Серебряные крылья - Кузнецов В. А. - Страница 27

имущество.

Нашей авиации больше, господство в воздухе за нами. Штурмовики непрерывно бомбят врага,

дивизия Покрышкина прикрывает наши наземные войска.

Приказ Верховного Главнокомандующего суров — Сандомирский плацдарм не сдавать.

Генерал Каманин охрип. Он не уходит с наблюдательного пункта, руководит авиацией

непосредственно на поле боя.

— Я Гамаюн. Дрожите, фрицы! Приготовиться ко второму заходу, орелики!

В эфире гвалт, шум, треск, но голос Василия всегда слышен. Он уже Герой Советского Союза.

Грамотно, не спеша атакует Гамаюн.

— Правее, правее, Гамаюн, — приказывает Каманин.

— Понял, правее! — весело кричит Василий.

— Передайте по радио, чтобы еще два полка вылетели, — требует командир корпуса.

— Есть, передать! Орелики, за мной, еще заходик за Родину. Так фашистов, так! — кричит

Гамаюн. — И еще на один приготовиться — за партию большевиков!

Василий не может без того, чтобы не подбодрить группу, не поставить ей задачу. И летчики

гордятся своим командиром.

Мы с Гришиным приказом по полку окончательно определены как разведчики. Приказ Каманина

— для сопровождения нас не использовать, а немедленно вылетать по его приказу. И мы летаем. То за

Дембицу, то за Сандомир. Качество аэросъемок и разведки с каждым днем все лучше и лучше.

— «Чайка»! — раздается голос дежурного телефониста. — Вылет на Дембицу!

Наш сигнал! Немедленный вылет! Через две-три минуты моторы взревели, и пара «яков» с места

пошла на взлет.

Задачу получаем по радио: «Связаться с наземной станцией восточнее Дембицы и разведать

дороги на юг и запад».

— «Адмирал», вас вижу, идите от завода курсом 200 градусов, — получаю приказание с земли.

«Адмирал» — мой позывной. Завод у Дембицы ракетный, поэтому летаем в этот район ежедневно.

Сначала КП вызывает наших истребителей, они разгоняют «мессеров», потом вызывают меня с

Гришиным. И мы ползаем по дорогам, ищем врага.

На третьем участке дороги замечаем повозки и какие-то длинные ящики.

— Повозки и ящики в квадрате номер ... — передаю на КП. И Гришину: — Приготовиться к атаке!

Лошади шарахаются в кюветы, немцы отстреливаются из автоматов. В колонне оказались не

только повозки, но и автомашины.

Мы возвращаемся в Жешув.

— Десятый, вам задание меняю! Выйти в район Дембицы и уничтожить колонну немцев в

квадрате ... — слышим голос по радио. Это Каманин перенацеливает «илов».

Восьмерки и шестерки штурмовиков меняют курс и штурмуют обнаруженного врага.

Снова мы с Иваном сидим под крылом. Жара невыносимая, но уйти нельзя. Обед принесли к

самолетам. Есть не хочется: жарко да и летаем много. Сказывается нервное напряжение.

Не успели доесть второе, слышим сигнал: «Чайка», вам вылет!

Наша пара в воздухе, курс Сандомир. Подходим к Висле, чуть севернее в нее впадает река Сан.

Где-то здесь КП генерала Каманина. Встаем в круг, запрашиваем КП.

— «Адмирал», нужно отыскать фашистские танки. Понял? Танки. Они должны быть примерно в

семи-восьми километрах от меня. Понял?

— Вас понял! — И покачиваю крыльями ведомому: «За мной».

Тщательно просматриваю местность. Горят три танка.

— Это не то, — передает Каманин, — идите дальше!

Посматриваю вверх — нет ли «мессеров». Гришин тоже крутится надо мной, ищет воздушного

противника.

— Больше ничего не видно, — передаю на КП.

— Ваша высота?

— Семьсот.

— Снижайтесь до ста метров. Танки обязательно найти, любой ценой. Вы поняли, «Адмирал»?

— «Адмирал» вас понял.

Фонарь открыт. «Яковлев» снижается и летит вдоль дороги. Высота 200, 100, 50 метров. Танков

нет. Прочесываю одну дорогу, вторую, лесок, иногда бросаю взгляд вверх — Гришин ходит надо мною на

высоте 600—700 метров. Правильно, молодец Иван!

Я понимаю, что за опасность таят танки для наших бойцов. Кругом пепелища, ни одного целого

дома, сарая. Все выжжено за Сандомиром, все голо. И танки горят, но это не те, нужно найти другие.

Гарь проникает в нос, в глотку, становится трудно дышать.

Пролетаем над «коробочкой». Но что это? «Коробочка» зашевелилась, и от нее на земле остались

два следа. Танк, это танк!

— Севернее лесочка в одном километре вижу танк, выполняю над ним разворот.

— Правильно, «Адмирал»!

Над самым лесом разворачиваюсь и выхожу к танкам. Они, словно спичечные коробки,

приклеились к выжженной земле. Маленькие спички — орудия — вращаются вместе с башнями и

направлены на мой самолет. Я вспомнил, как под Москвой танкист влепил снаряд в нашего штурмовика.

Захотелось набрать высоту, но нельзя. Нужно сосчитать обнаруженные танки: раз, два, три. Три больших

«тигра» и десять поменьше. И не стреляют. Если бы я увидел дымок или вспышку — немедленно бы

подскочил вверх, на высоту. Но они не стреляют, хотя орудия-спички точно следуют по курсу полета

самолета. Значит, они не хотят выдавать себя!

Все! Если сейчас проскочу, разведка выполнена. Я иду рядом с танками, скрываюсь за лесом и

ухожу на восток.

— Докладывает «Адмирал». Тринадцать танков, из них три больших — «фердинанды» или

«тигры». Четыре в первом ряду, остальные сзади в шахматном порядке. У всех курс — к Висле. Лесок в

квадрате ... очень хорошо заметен. Танки в одном километре севернее лесочка.

— Молодец, «Адмирал», благодарю. — Голос Каманина теплый, мягкий, ласковый. Не тот голос,

каким он отдавал приказание полчаса назад.

Набрав высоту, возвращаемся на свой аэродром. Посадку запрещают — взлетают штурмовики.

Одна группа, другая, третья. Весь корпус поднял Каманин бомбить найденные нами танки.

Не успели заправиться, как получили новый приказ — сопровождать Гамаюна к Сандомиру.

Моя пара правее группы. Слева Михаил Стороженко — командир эскадрильи. Михаил —

первоклассный летчик, летает уверенно, дерется напористо.

— Гамаюн, севернее лесочка один километр — танки! Уничтожить их, — слышим голос генерала

Каманина.

— Гамаюн понял! Орелики, за мной!

Но Василий не торопится атаковать — боится ударить по своим войскам. Он ищет танки, но с

высоты их не видно.

Летчик делает круг, но сзади подходит еще одна группа, мы мешаем им.

— Гамаюн, вот они, — пикирую я на цель, — вот, смотри! — И я нажимаю на гашетку.

— Нет, здесь свои войска, — сомневается Гамаюн.

Для штурмовика очень важно правильно выбрать цель, и Гамаюн не торопится.

— Правильно показывает тебе «Адмирал»! — повторяет Каманин.

Но Гамаюн не знает, что эти танки разыскал я, не верит. Медленно разворачивается группа.

— Уходи за десять километров, Гамаюн, ищи цель и действуй! — кричит Каманин. — Не мешай

работать другим.

— Вас понял! — отвечает Гамаюн.

Группа уходит в тыл врага, и черепичная красная пыль разлетается в стороны от удара восьмерки

«илов», накрывших еще одно скопление войск противника.

Вечером прилетел Каманин. Велел построить всех летчиков.

— Кузнецов, выйти из строя! — приказал он. Росляков махнул — выходи! От неожиданности я

покраснел.

Каманин худенький, небольшого роста, один из первых Героев Советского Союза. Большой лоб,

серьезные глаза.

— Объявляю благодарность! — И Каманин крепко сжал мою руку. — Танки уничтожены, вы,

товарищи летчики, сегодня хорошо поработали.

Мы с Гришиным были именинниками.

Подошел Вася Гамаюн.

— Где ты выкопал эти танки?

— Выкопаешь, если надо.

— Будешь знать, как на моей высоте достается, — заулыбался широкой улыбкой Гамаюн. — А я

побоялся бить по тому месту, которое ты указал, не был уверен в достоверности цели.

— Ты, Вася, не бойся. Твоя группа всегда штурмует правильно, — подбодрил я его.

Этот наш разговор был последним. Через несколько дней Гамаюна не стало — его сбила зенитка.