Сыщик для феи - Свержин Владимир Игоревич - Страница 28

– Кли-ин! – Вадюня, стоявший чуть поодаль над поверженной тварью, радостно помахал в воздухе копьем, приветствуя нашедшегося собрата. – Ты посмотри, какую я каклю завалил!

– Я ее уже видел, – недобро глядя на распластанное чудовище, процедил я, отчего-то с трудом двигая челюстью. – Мы близко познакомились.

– Ух ты! – невесть чему обрадовался славный витязь. – Слушай, ты тут тогда это, пока покарауль тушу, чтобы никто не спер, а я за фотоаппаратом сбегаю. Сфоткаешь меня на память с этим чертом? Братанам покажу – закачаются!

Идее Вадима сфотографироваться с законной добычей не суждено было сбыться, во всяком случае, прямо сейчас. Привлеченная громом выстрелов к месту охоты, мчалась небольшая, но весьма живописная группа. Впереди всех, едва касаясь земли, а возможно, и не касаясь ее вовсе – поди разбери в высокой траве, – летела Делли, побледневшая от волнения и, судя по всему, готовая разнести здесь все до последнего кирпичика. За ней торопились, но и близко не поспевали три стражника с алебардами. Замыкал процессию долгоусый пузан с вышивкой на рубахе в виде символа веры бога Нычки.

– Все живы? Все нормально? – ощупывая нас, точно не веря собственным глазам, торопливо выпалила фея, едва добежав.

– Ой, да что же это деется, люди добрые! – Субурбанец горестно наклонился над поверженной тварью и запричитал, точно по безвременно погибшему другу. – Убили мою горгуленьку, горгулюшку мою убили-и! Лиходеи, смертоубийцы-ы! И кто ж мне теперь все это оплатит?

Услышав эти вопли, городские стражники попытались было взять нас в кольцо, к немалому удивлению и возмущению грозного богатыря Вадима по прозванию Злой Бодун.

– Разберемся, – отрезала Делли, демонстрируя ярлык с золотой печатью, свидетельствующий о высоком положении нашей спутницы в Волшебной Службе Охраны.

– А-а! – почтительно поклонился плакальщик. – В этом смысле… Ну, ежели оно так, оно конечно. Потому как шо ж? А вот только за горгулью-то кто мне заплатит? Тварь, поди, редкая. Из Империи Майна еще прежним хозяином привезенная. Да их и там уже не часто встретишь…

– Видите ли… – начал я.

– А она того, ордынский шпион, – не давая мне закончить фразу, ни с того ни с сего выдал Ратников и, уловив растерянность на лице хозяина поверженной «горгуленьки», усилил нажим, развивая успех: – Может, и вы с нею чисто заодно? А ну-ка, пройдем в помещение, поговорим.

– Что вы! Что вы, – начал отмахиваться толстяк. – Я ни сном ни духом! Нычкой клянусь, ни о чем таком не ведал! Какая гадина! Прокралась, можно сказать! Пригрелась на груди, змеюка подколодная. Можно я, добренькие господа, за чучельником пошлю? Ну, вы сами понимаете, не пропадать же добру. У-у, морда шпиёнская!

– Пошли-пошли, – не сбавляя тона, гаркнул Злой Бодун.

– Так я пошлю?

– В дом пошли! И чтоб все как на духу, а не то тебе самому чучельник понадобится.

– Да-да, – поддакнула фея, с нескрываемым интересом наблюдая работу оперативной группы.

– Ну зачем вы так, Вадим, – включаясь в до боли знакомую игру «злой и добрый следователь», начал я. – Гражданин и не думает запираться. Гражданин и так нам все расскажет. Чистосердечное признание и глубокое осознание вины смягчит неминуемую кару. Вы ведь и сами понимаете, нам все известно. – Я повернулся к уже ни живому ни мертвому от страха субурбанцу. – Так что запираться смысла не имеет. Конвой, проводите, пожалуйста, подследственного в дом. И проверьте на предмет колющего-режущего… Ну, сами понимаете.

Стража, впечатленная ярлыком Делли, безропотно повиновалась, не задаваясь вопросом, на каком, собственно говоря, основании мы здесь раскомандовались. Обысканный субурбанец засеменил к дому, а мы наконец получили возможность спокойно поведать друг другу о своих приключениях, начиная с того момента, как судьбе было угодно разлучить нас.

Однако застаиваться у места убиения злосчастной горгульи времени не было, да к тому же ее безутешный хозяин сейчас, должно быть, дожидался допроса, лихорадочно перебирая в уме список своих провинностей за последние годы. Мы брели по саду, и я, закончив рассказ о тяжкой участи голубка, похищенного буквально у меня из-под носа, и дальнейшем беге наперегонки с Вадюниным трофеем, теперь с удовольствием внимал жизнерадостному трепу боевого товарища. Впрочем, не слишком вслушиваясь в его слова.

– …Ну, значит, подъезжаем. У ворот табличка с этой мордой: «Осторожно, окрестности отеля охраняются злой горгульей». Я типа в непонятке. Что за хрень такая? Спасибо, Делли раскумекала. Ладно. Стучу, открывает какой-то рыжик. Я его чисто спрашиваю: «Брателла, не появлялся тут такой-то такой-то?» Он головой вертит. «Нет. Ни фига не видел». Тут меня в натуре конкретно проняло. Я чисто прозрел. У тебя ж с собой ни ствола, ни пики. Буквально голый, а тут такая срань с зубами! Я типа кидаю Делли, чтоб догоняла, ну и ломлюсь сюда, а тут она! Хлобысь! Ну, ни хрена. Картечь, она и в Африке – картечь…

Мы остановились перед роскошной резной дверью, ведущей в бывшие графские апартаменты. Я ухватился за бронзовое кольцо, торчавшее из драконьей пасти весьма тонкой работы, и собрался уж было потянуть ручку на себя, когда отважный витязь Вадюня робко положил мне руку на плечо:

– Клин, может, погодим сейчас этого терпилу допрашивать? Сфоткай меня рядом с горгульей, пожалуйста. На всю жизнь ведь память!

Глава 8

Сказ о том, что свято место пусто не бывает

Обстановка холла гостиницы явственно свидетельствовала о временах шумных пиров и посольских приемов. Вызолоченная деревянная стойка, с неизменным флажком Субурбании, наверняка была пристроена позднее и выглядела аляповатой заплатой на горностаевой мантии. Хозяин отеля, теребя обвисший ус, понуро сидел на резном стуле за стойкой под бдительным присмотром стражников, все остальное время, вероятно, следивших за порядком в его владениях.

– Ну что, влип, таракан усатый? – посверкивая на бедолагу деланно гневным взором, пробасил Ратников, размахивая перед носом жертвы полароидным снимком с дохлой горгульей. – Всё-о к делу подошьем!

– Погодите, Вадим. По-моему, вы чересчур горячитесь. Хозяин производит впечатление порядочного человека, – продолжая игру, вмешался я.

– Порядочного мошенника! – хмыкнул «злой следователь».

Во время сеанса фотографии мы с Вадимом и Делли четко распределили роли. И пусть допрос без вины виноватого субурбанца к нашим поискам имел весьма условное отношение, но уж будь добр, впрягшись в ярмо матерых контрразведчиков, блюсти если не закон, так хоть канон.

– Надеюсь, у вас есть комната, в которой мы могли бы поговорить без посторонних глаз и ушей, – приятельски улыбаясь, поинтересовался я у содержателя отеля.

– Да, конечно. – Хозяин порывисто вскочил, делая приглашающий жест.

– И чтоб без глупостей! – для острастки рыкнул витязь.

Впрочем, предупреждение было излишним. Насколько мой опыт позволял судить о людях, оказавшихся в подобной ситуации, представители этой категории подследственных быстро скисали и начинали фонтанировать информацией без какого-либо серьезного нажима.

– Пройдемте ко мне. – Он шагнул вперед.

Стражники было направились за ним, но, остановленные моим окриком, замерли. И наша троица проследовала за хозяином в его «кабинет».

Личные покои владельца «Графа Инненталя» были невелики, вернее, казались таковыми из-за множества разнородной мебели, теснившейся здесь безо всякого вкуса и порядка. Единственное не загруженное шкафами и сундуками место на стене покрывали огромные шпалеры, изображавшие картины совместной охоты двух монархов, вероятно, короля Барсиада II и здешнего сюзерена Базилея IV. Стоя над кучей набитой дичи, государственные мужи жали руки в такой позе, что невольно казалось, будто, пытаясь передавить друг друга, они ставят на кон всю дневную добычу.

– Вы ведь субурбанец? – мягко спросил я, делая допрашиваемому знак присесть.

– Точно так, – кивнул тот. – Родом из Елдин-града. Имя мое Щек Небрит. Щек Небрит я. Имя мое.