Научи меня любить (СИ) - Guardian Angel - Страница 36

Когда позвонила Лера, я до дрожи в коленках боялся взять трубку из опасения услышать что-то ужасное, но когда она сказала, что Глеб пришел в себя, чуть не умер от счастья.

Пробиться к нему на свидание в тоже же утро не получилось. Сначала следователь пришел на предварительный допрос, потом нагрянули родители Глеба. Ну и конечно же камнем преткновения был запрет на посещение пострадавшего людей, не являющихся родственниками. Поэтому я решил попытать счастье и приехал вечером, в надежде заручиться поддержкой Леры. Но мне несказанно повезло. К Глебу снова приехала мать. Замечательная женщина. Добрая и искренняя. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить ее в том, что я не представляю для Глеба совершенно никакой угрозы. Хвала небесам, она мне поверила и обещала помочь.

И вот, спустя час мучительного ожидания, мне разрешают войти…

Открываю дверь, вхожу и замираю на пороге…

(Совет автора, читать под композицию Secret Garden – You Raise Me Up; http://vk.com/audios304258210)

Секунды текут медленным потоком, превращаясь в липкую и вязкую патоку, сквозь которую я смотрю и вижу лежащего на больничной кровати Глеба. Бледного и изможденного, с темными кругами под глазами и ссадинами по всему его суровому и жесткому лицу.

От вида живого, хоть и измученного, любимого, грудь сжимает и распирает одновременно. Еле стою на ногах, потому что на меня накатывает волна такого дикого облегчения, что темнеет в глазах. А когда слышу свое имя, произнесенное хриплым, незнакомым мне голосом, делаю пару шагов по направлению к кровати и не дохожу до нее, мягко опускаюсь на колени, смотрю в его глаза цвета расплавленного серебра и плачу. Тихо и беззвучно слезы катятся вниз, тяжелыми каплями опускаясь на руки и колени.

Больше всего на свете я хочу сказать ему, что люблю его. Люблю каждой клеточкой своего тела. Но не говорю, потому что боюсь, что моя любовь может стать ему обузой, ненужным балластом в его привычной и размеренной жизни.

Делаю над собой усилие, поднимаюсь на ноги и подхожу к кровати. Всё это время мы с Глебом смотрим друг другу в глаза. Мы словно телепатически передаем всю ту гамму и палитру ужаса и боли, что каждый из нас пережил за эти бесконечно долгие дни.

Если вы думаете, что в подобной ситуации так легко подобрать правильные и нужные слова, то вы глубоко заблуждаетесь. Это не просто сложно, это практически невозможно...

– Глеб… – имя любимого вырывается из моей груди хриплым сипением. Подхожу еще ближе, беру его за руку, осторожно, словно она хрустальная, прижимаюсь к ней щекой, слегка трусь, потом нежно касаюсь ее губами, – я так рад, что ты жив, – мне все-таки удается сказать эти простые и одновременно сложные слова.

– Алик, я не… Почему ты здесь? – Нет! Нет! Что ты такое говоришь? Это не те слова, которые я хочу от тебя услышать!

– Я очень сильно за тебя переживал, – выдавливаю из себя я, всё так же не понимая, почему из всех слов, что он мог мне сказать, он спросил именно это. Разве он не рад меня видеть? Ни за что в это не поверю, в первые в жизни беспрепятственно читая его эмоции. Но тогда почему, Глеб?

– Почему, Алик? – с нажимом спрашивает он, пристально заглядывая мне в глаза. Спустя несколько секунд, до меня с запозданием начинает доходить, что в его слова кроется некий шифр, который я должен разгодать... Неужели он хочет, чтобы я сказал что…?

– Глеб Маркович, время вышло, пора делать укол и вообще отдыхать, – немного раздраженно говорит влетевшая в палату, словно торнадо, медсестра, – а Вас, молодой человек, я попрошу удалиться. Время посещений закончилось, поэтому на выход.

На долю секунды встречаюсь с девушкой взглядом и узнаю в ней Леру. Она тоже узнает меня, едва уловимо кивнув головой.

– Хорошо, – покорно соглашаюсь я с девушкой, так же осторожно кладу руку Глеба на кровать, прощаюсь и ухожу.

Глава 14

POV Глеб

«Нет! Нет! Нет! Черт!»

«Ну какого хрена ты приперлась», – захожусь я в немом крике, когда появляется медсестра, но момент уже упущен и зрительный контакт между нами с Аликом разорван. Варварски и бесцеремонно разрушен.

Мне нужно было получить подтверждение того, что я увидел на дне его потухших глаз, когда он стоял передо мной на коленях и плакал. В этих синих омутах отражалось множество разнообразных эмоций, но одну из них я видел впервые. Мне показалось, что я разглядел в них любовь. Чистую, светлую и прозрачную, словно горный хрусталь. О, как же я хотел, чтобы он мне о ней сказал… Но есть вещи, которым не суждено случиться, тогда, когда мы этого хотим…

Спустя пару мгновений обезболивающее делает свое дело, унося меня в царство Морфея…

Следующий день закручивает меня с новой силой. Сначала родители, потом врачи с бесконечными анализами и процедурами. Следом за ними следователь со своими примитивными вопросами. Ну и напоследок, переезд в краевую больницу.

Как и ожидалось, меня кладут в палату, которую можно смело назвать VIP.

Приятный, не больничный интерьер, плазменный телевизор, удобная и многофункциональная кровать с различными функциями подъема и изменения положения, свой собственный душ и туалет, дорогое медицинское оборудование, в довесок с вежливым и квалифицированным персоналом. В общем, любой каприз за ваши деньги.

Поскольку мне постоянно подкапывают обезболивающие препараты в капельницу, я много сплю. Когда просыпаюсь в очередной раз, за окном темно, в палате горит ночник, а рядом с постелью сидит Амир.

– Привет, – хриплым со сна голосом, приветствую я своего друга, а по совместительству преданного и верного начальника службы безопасности.

– Привет, Глеб, – тепло улыбается мне Амир, – как ты себя чувствуешь?

– Знаешь, – говорю я, зажимая кнопку на пульте управления, меняя положение кровати так, чтобы удобно было говорить, – от этого вопроса у меня уже скоро начнется нервный тик, – пытаюсь шутить я.

– Если бы ты меня послушал в свое время, то этого могло бы и не случиться! – заводит свою любимую шарманку Амир. Хороший он мужик. Умный и преданный. Пожалуй, он из немногих людей на этом свете, кто может похвастаться моим доверием.

– Пути Господни неисповедимы, сын мой...

– Не юродствуй, Глеб, – злится друг, – на самом деле всё очень серьезно.

– Знаю, – соглашаюсь я, – что-нибудь узнал? – спрашиваю, даже не сомневаясь, что Амир уже начал свое собственное расследование.

– Немного, – задумчиво говорит он.

– Рассказывай.

– В общем, заезжал я на днях к своим ребятам, пока ты тут в отключке валялся, – ехидничает эта ментовская зараза, – и выяснил, что за два дня до твоего покушения кто-то «хакнул» всю систему видеонаблюдения жилого комплекса, полностью ее «положив». Пока они там разбирались, что да как, я думаю, твою тачку и «начинили», – друг задумывается на пару секунд и снова продолжает, – знаешь, мне кажется, заказчик знал, что ты собираешься в Москву.

– Но это невозможно, Амир, – задумчиво отзываюсь я, потирая пальцами щетинистый подбородок, – эта поездка была спонтанной. Я не планировал ее заранее. Всё решилось буквально за день. Или это ты так завуалированно намекаешь на «прослушку»?

– Нет. – Уверенно говорит Амир, мотнув головой, – офис под защитой, муха не пролетит без моего ведома, это <b>я</b> тебе говорю...

– Телефоны? – озвучиваю я еще одно своё предположение.

– Геморрой полный, да и не вижу я смысла так напрягаться из-за одного единственного взрыва.

– Тогда как?

– Не знаю, – удрученно отзывается друг, разводя руками, – возможно за тобой какое-то время был «хвост» и, увидев, что ты отчаливаешь в столицу, начали действовать.

– Идиотизм... – констатирую я, задумчиво разглядывая своего начальника службы безопасности.

– Согласен...

– Зачем нужны такие сложности, когда всё можно решить одним единственным выстрелом в голову? – озвучиваю я свою мысль, которая не дает мне покоя вот уже третий день.