Курс уголовного права в пяти томах. Том 1. Учение о преступлении - Коллектив авторов - Страница 65

Помимо нормативистской в прошлом веке существовала и теория субъективного права как объекта преступления. Этой теории придерживался, в частности, В.Д.Спасович, автор первого в России учебника по уголовному праву. Он писал о том, что "преступление есть противозаконное посягательство на чье-либо право, столь существенное, что государство, считая это право одним из необходимых условий общежития, при недостаточности других средств охранительных, ограждает ненарушимость его наказанием"[212].

Н.С.Таганцев отмечал в связи с этим, что "преступное деяние заключается по этому взгляду или в уничтожении чьего-либо права, или в воспрепятствовании к пользованию им, или в невыполнении чьих-либо законных требований". Однако, по мнению Н.С.Таганцева, "посягательство на субъективное право составляет не сущность, а только средство, путем которого виновный посягает на норму права, на которой покоится субъективное право: Право в субъективном смысле в свою очередь представляет отвлеченное понятие, как и норма, а потому само по себе, по общему правилу, не "может быть непосредственным объектом преступного посягательства, пока оно не найдет выражения в конкретно существующем благе или интересе: Для преступного посягательства на такое право: необходимо посягательство на проявление этого права"[213].

Концептуальная же позиция самого Н.С.Таганцева по проблеме объекта преступления, как уже отмечалось, представляется наиболее верной и сохраняющей свое значение, несмотря на прошествие без малого сотни лет. Эта концепция заключается в следующем. "Жизненным проявлением нормы может быть лишь то, что вызывает ее возникновение, дает ей содержание, служит ей оправданием — это интерес жизни, интерес человеческого общежития, употребляя это выражение в широком собирательном значении всего того, что обусловливает бытие и преуспеяние отдельного лица, общества, государства и всего человечества в их физической, умственной и нравственной сферах. Жизнь общественная в ее индивидуальных и общественных проявлениях творит интересы и вызывает их правоохрану, в силу чего эти интересы получают особое значение и структуру, облекаются в значение юридических благ и как таковые дают содержание юридическим нормам и в то же время служат их жизненным проявлением, образуя своей совокупностью жизненное проявление правопорядка. При этом, обращая интерес жизни в правовое благо, право не только признает бытие этого интереса, не только дает ему охрану и защиту, но видоизменяет его в объеме, форме, иногда даже в содержании, сглаживая его частный, индивидуальный характер и придавая ему социальное, общественное значение: Таким образом, посягательство на норму права в ее реальном бытии есть посягательство на правоохраненный интерес жизни, на правовое благо"[214].

"Такими правоохраняемыми интересами могут быть: личность и ее блага — жизнь, телесная неприкосновенность, личные чувствования, честь, обладание или пользование известными предметами внешнего мира; проявление личности вовне, свобода передвижения и деятельности в ее различных сферах; возникшие в силу этой деятельности известные отношения или состояния — их неизменяемость, ненарушимость; различные блага, составляющие общественное достояние, и т. п. Причем, конечно, не всякий интерес этих групп получает правоохрану, а только тот, который может иметь общественное значение: Охраняемые интересы могут иметь реальный характер — жизнь, здоровье, неприкосновенность владения, или идеальный — честь, религиозное чувство, благопристойность и т. д. Эти интересы могут принадлежать отдельному лицу, физическому или юридическому, или отдельным общностям, существующим в государстве, или всей совокупности общественных факторов, всему обществу, или, наконец, государству как юридически организованному целому: Правоохрана может относиться или к самому интересу, защищая его непосредственно от разрушения, уничтожения или изменения, или охрана может быть направлена на юридическое отношение лица к такому благу — охрана возможности и свободы владеть, распоряжаться или пользоваться таким благом или интересом"[215].

Таким образом, объект преступления — это охраняемые уголовным законом социально значимые ценности, интересы, блага, на которые посягает лицо, совершающее преступление, и которым в результате совершения преступного деяния причиняется или может быть причинен существенный вред.

Система и соотношение социально значимых ценностей, интересов не являются неизменными, они изменяются с изменением исторических условий. И об этом также писал Н.С.Таганцев: "Сумма таких правоохраненных интересов, обрисовка каждого из них в отдельности, их взаимное отношение и т. п. изменяются в истории каждого народа сообразно с изменением условий государственной и общественной жизни, с развитием культуры"[216]. Изменяются и приоритеты в системе ценностей уголовно-правовой охраны. Это ярко прослеживается на примере развития российского уголовного законодательства XX в. Так, начиная с советского периода, общее определение объектов уголовно-правовой охраны и объектов преступления давалось уже в самом законодательстве, прежде всего, в понятии преступления. Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г. определяли преступление как "нарушение порядка общественных отношений, охраняемых уголовным правом". Порядок общественных отношений, "соответствующий интересам трудящихся масс"[217], и объявлялся, таким образом, общим объектом уголовно-правовой охраны. Первый УК РСФСР 1922 г. определял преступление как действие или бездействие, опасное для рабоче-крестьянского правопорядка[218].

Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. объявляли преступлением "общественно опасные деяния, подрывающие власть трудящихся или нарушающие установленный ею правопорядок"[219]. УК РСФСР 1926 г. общим объектом уголовно-правовой охраны считал "социалистическое государство рабочих и крестьян и установленный в нем правопорядок" (ст. 1). Преступление же определялось так: "Общественно опасным признается всякое действие или бездействие, направленное против советского строя или нарушающее правопорядок, установленный рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени" (ст. 6)[220]. УК РСФСР 1960 г. в первоначальной редакции обозначал преступление как "общественно опасное деяние, посягающее на советский общественный или государственный строй, социалистическую систему хозяйства, социалистическую собственность, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права граждан, а равно иное, посягающее на социалистический правопорядок общественно опасное деяние, предусмотренное Особенной частью настоящего Кодекса" (ст. 7)[221]. В последней редакции, спустя 36 лет, УК РСФСР 1960 г. признавал объектами преступления общественный строй СССР, его политическую и экономическую системы, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права и свободы граждан, все формы собственности, социалистический правопорядок (ст. 7)[222].

В Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. (не вступивших в действие из-за распада СССР) помимо перечисленного к объектам преступления относились также природная среда, мир и безопасность человечества.

Официальный проект нового Уголовного кодекса России, внесенный на рассмотрение Государственной Думы РФ в 1992 г. и затем отклоненный Президентом РФ, предлагал уже иную шкалу ценностей: мир и безопасность человечества, личность, ее права и свободы, собственность, природная среда, общественные и государственные интересы (ст. 2)[223]. Новый УК РФ 1996 г. признает объектами уголовно-правовой охраны прежде всего права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественную безопасность, окружающую среду, конституционный строй России, мир и безопасность человечества (ст. 2).