Недотрога - Фритти Барбара - Страница 60

– Если бы ты любила его, ты не стала бы спать со мной!

– Я была пьяна!

– Это всего лишь отговорка.

Алисия пригладила растрепавшиеся волосы. Наверное, на ее голове творится тот же кавардак, что и в душе.

– Какая разница? – устало бросила она.

– Тебе не стоит сходиться с ним, Алисия! – упорствовал Гейб. – Это нечестно не только по отношению к нему, но и к себе тоже. Роб очень переживал, что ты можешь опрометчиво выскочить замуж только для того, чтобы у Джастина был отец.

– Так вот почему ты решил заняться со мной сексом? Чтобы продемонстрировать, как это у нас будет, если я ни с кем не стану сходиться?

– Нет, не поэтому! – Его лицо приобрело суровое выражение. – Я хотел тебя! – грубо бросил он. – Хотел! Вот она, единственная причина!

Тело Алисии призывно откликнулось на эти слова. Воспоминания о минувшей ночи все еще были слишком свежи в памяти.

– Странный ты человек, Гейб. Хочешь так устроить свою жизнь, чтобы все в ней было тихо и гладко. И никаких женщин, способных разбить тебе сердце.

– Мое сердце уже давно разбито.

– О, нет! Ты прикладываешь максимум усилий, чтобы защитить его от всяческих треволнений! – Алисия со злостью вырвала свою руку и пошла по тропинке к дому. Через какое-то время она остановилась и оглянулась назад. Он неподвижно стоял на прежнем месте. – Не кори себя за случившееся. Не мучайся угрызениями совести, что ты предал Роби и память о нем. Ведь ты сейчас об этом думаешь, так? Я сама купила текилу, сама разливала ее по стаканам и сама сбросила с себя одежду. И я отвечаю за все, что сделала. Знаешь, как это было? Чудесно! Замечательно! Но все кончено! Пора возвращаться в реальную жизнь и принимать ее такой, какая она есть.

Ему хотелось сказать так много, но подходящих слов не было. Гейб уныло плелся за Алисией, соглашаясь лишь в одном. Это действительно было великолепно!

Возле дома Роби они расстались. Гейб сразу же пошел в спальню и, повалившись на кровать, бездумно уставился в потолок. Он чувствовал себя уставшим, опустошенным и обессилевшим, но ноющая боль в сердце пугала еще больше. Он будет страдать без Алисии! От того, что он всю ночь держал ее в своих объятиях, у него онемела шея, а в настиле торчал какой-то гвоздь и все время впивался ему в спину. Но все это сущие пустяки в сопоставлении со всем тем, что у них было. Волшебная ночь! Незабываемая… Алисия была неподражаема. Он не испытывал такого взрыва чувств с тех пор, как… С тех пор, как был с ней в последний раз.

И дело здесь не просто в физическом притяжении. Он любит ее. Ему нравится разговаривать с ней. И даже то, что она храбро предложила ему возложить на нее всю вину за случившееся, тоже восхитило его. Не стала упрекать, что он воспользовался ситуацией, не стала говорить, что во всем виновата текила. Алисия получила то, что хотела, и приготовилась мужественно ответить за свой поступок.

И мысли его она читает, словно он – открытая книга. А ведь он всю жизнь так старательно прятал и свои мысли, и свои чувства и был абсолютно уверен в том, что поднаторел в этом искусстве. Но каким-то странным образом Алисии удается проникнуть к нему в душу и понять, что в ней творится. Кстати, еще один аргумент в пользу того, что ему следует держаться подальше от нее. Никого нельзя подпускать к себе так близко.

Но тут же внутренний голос спросил: почему нельзя? Разве не о такой всеобъемлющей близости, и духовной, и физической, он мечтал всю жизнь?

Все! С него хватит! Эта женщина сводит его с ума. Гейб закрыл глаза, вознамерившись уснуть. Вот поспит пару часиков, а когда проснется, все будет как прежде, как было до этой ночи. Ибо одно он знал совершенно точно: он не уедет отсюда, пока не исполнит свой долг.

Гейб проснулся около двух часов дня. Приняв душ, побрившись и наскоро перекусив яичницей и тостами, он приготовился к встрече нового дня.

И сразу же направился к дому Алисии. Не станет же он, в самом деле, прятаться от нее в четырех стенах, когда вокруг столько работы.

Подойдя к дому, он увидел Джорджа, разговаривающего по мобильному. Старик знаком попросил Гейба подождать.

Закончив говорить, Джордж взглянул на Гейба и устало улыбнулся.

– А я все гадал, куда ты запропастился!

– Да вот завозился дома позже обычного и проспал! Прошу прощения.

– За что? Алисия рассказала мне, что всю прошлую ночь ты просидел на этом самом крыльце, караулил, чтобы никто из злоумышленников не вернулся сюда снова.

В отличие от ночи сегодняшней, язвительно подумал про себя Гейб. Минувшей ночью он даже ни разу не вспомнил о своем обещании ревностно охранять имущество Алисии и ее отца.

– Я вижу, – продолжил Джордж, – ты уже начал кое-что восстанавливать. И что скажешь? Подлежит восстановлению?

– Работы много, но все можно отстроить заново.

Джордж одобрительно кивнул головой.

– Мне нравится твое отношение к делу. Мы с Биллом уже заказали кое-что из оборудования. Его привезут сюда через пару дней. Алисия все утро провела за компьютером: пытается восстановить нашу систему предварительных заказов и резервирования мест. Сейчас нам нужно только одно: клиенты.

– У меня они уже есть. Несколько моих приятелей хотят купить у вас туры. Я говорил об этом Алисии.

– Отлично! А я, в свою очередь, побеседовал с Саймоном, нашим лучшим проводником. Он пока трудится в другом месте, но к пятнице обещал освободиться и вернуться в Ривер-Рок. Саймон знает реку как свои пять пальцев. На пару с Алисией они пока справятся. А там и я потихоньку вернусь в строй.

Гейб хотел было возразить, сказать, что Алисия пока еще психологически не готова к возвращению на реку, но вовремя прикусил язык. Какое он имеет право подрывать веру отца в собственную дочь?

– Звучит обнадеживающе. Ну а мне, в свою очередь, нужны бревна. Хочу поставить внутри подпорки, чтобы вы могли заходить в свою контору без опасения, что на голову рухнет потолок.

– Очень разумно! Не знал, Гейб, что ты и в строительстве дока.

– Пожалуй, дока – это слишком сильно сказано, но кое-что могу. Подпорки точно могу поставить. Так где у вас тут ближайшая лесопилка?

– На Элм-стрит. Едешь в город по основному шоссе, на въезде сворачиваешь на Толуэй, а там еще раз сворачиваешь направо и попадаешь прямо на Элм-стрит. На автобане стоит указатель. – Джордж немного помолчал. – Мы за все рассчитаемся с тобой, Гейб, но чуть позже.

– Не берите в голову. Потом разберемся. Алисия дома?

– Нет. Поехала в город. У Джастина сегодня сразу после школы игра: бейсбольный матч. Он будет проходить в парке Макларен. Это как раз по пути на лесопилку.

– Тогда до скорого! – заторопился к себе Гейб. Садясь в машину, он твердо пообещал себе, что даже не посмотрит в сторону бейсбольной площадки. Но она действительно оказалась в двух шагах от лесопилки, а потому, несмотря на все свои благие намерения, он остановился на парковке и вышел из машины.

Фактически площадок было две, и обе были до отказа запружены детворой в спортивной форме своих клубов: красно-белые, голубые с золотым шитьем, пурпурно-алые с черной отделкой. Рядом с бейсбольным полем была развернута продажа сладостей и напитков. Здесь же, прямо на прилавках, лежали списки для внесения пожертвований на проведение бейсбольного турнира.

Алисия и Кейт стояли возле ограды и беседовали о чем-то с Дэвидом и Джастином. Заметив их, Гейб замедлил шаг. Со стороны вся четверка смотрелась как одна семья: мама, папа и двое детишек. Гейб остановился возле барного столика и стал наблюдать за их разговором. Кейт, перевесившись через ограду, что-то оживленно обсуждал с мальчиками. Затем высоко вскинул руку и отсалютовал каждому, явно напутствуя их на игру, и мальчишки побежали на поле. Кейт обнял Алисию за плечи, и они остались на прежнем месте, наблюдая за своими детьми.

Гейб почувствовал неприятный комок в горле. Сколько раз ему самому приходилось наблюдать в детстве вот такие же трогательные сцены. Приемные родители обычно привозили его на игру, высаживали возле стадиона и уезжали по своим делам, а он оставался в одиночестве. Родители других детей стояли на трибунах для болельщиков, с энтузиазмом поддерживая своих чад. Некоторые наиболее горячие головы даже отваживались вступать в спор с судьей. Гейба никто и никогда не поддерживал. Он всегда был один. Вечный аутсайдер! Таким он остался и сегодня.