Искусственный отбор - Джевага Сергей - Страница 52

Довоенные конструкторы знали толк в дизайне. Знали они толк и в оружии.

– Ты или шутишь, или издеваешься, – осторожно кашлянул Рус. – Хоть в курсе, сколько ему годков?

– Только не заливай, что не следишь за техникой, – хмыкнул Миронов. – Я уверен – каждые выходные сидишь тут, маслом шестеренки протираешь.

– А об усталости металла ты слышал, умник? Музей, боевые качества сомнительные.

– А есть выбор?

Бровь законника красноречиво поползла вверх. И тут как по заказу загрохотало сильнее, на поверхности двери расплылось багровое пятно, начало выгибаться горбом.

Втянув голову в плечи, бандит выругался и погрозил кулаком невидимому противнику.

– У любого старого лиса есть запасной отнорок.

Сделав шаг в сторону, Рус трижды ударил кулаком по стене. В полу появилась узкая щель, превратилась в тесную шахту, ведущую во мрак. Агент удивленно покачал головой.

– Забавно. И куда ведет?

– В канализацию, конечно. Что уставился? Боишься испачкаться?..

– Нет. Но если уйду с тобой, точно не успею перехватить Алекса. Пока будем ползти, пока искать авто… предпочту экспресс.

– Ты псих, – вынес вердикт хозяин клуба. – Ладно, управлять умеешь?

– Как-нибудь разберусь.

– Ах, ты ж болван! Разберется он… – запричитал Рус. Засуетился, бросился к машине, но на полдороги свернул и начал копаться среди хлама на полках. Выудил небольшую коробочку с длинным проводом и пластиной нейроконтакта, порыскал на стеллаже и выбрал ДНК-чип, вложил в прибор и протянул агенту. – Держи. У тебя пара минут на загрузку.

– Обойтись никак?

– Никак. Или хочешь рухнуть посреди полета, перепутав кнопку?

Пользоваться драйверами умений Миронов не любил. Не потому, что якобы новейшие технологии, которые от Лукавого. Просто нервные пути истока с трудом выдерживали экстренную загрузку данных, последствия мучили несколько дней. Именно потому он и засомневался. Но зерно истины в словах преступника разглядел, нехотя взял протянутый коммуникатор.

Плевать, голова и так болит.

Пластина неприятно обожгла холодом кожу за ухом. Но Игорь стиснул зубы и активировал прибор. В виски и затылок укололо, появилось ощущение ползающих по коже муравьев, а потом…

Дикая резь под черепом, ощущение, будто лопнули глаза. И неожиданно четкие образы, схемы, чертежи. Голоса за кадром не было, просто с каждой секундой возникало чувство понимания. И по мере того, как оно крепло, усиливалась боль. Пульсировала, волнами прокатывалась от головы к конечностям, коже. Позвоночник превратился в полыхающее полено, раскалялся с каждой секундой, каждая клеточка тела молила о пощаде.

Транс прекратился так же резко, как и начался. Миронов очнулся на полу, дрожащий и жалкий, всхлипывающий. Из глаз градом катились слезы, в голове стоял протяжный гул, свирепо тошнило. Но желудок пуст, и агент блевал желчью, желудочным соком.

Судя по внутренним ощущениям, прошла вечность. Но в реальности – не больше трех минут. Удары на дверь сыпались один за другим, грохотало, в воздухе плавали облака пыли. В толстой створке появилось множество мелких отверстий, причем не пробитых, а пропаленных, металл горячими ручейками стекал на пол, образовав остывающую лужицу.

Да кто такой, этот Геринг? У любых боевых имплантатов есть ресурс, а он долбит как заводной.

Воспоминание о рассказе Накамуры про сверхсекретные моды ПСБ вызвало неприятный холодок в спине. Если Тэкеши не солгал, Артур – настоящее чудовище. Но тогда почему замешкался в кабинете? Испугался пистолета? Сработали рефлексы? Или защитные способности на нуле?..

Поежившись, Игорь откатился подальше от створки и с нетерпением глянул на Руса. Тот суетился: подключал к скафандру толстые кабели и шланги, ставил на место боксы с патронами. А в вентиляционных щелях на корпусе машины медленно разгоралось алое зарево, слышался низкий гул.

Почувствовав взгляд, старик оглянулся и неожиданно широко ухмыльнулся.

– Корежило тебя знатно.

– Начинаю привыкать. Что с мехом?

– Разогрет и готов к бою. Реактор вышел на тридцать процентов мощности. На тридцати пяти можно лететь, но с высотой не балуйся. Если потратишь заряды ускорителей и навернешься с десятиэтажного дома, ничто не спасет. С боеприпасами для зенитного пулемета не густо, но есть. Пушка пустая, сейчас демонтирую, чтоб не таскать лишнюю тяжесть. Ракеты… ну, парочка имеется, управляемые, с тепловым наведением. В остальном, порядок. Как открою противоположную дверь, сразу прыгай, обычные стены моя лапушка снесет как картон.

– Тебя прикрыть?

– Не беспокойся, успею спрятаться, – ухмыльнулся бандит. – Внизу еще одна бронированная камера, где храню настоящие ценности. Отсижусь, потом тихой сапой…

– Далеко?

– Если б мог, убрался на другую планету. А так махну в Африку. Или в Австралию. В ближайшее время не увидимся.

– Скучать не буду, – съязвил агент. Подождал, пока из спины машины опуститься трап, а обшивка слегка сдвинется в посадочное положение. Поднялся наверх, чуть задержался перед входом.

– Знаю, – изрек Рус. – Я тоже. От тебя слишком много проблем.

Переглянувшись, преступник и законник неловко отвернулись друг от друга, а Игорь с непонятной оторопью понял – вражда осталась. Давняя, родившаяся как последствие чужих ошибок… но и враги со временем сближаются настолько, что становятся почти родственниками.

– Удачи, – с усилием произнес Миронов. И быстро, как в омут головой, нырнул в кабину меха. Услышал тихое «Прощай», и до боли закусил губу, беззвучно ругнулся.

Внутри машины витал запах казенного пластика, машинного масла и нестиранных носков. Необычное ощущение – будто лежишь на неудобной наклонной кушетке, лицом вниз. Пальцы устроились в специальных углублениях-манипуляторах в руках меха. Управление архаичное, аналоговое, так что на каждое нажатие кнопки будут сгибаться пальцы машины, отдельные клавиатуры для управления вооружением и мощностью, тактическим модулем.

Системы дублированы голосовым интерфейсом. Кроме того, за основные движения вроде ходьбы и прочего отвечают встроенные гироскопы, вибро и тензорные датчики. Машина поймет, когда пилот захочет изогнуть запястье или прыгнуть, и изогнет, прыгнет. А вот высоту надо регулировать вручную.

На экране перед глазами возникла надпись:

«Авторизация?»

– Авторизовать, – приказал агент. – Позывной… эээ… Исток. Включить боевой режим.

– Принято, – холодным женским голосом отозвался мех. Гул усилился, раздался лязг, и доспех собрался воедино как бутон цветка. Грудь и спину несильно сдавило, экран приблизился и загорелся. Фронтальные камеры показали внутренности арсенала, тлеющую бронированную дверь и метающегося среди полок старика, клубы пыли и дыма. Поверх картинки возникли индикаторы, схема неполадок, графики мощности, счетчики и списки вооружения.

«Ожидайте, – попросила очередная надпись. – Производится изоляция контура».

Внешние звуки пропали, зато внутри что-то жужжало, постукивало, шипело. Игорь знал – сейчас заканчивается трансформация, приводы и тяги соединяются, стыки герметизируются.

Со стороны наверняка выглядит красиво.

Он потрогал манипуляторы, попробовал поднять руку. Перед лицом появилось мощное металлическое запястье. Мех медленно разогнулся, обзор стал получше, и включились динамики, по ушам ударило грохотом. Индикатор мощности поднялся до первого деления, экран оповестил:

«Наномускулы активны. Реактор активен, мощность 32 %. Вооружение подключено. Эффективность системы 85 %».

* * *

Рус торопился. Выгребал из сейфа бумаги и ДНК-чипы, деньги и прочую мелочевку, ссыпал в плотный мешок. То и дело вжимал голову в плечи, опасливо поглядывал на дверь арсенала, считал секунды и потел. Дышать трудно, кислород выгорел, да и пыль… откуда взялась?..

Первый мешок отправился в черный зев шахты, и старик взялся за второй. Но понял, что больше не выдержит, свалится без сил. Даже улучшенные легкие страдали от удушья, а модифицированное тело отказывалось работать. К тому же дверь грозила вот-вот рухнуть, и мех практически ожил. Поднял руку, разогнулся и тяжело шагнул вперед, подвигался как человек, что едва-едва проснулся. Бронированные плиты сдвинулись в рабочее положение, зарево в вентиляционных решетках стало ярко-желтым.