Клетка из костей - Карвер Таня - Страница 3

— Что… Что это? — спросил он, указывая на темный силуэт.

Гэв остановился на середине лестницы.

— Где?

— Вон там. Это…

Что-то промелькнуло в покачнувшемся конусе света. Всего на миг. Какая-то крестовидная конструкция.

А за ней несложно было различить движение.

— Ладно, идем отсюда, — сдался Гэв.

— Погоди.

Кэму самому не верилось, что его голос прозвучал так уверенно, когда на самом деле сердце бешено билось в груди, а кровь гулко стучала в висках. Страшно ли ему было? Разумеется. И тем не менее он хотел узнать, что именно увидел.

— В смысле? Пошли. Уходим.

— Подожди. — Голос Кэма стал тверже. — Посвети фонарем вон туда, в угол.

— Зачем? — В голосе Гэва явно слышалась паника.

— Потому что там что-то есть.

Гэв скрепя сердце направил луч в нужную сторону — и оба увидели клетку, встроенную прямо в стену подвала. Решетка цветом напоминала потемневшие зубы; прутья ее были, судя по всему, связаны потрепанными кожаными лентами.

— Господи… — Гэв попытался отпрянуть, но не смог пошевелиться. — Клетка? Откуда здесь… клетка?

Кэм не ответил. Он двинулся вперед, завороженный странной находкой.

— Ты куда?

— Я просто… Что-то там вижу… — Кэм медленно шел дальше. — Свети на клетку. Дай-ка глянуть…

Что-то шевельнулось в углу. Дернулось. Какая-то плотная тень.

— Там что-то шевелится…

Гэв уже даже не пытался скрыть страх в голосе.

Кэм замер как вкопанный, глядя перед собой. Потом оторвался от клетки и посмотрел на Гэва.

— Свети сюда.

Он дошел до самой клетки, протянул руку, коснулся ее. В этом углу запах был еще хуже — пахло выделениями, пахло гнилью. Даже прутья клетки воняли. Кэм подался вперед, принюхался. Запах старых костей в мясной лавке.

Он застыл.

Старые кости. Именно.

— Ты как знаешь, а я пошел.

Луч света дрогнул и метнулся в обратную сторону, это Гэв начал подниматься наверх.

— Одну минуту! — крикнул ему в спину Кэм. — Я только хотел…

Но договорить ему было не суждено: зазвенев цепью, зверь с ревом кинулся на решетку и вцепился Кэму в руку и в шею.

Кэм вскрикнул, попытался вырваться, но тщетно: хватка была слишком крепкая.

Он попробовал было позвать Гэва, но вместо слов издал лишь нечленораздельный вопль.

Боль стала сильнее. Кэм опустил глаза и увидел, что создание из клетки впилось ему в руку.

И закричал еще громче.

Вдруг все погрузилось в кромешный мрак. Гэв ушел — точнее, убежал, унося фонарь с собой.

Кэм почувствовал, что зубы все глубже входят в его плоть; существо рычало, словно голодный пес, дорвавшийся до мяса. Он схватился за шею, силясь оторвать цепкие пальцы. Существо зарычало громче.

Кэм не сдавался и давил на пальцы, пока не услышал легкий хруст.

За этим звуком последовал звериный вой. Хватка немного ослабела.

Он дернул за другой палец — и тот тоже хрустнул.

Зверь отцепился от него, боль стихла.

Осознав, что другого шанса может не быть, Кэм рванулся изо всех сил, сперва высвободив шею, а потом руку, и без оглядки ринулся к лестнице.

Взлетая вверх по ступенькам, он уже не думал о том, насколько хлипкие ступеньки под ногами. Лишь бы скорее вырваться из этого дома.

Лестница, кухня, комната — и вот она, заветная свобода.

Он бежал не разбирая дороги.

Только бы убраться подальше от дома.

Потому что до того, как Гэв удрал с фонарем, Кэм все-таки успел рассмотреть это существо.

Это был ребенок. Дикий ребенок.

В клетке из костей.

ГЛАВА 3

Фэйт бежала.

Бежала среди деревьев все глубже в лес. Щурясь от проблесков света, отталкиваясь босыми ногами от земли как можно сильнее, бежала так быстро, как только могла. Земля была твердая и неровная, а в груди бились тысячи крохотных молоточков. Она размахивала руками, словно мельница крыльями, дыхание вырывалось из груди короткими толчками. Лишь бы бежать быстрее.

Лишь бы убежать от него.

Лишь бы онее не настиг.

Она продолжала мчаться вперед, не зная, куда бежит, и не останавливаясь, чтобы подумать об этом. Куда угодно. Она замечала достаточно широкий просвет — и проскальзывала в него. Главное — увеличить расстояние между нею и…

Ним.

Ветки и камни расцарапали ее ноги, и жгучая боль возникала всякий раз, когда она касалась земли. По щекам хлестали ветви деревьев и плети вьющихся растений. Они жалили ее, как змеи. Колючки и шипы впивались в кожу, норовя замедлить ее бег, остановить. Отдать ее лесу. Она не обращала на них внимания; она сражалась с ними.

Она твердила себе, что ничего не чувствует. Никакой боли, ничего. Чувствовать будет потом. Когда наконец скроется от…

Добежав до прогалины, Фэйт чуть сбавила темп. Упершись руками в бока, она опустила голову, чтобы глотнуть свежего воздуха. Но безуспешно: тело ей не подчинялось. Легкие горели, не способные вместить нужное количество воздуха, и она мысленно отругала себя за то, что курила, пила и не занималась спортом.

В голове звучала жалобная мантра: «Пожалуйстагосподипощадименя… Пожалуйстапожалуйста… Пожалуйста… Яобещаюобещаю… Пожалуйста… Обещаю… Я будуябуду… Такойкактакойкак… Янебудунебуду… Пожалуйстапрошутебя…»

Крепко зажмурившись, она попыталась сосредоточиться на своей молитве.

«Пожалуйстапожалуйстапожалуйста…»

Перед глазами встал образ Бена. Ее сына. Он улыбался ей.

Словно окно в иной мир. Она ушла на работу, оставив его под присмотром Донны.

И вот она здесь. Как она тут очутилась? Как это произошло? Она знала ответ. Она думала, что поступила умно. Стояла себе в Ньютауне, на своей обычной точке. Казалось бы, обычная работа. Но на самом деле — и она это знала — это было что угодно, только не обычная работа. Она чувствовала себя защищенной, ведь в случае чего камера скрытого наблюдения его засечет.

А потом — эта поездка. Фэйт было не привыкать ездить с незнакомыми мужчинами. Она сознательно шла на риск, но в этом случае рисковать и не пришлось. Ей, по крайней мере. Потому что Донна знает, что делать. Фэйт могла на нее положиться.

Но он выехал за город и не остановился. Она спросила, куда они едут, и он ей ответил. В уединенное место. Побеседовать. Он получит то, что нужно ему, а она — то, что нужно ей.

«Ну да, — подумала она тогда. — Где-то мы уже такое слыхали».

Вот только вышло по-другому. Совсем по-другому.

Уединенное место, лучше и не скажешь. А дальше… Пустота. Очнулась она все там же. В этом кошмарном месте, похожем на декорацию к фильму ужасов. Там было холодно. Там было темно. И… Господи!

Кости. Она вспомнила все эти кости.

И в тот момент она поняла, куда он ее привез.

Обратно. Домой.

И она повиновалась ему. Злость за нелепую ошибку придала ей сил, злость зарядила ее энергией — и она решила бежать. Все-таки она не дура — понимала, что он наделал. Достаточно было оглядеться по сторонам. Если бы она осталась там, то была бы обречена.

И она побежала. Не оглядываясь, не проверяя, куда ведет дорога. Не замечая даже, что на ней нет одежды. Просто бежала. В лес, из лесу. К тому времени уже рассвело. Она провела там целую ночь.

Фэйт выпрямилась и прислушалась, но все звуки заглушало ее собственное хриплое дыхание. Вроде бы тихо.

Она позволила себе расслабиться, глубоко вдохнуть. Сердце, ушедшее было в пятки, робко возвращалось на свое положенное место. По телу разлилась боль — значит, она приходила в себя.

И тут до ее слуха донесся легкий звук — треск сухих сучьев. Шаги. Тяжелые шаги. Этого человека явно не заботило, услышат ли его. Он знал, что найдет ее. Нельзя останавливаться. Нужно бежать дальше.

Наспех прикинув, откуда доносятся шаги, она развернулась и побежала в обратном направлении. Ноги тяжело ударяли о землю. Тело ее полыхало: остановка лишь раззадорила, а не притупила боль.

И снова — бежать, бежать, бежать. Кулаки у груди, ноги мелькают. Без остановки, без оглядки. Вперед, вперед. Лицо сына перед глазами. Она бежит к нему.