Искусственный отбор - Джевага Сергей - Страница 70

Наваждение рухнуло, ощущение отстраненности стерлось под ударом страстей. Изгой словно прикрутил регулятор громкости, создал некий иллюзорный фильтр. И вернулся в реальность, пришел в чувство.

Тело ныло. Спина страдала от холода и онемения, сквозь рубашку неприятно кололи мелкие камни. Лицо жгло и резало, во рту господствовал отвратительный металлический привкус. Горячая кровь хлестала из носа, стекала по щекам, дышать получалось с огромным трудом.

– Сдохни! – просипел монах, вбивая кулак в скулу Игоря. – Сдохни! Сдохни!..

Из глаз посыпались искры, голова мотнулась в сторону. Сверху возникло лицо священнослужителя: глаза навыкате, изо рта вылетали капли слюны, мышцы страшно напряжены… не лицо, а харя, злобная и уродливая.

– Ах ты, гад! Не трогай его!..

– Миша, твою мать! Не глупи!

– Сдохни, нечисть! Сдохни, богохульник!

Ни Боровин, ни дядя Ваня, ни Саня не уловили того мгновения, когда все кардинально изменилось. Пророк ударил опять и взвыл, сбив костяшки о камень – бывший агент просто слегка сдвинул голову. Но так четко и быстро, что монах промазал. Промахнулся и во второй раз. В третий Миронов успел перехватить предплечье неприятеля, крепко сжал. Потянулся вперед и взял за горло, начал сдавливать.

Раздался хруст, задушенное хрипение. Священнослужитель вытаращил глаза и затрепыхался как курица. Бывший агент шепнул ему на ухо:

– Скажи, брат… неужели твоя жизнь настолько дерьмовая, что ты решился на подобный идиотизм? Хотел прибить неугодных руками неверных, деньжатами разжиться? Тебя свои же живьем закопают, когда поймут.

– Ка… каких неверных? – только и смог выдавить монах. – Ты… ты богомерзкая тварь, он предупреждал…

Странно. Пророк вроде бы говорил искренне, да и глаза не лгали. Тогда кто же позарился на вознаграждение? Очевидно тот, кто явился перед пьянкой к брату Михаилу с «исповедью», тонко раздразнил и натравил. Тот, кто знал Миронова, часто общался. Кто больше других из истоков сталкивался с миром Пангеи и кому позарез нужны деньги.

Игорь отбросил служителя церкви как полузадушенную крысу. Монах шлепнулся на траву с жалобным всхлипом и клацаньем зубов, перекатился и встал на колени. Дрожащими руками стал массировать шею, застонал. А изгой неторопливо поднялся, слегка расставил руки и сказал в пустоту:

– Выходите! Я вас вижу.

С минуту царила напряженная тишина. Пахнущий дождем ветер беспокойно трепал листву, жалобно гудел в струнах гитары. Размытые тени перебегали от дома к дому, а красное зарево гибнущего костра освещало бледные лица.

Первым очнулся Боровин. Молча отпрыгнул назад, скатился по ступенькам к двери подвала, где недавно пряталась Аленка. Вторым пробудился от столбняка бард и, проявив редкостное благоразумие, вместе с инструментом шмыгнул за угол. Дядя Ваня же нагнулся к рюкзаку и достал увесистый обрез.

– Игорь, что происходит?

Ответить беглый законник не успел. Отчетливо хрустнула ветка, щелкнул затвор – и из темноты соткались четверо с оружием наперевес.

Вышли одновременно и с разных сторон, полукругом, сразу прижав изгоя и компанию к дому. Лица немолодые, отмеченные пьянством и трудной жизнью, жестоким нравом. Одежда – потрепанные комбинезоны из плотной ткани, какие используют рабочие в Пангее. Судя по всему – сталкеры, мусорщики.

Охота за безделушками и древностями дело неприбыльное. Больше века прошло. Что могло сгнить и истлеть, сгнило и истлело. Ценное барахло давно растащили и продали коллекционерам, остальной хлам денег не приносил. Вот и подрабатывали, чем могли, хватались за любую возможность.

Мрачно улыбнувшись, Миронов развел руки чуть шире: мол, опасности не представляю, сдаюсь. Попутно отметил тень на крыше дома напротив, один из модов занял позицию снайпера. Но лечь не соблаговолил. Напротив, высунулся из-за парапета, превратившись в отличную мишень на фоне неба.

Вновь посмотрев на местных, бывший агент оценил вооружение: устаревшие пороховые карабины А-35, тяжелые и неуклюжие, но простые в эксплуатации и надежные. Такие любят в Красном районе. Точность никакая, зато разрывные пули большого калибра легко отделяют конечности и превращают в фарш внутренности. Лучший выбор при уличных перестрелках.

По душу изгоя явились совсем не оперативники ПСБ и не спецназ корпораций. Те б аборигенов не привлекали. И уже б напали, превратили дома в груду битых камней, а людей – в трупы.

Живем.

Мысленно просчитав дальнейшие шаги, бывший агент кивнул сам себе. В подъезд, затем – в квартиру, а оттуда по тросу к тайнику. Только нужно убедить дядю Ваню, чтобы бросил обрез. Пальба должна начаться строго по графику, где-нибудь в Диком. Лишь бы хватило сил добежать.

Впрочем, и такой простой план сразу разлетелся на куски.

В зарослях послышалась возня и хруст веток, приглушенная ругань. Кусты раздвинулись, и на площадку перед домом вышел второй мод, таща перед собой Аленку. Одной рукой парень крепко обнимал мелкую, ладонью прикрывая рот, другой сжимал рукоять пистолета приставленного к ее виску. И продолжал вполголоса ругаться. На кисти между большим и указательным пальцем выделялись следы от маленьких зубов, по рукаву стекала кровь.

– Никому не двигаться! – предупредил цивил. – Иначе вышибу кусачей обезьянке мозги… Эй, мордатый! Брось ружье!

Лишь создателю известно, каких трудов Игорю далось внешнее спокойствие. Ведь мог уйти. Или начать стрелять сразу же. Но специально спровоцировал, чтоб отвлечь от затаившейся девочки. И проиграл.

Тем не менее, он отметил: мод не эталонный. Естественно, юнец на вид. Естественно, вихрастый блондин со смазливым лицом и мускулатурой а-ля Геракл. Но фигуру портили непропорционально толстые руки, намекающие на мышечные усилители. Грудь чересчур выпуклая, то есть присутствуют защитные хрящи. Глаза с нечеловечески огромными зрачками – тоже имплантат, так как на сенсорика не похож. Одет в комбинезон военного образца, оснащенный легкой хитиновой броней и функцией динамического камуфляжа – узор менялся в зависимости от освещения и местности. Из оружия дорогой импульсный пистолет, капризный в обслуживании, но мощный, и короткоствольная штурмовая винтовка в креплениях за спиной…

Похож на наемника. Судя по непрофессиональному поведению – снайпер из той же серии, но рангом пониже. С такими товарищами законник сталкивался не раз за годы работы, умел сражаться. Мог бы рискнуть и сейчас, но мешала девочка.

Аленку бандит держал крепко. Свернуть хрупкую шею – дело секунды. Да и дуло пистолета уверенно прижималось к виску, и в предсмертных конвульсиях успеет нажать на курок.

Что же делать?

Заминка мало изменила расклад. Сталкеры поглядывали на окна и нервничали: переглядывались, топтались на месте, втягивали головы в плечи. Да и оружие стискивали чересчур крепко, того и гляди пальнут сдуру. Сосед решительно целился в ближайшего налетчика, а монах по-прежнему стоял на коленях и невнятно стонал.

Маленькая заложница подозрительно расслабилась, пластина комма у нее за ухом начал моргать. Отобрать модуль связи наемник то ли забыл второпях, то ли не придал значения. И уже через секунду далеко за спинами налетчиков возникло пятно мрака. Мягко заскользило от дерева к дереву. Замирало, сверкало глазами-плошками, опять сливалось с окружающей тьмой – Персик осторожно, но неуклонно заходил за спину блондину.

Что задумала девочка, бывшему агенту оставалось только гадать. И он очень надеялся, что не какую-нибудь… хм, смелость.

– Толстый! – повторил блондин с нажимом. – Тебе пояснить доходчивее? Ствол на землю, а то подпорчу малявку. Сразу убивать не буду, я не идиот. Начну с ушка, к примеру. Или пальчика.

Цивил широко ухмыльнулся и нежно провел дулом от виска к уху Аленки.

– Игорь? – спросил сосед.

Но вместо законника подал голос забытый всеми и, казалось, задремавший спьяну Васька:

– Брось пушку, Иван Давыдович. Не усложняй. Пора заканчивать комедию.

«Программист» решительно встал и вытащил из-за пазухи пистолет – огромный старинный «Кольт», – недвусмысленно направил на Миронова.