Не оглядывайся - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 28

Отец ворвался к нам подобно свирепому урагану, лицо его полыхало от гнева, прищуренные глаза угрожающе смотрели на детектива.

— Что вы здесь делаете?

— Папа, все в порядке. Просто у детектива была ко мне пара вопросов.

— Нет. Ничего не в порядке. — Откинув назад полы пиджака, он сунул руки в карманы. — Мне надо разъяснять вам закон, Рамирез?

— Я хорошо разбираюсь в законах, мистер Франко, — вежливо ответил детектив.

— Да неужели? — Голос отца стал твердым, категоричным, не допускающим никаких возражений; я поняла, что наверняка слышала его раньше — возможно, когда впилила на машине в дерево. — Вы можете говорить с моей дочерью только в присутствии одного из родителей либо в присутствии ее адвоката. И только.

— Сэр, это неформальный разговор, и ваша дочь согласилась ответить…

— Моя дочь еще подросток, ей всего семнадцать лет. — Отец шагнул вперед, нависая над детективом. — Вы сказали ей, что это беседа не для протокола? Я уверен, что сказали. Она не знает, какие могут быть последствия у этой беседы, но я-то знаю.

Мои брови изумленно поднялись. Желудок будто завязывали в узел. Неужели я сделала что-то не так, согласившись поговорить с детективом? Снова схватив подушку, я переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Папа, я была…

— Больше ни одного слова, Саманта! — рявкнул он, и его тон был подобен порыву леденящего ветра. — А вы, если хотите поговорить с моей дочерью, должны попросить моего согласия и предупреждать об этом заранее. В противном случае вы даже не можете подойти к моему дому. Так что запасайтесь ордером.

От неожиданности мой рот раскрылся. Ордер? А зачем ему ордер? Я же не подозреваемая. Ордер нужен для общения с подозреваемым. Меня охватила паника, ноги дрожали. Так я что, подозреваемая?

Детектив Рамирез откашлялся и заговорил абсолютно спокойно, словно предупреждение моего отца на него не подействовало.

— Я все понял, мистер Франко. Надеюсь, что до этого не дойдет. Где выход, я знаю.

Отец сложил руки на груди, а детектив Рамирез, не сказав больше ни слова, вышел. Я села, потому что голова у меня кружилась.

— Папа, он же просто задавал вопросы. Ну что в этом такого?

Отец прошел по комнате, присел, выбрав место так, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— Ты не понимаешь, принцесса, как работает полиция. Ты еще ребенок, и все, что произошло с тобой, они легко используют для того, чтобы тебя запутать и тобой манипулировать.

Внутри у меня все буквально заполыхало от злости.

— Я не такая глупая. И если не могу чего-то вспомнить, то не превращаюсь в беспомощного ребенка. Он просто задавал мне вопросы о Касси. Я очень хочу помочь полиции.

— Я знаю. — Отец вздохнул, затем потянулся ко мне, взяв за руку. — Ты все еще грызешь ногти. Мама ненавидит эту твою привычку.

— Извини, — пробормотала я, сжимая руками колени.

Он встал и, подойдя к камину, наклонился над каминной доской. Его спина была напряжена.

— Саманта, я-то знаю, что ты не глупая. Ты умная девочка, но я не хочу, чтобы ты снова общалась с полицией, договорились? Только в моем присутствии. Ты понимаешь?

— Почему? Ну что в этом такого? Мне же нечего скрывать.

Он повернулся ко мне вполоборота, пригладил руками волосы.

— В этом действительно не было бы ничего такого, не будь ты последним человеком, который видел Касси. Ты, возможно, была с ней, когда… случилась беда.

— Я знаю! Так именно поэтому мне и надо говорить с полицией.

— Нет. Именно поэтому тебе не надо говорить с полицией! — Отец вдруг схватился за грудь, и я испугалась, что у него сердечный приступ. Хоть пала выглядел здоровым и подтянутым, но я считала, что у него достаточно поводов для стресса, в том числе и я. — Ни в коем случае даже не думай о том, чтобы общаться с детективом. Сейчас, если окажется, что Касси убили, первый подозреваемый — это ты.

ГЛАВА 11

Подозреваемая? В убийстве? Так, значит, я была права в отношении тех взглядов, которые бросали на меня Вероника и Кэнди. Подозрение. Мое сердце бешено билось, когда я в тот вечер металась по своей комнате. Мысль о еде вызывала у меня тошноту, поэтому я пропустила ужин. Подозреваемая? В убийстве?

Эти слова звучали для меня как иностранные. Не в том смысле, что я не понимала их значения, а потому, что не представляла, какое отношение они имели ко мне! Мелкими осколками стекла они впивались в мое тело.

Неужели папа действительно считал, что детектив Рамирез расспрашивал меня именно по этой причине? Потому что он верил, что это я убила Касси? И неужели мои подруги думают так же? Нет, они не могут так думать. Это бессмыслица! Я же тоже пострадала. Причем достаточно серьезно — ведь все мое прошлое исчезло из моей памяти.

Да я никогда бы не смогла убить человека! Неужели они этого не знают?

Тем не менее, оставался еще шанс того, что все случившееся — нелепый несчастный случай. Я знала, что причину смерти можно определить только после вскрытия.

Остановившись перед зеркалом гардеробной, я постаралась справиться со своим страхом. В зеркале отражалось бледное лицо — без макияжа я выглядела намного младше, чем на тех фотографиях. Сейчас в моих глазах был какой-то отчаянный блеск, какого, в чем я не сомневалась, не было в глазах той, прежней Сэмми.

— Я никогда бы не причинила зла Касси, — произнесла я, будто убеждая саму себя.

Мое отражение наклонило голову, губы искривились в насмешливой улыбке.

— Лгунья.

Задыхаясь, я отскочила назад, споткнувшись о глупого плюшевого мишку, лежавшего на полу, и тут же ударилась ребрами о спинку кровати. Новая боль пронзила мня, пульс бешено заколотился.

В зеркале уже никого не было.

Дрожа всем телом, я с трудом поднялась на ноги. От моего падения кровать и стоящий возле нее столик сдвинулись с места. Музыкальная шкатулка, которую еще недавно рассматривал Дел, свалилась на пол, издав две слабые фальшивые ноты, которые отрезонировали в моем теле.

Я подняла шкатулку, собираясь поставить на место. Ее потайное отделение раскрылось; в нем вполне могла поместиться колода карт. Но там было пусто, и я, еще не совсем оправившаяся от падения, вернула шкатулку обратно на стол.

Под ложечкой у меня заныло, когда я, снова повернувшись к зеркалу, убрала с лица волосы. Спина болела, меня бросило сначала в жар, потом в холод, а комната сделалась слишком маленькой.

Со мной только что говорило мое отражение.

У меня было такое чувство, словно рот вдруг наполнился едким острым соусом.

Я снова принялась ходить взад-вперед по комнате, избегая сталкиваться взглядом со своим отражением — вдруг оно решит завести со мной еще одну импровизированную беседу. Что это было? Воспоминание, галлюцинация, иллюзия?

Мое альтер-эго вступило со мной в спор, когда я сказала, что не смогла бы причинить никому зла. Ладно, допустим. Заколов сзади волосы, я сделала глубокий вдох, но он сдавил мне грудь. Мне срочно нужно на воздух. Я распахнула дверь и выбежала в коридор.

Завернув за угол, я врезалась в кого-то, да еще с такой силой, что несчастный, издав то ли хрип, то ли стон, резко повалился на пол. Потеряв равновесие, я упала сверху. Через секунду я узнала этот свежий цитрусовый аромат.

Карсон.

Наши тела вжались друг в друга самыми неправильными местами. Или наоборот — самыми правильными, смотря с какой стороны посмотреть. Я решила принять первую точку зрения, тем более что грудь Карсона оказалась необычайно мускулистой, а живот — словно стальной лист. Жар буквально потек по моим венам.

Рука Карсона обвилась вокруг моей талии, а голова слегка приподнялась. Мы были так близко друг к другу, что я могла рассмотреть синюю радужку его зрачков и ощущала его теплое дыхание. Мой взгляд упал на его губы, и я захотела узнать, и узнать сейчас же, каковы они на вкус. Попробовать его поцелуй. Разорвать все нити, связывающие меня с прежней Сэмми, и раствориться в нем. Смешно, но все мои страхи относительно потери рассудка вдруг вылетели в окно.