какое, однако, странное совпадение: два человека с пересаженным сердцем погибли в результате совершенно несуразного несчастного случая. Но еще более странным было то, что кто-то счел своим долгом довести это до ее сведения.

– Какой-то чокнутый, – сказала Кэт, засовывая вырезки обратно в конверты, и со стуком задвинула ящик стола. Похоже, кто-то решил сыграть с ней жестокую шутку – озадачить, испортить ей настроение.

Ничего у него не получится. Она выбросит их из головы. Думать о них – означало бы дать какому-то психу власть над собой. Письма от этой категории зрителей были частью издержек ее профессии. К ним следует относиться спокойно. До тех пор, пока в них не содержится открытых угроз, ей нет резона переживать из-за них. Кроме того, у нее есть дела поважнее – например, что надеть на ужин в доме Вебстеров.

– Ух, ты!

Кэт приехала к Алексу на пять минут раньше условленного времени. Он встретил ее в темных брюках и серой рубашке, которую еще не успел заправить. Незастегнутые рукава болтались вокруг запястий. Да и сама рубашка была застегнута лишь на две пуговицы. В довершение ко всему он был босиком.

Его комплимент в ее адрес прозвучал скорее как выдох. Ее колени сделались как будто ватными.

– Спасибо.

– Ты потрясающе выглядишь.

– Еще раз спасибо. Извини, наверно, я слишком рано. Не предполагала даже, что пробок на дороге не будет. Я не стала ждать тебя в машине. Вместо этого решила проверить, готов ли ты. Вижу, что не готов. Но ничего страшного. Никакой спешки нет. У нас еще масса…

– Отчего ты так нервничаешь? Я ведь, кажется, пообещал надеть ботинки и носки.

А он наблюдательный!

Кэт действительно трещала без умолку лишь затем, чтобы побороть нервную дрожь. Увы, поняв, что он видит ее насквозь, она разнервничалась еще больше. Писателям свойственна наблюдательность. Описывай он сейчас эту сцену, слабонервная героиня наверняка трещала бы, не закрывая рта.

Увы, его писательское умение заглянуть в человеческую душу поставило ее в невыгодное положение. В будущем нужно будет следить за собой, делая хорошую мину даже при плохой игре, чтобы не выдать свою слабость.

– Входи, – сказал Алекс, отступая в сторону.

– Сказал паук мухе…

– Я не кусаюсь, – он закрыл дверь и повернул в замке ключ. – По крайней мере, не сильно.

Кэт рассмеялась, чувствуя себя гораздо увереннее, и обвела взглядом гостиную. Пахло свежей краской. Куполообразный потолок и высокие окна напомнили ей ее собственный дом в Малибу. Над ее головой две стены опоясывала галерея второго этажа.