Письма крови - Агамальянц Александр - Страница 30

И последнее, что мне было необходимо для реализации этого безумного плана, это надежная защита от демонических сил для меня и Шарлотты на то время, пока мы не покинем цитадель Сабнока. Древние тексты говорили, что когда-то царь Соломон сумел подчинить себе владык мира тьмы, используя изготовленный специальным образом перстень с печатью, истинное название которой уже забыто. Этому артефакту приписывают множество чудесных возможностей и уже сложно понять, какие из них истинные, а какие являются более поздним преукрашением и вымыслом. Тем не менее, в том, что касается защиты от злых сил, все источники были единогласны. Конечно, я не мог и мечтать найти то самое кольцо, поэтому оставалось только найти способ изготовить точную его копию и надеяться, что авторы древних книг не скрыли от нас никаких жизненно важных деталей и мне удастся соблюсти все необходимые условия. Даже если мое кольцо будет обладать половиной силы оригинала, этого будет более чем достаточно.

Задумываясь об обеспечении себя должной защитой, я не мог не подумать и о защите для моей принцессы. Казалось бы, силы перстня Соломона должно было бы хватить, чтобы мы оба были в безопасности, но, поскольку мой план был построен лишь на неоднозначных теориях и домыслах, стоило предусмотреть дополнительные варианты. Ничего конкретного о строении миров, отличных от человеческого, ни я, ни Дитер не нашли. Видимо, все авторы усиленно переписывали с разных сторон некий неведомый первоисточник, совершенно не утруждая себя тем, чтобы проверить эти постулаты на практике. Впрочем, их можно было понять – явно были и увлеченные исследователи-экспериментаторы, которые бесследно сгинули во время своих опытов, вместе со своей бессмертной душой, по сути, единственной ценностью смертного. Исходя же из общей логики гримуаров, относящихся к нашей магической традиции, мы с Дитером пришли к выводу, что миры демонов суть царство материи и все, что может иметь материальное воплощение, так или иначе его имеет. Соответственно, душа Шарлотты должна быть не менее осязаема, чем ее тело при жизни.

Я же прекрасно помнил извращенные и противоестественные формы тех тварей, которых Сабнок послал расправиться со мной, когда я узнал о судьбе своей любимой, и не питал никаких иллюзий относительно того, каким телом может наделить демон плененную душу. Вероятно, те «гончие» являли собой далеко не предел его фантазии и страсти к искажению Божьего творения. Поэтому я должен был быть готов принять Шарлотту в любом обличии, понимая, что это не более чем жалкая попытка надругаться над ее чистой и прекрасной натурой, вызванная неспособностью демона создать что-либо прекрасное. Дитер же, основываясь на все тех же гримуарах, взял на себя создание предмета, который он назвал «вуаль Изиды», и который должен был вывести Лотту из-под власти дьявольских сил. Через поставщиков своих «маленьких удовольствий» он обещал найти того, кто сможет изготовить эту вуаль, хотя, и предупредил, что это может занять очень долгое время и за результат отвечать он не сможет по понятным причинам.

У нас была вечность на подготовку, а результат был все равно непредсказуем.

По сути, все эти могущественные артефакты были всего лишь соломинками.

Но я не мог позволить себе отвергать даже самый призрачный шанс.

38

Вот такими мыслями я занимал свое время по пути домой. Однако, добравшись до Венеции я не смог сразу же приступить к воплощению своего безумного плана, так как потребовалось срочно решать накопившиеся на время моего отсутствия вопросы. Их было не очень много, но каждый исходил от довольно влиятельного и важного клиента. Все же необходимо было поддерживать хорошие отношения со смертными – их богатство и власть позволяли мне обеспечить спокойное существование в их мире и иметь необходимые ресурсы для достижения моих целей. Параллельно я возобновил занятия фехтованием. На мое счастье пан Мариуш не покинул город и по-прежнему нуждался в работодателе, потому что его характер не улучшился ни насколько, местные аристократы были, в основном, народом избалованным и любящим, чтобы их всячески холили и лелеяли, а у клиентов с более терпимыми взглядами, как правило, не было средств для регулярной оплаты трудов мастера такого уровня.

Так прошло несколько недель. Постепенно жизнь вошла в привычное русло, и я также постепенно стал собирать информацию о необходимых мне вещах. Среди моих клиентов и поставщиков имелось достаточное количество нужных людей – контрабандисты, бродячие звездочеты, придворные фокусники, алхимики, просто богатые бездельники, которые от пресыщенности экспериментировали с тонкими материями вперемешку с дурманными травами. И каждый из них знал еще несколько таких же, а те – других, и так до бесконечности. Информация расползалась медленно, ждать ответа приходилось еще дольше, а эти самые ответы зачастую не несли ни малейшей ценности либо повторяли уже полученные ранее. Но все же примерно через полгода картинка начала более-менее складываться. По крайней мере, я мог с определенной уверенностью сказать, что не гоняюсь за химерами, а желаю вполне реальных вещей. Следовательно, мой план имел достаточно неплохой шанс на успех.

Еще одной моей страстью стало вновь вспыхнувшая страсть к собиранию оружия. Но, если раньше я руководствовался скорее эстетическими пристрастиями, то теперь я гораздо больше внимания уделял разного рода нестандартным и экспериментальным вещам. Можно сказать, что я был просто одержим идеей найти абсолютное оружие для сражений с демонами. Мне нужен был совершенный клинок, который моментально стал бы частью меня, будто Дюрандаль в руке Роланда или Бальмунг в руке Зигфрида. Я перепробовал десятки мечей, рапир и сабель всех мастей, но ни с одним не возникло моментального ощущения родства, о котором я так грезил. И вы не сильно ошибетесь, моя дорогая, если скажете, что это был, по большому счету, просто еще один способ заполнить бесконечную пустоту тоски и одиночества, затягивавшую меня все сильнее и сильнее с каждым днем. Наверное, и мой крестовый поход против дьявольских сил был вызван не столько благородными побуждениями и высоким чувством, сколько стремлением иметь хоть какой-то смысл в существовании. Но, конечно же, я никогда не признался бы себе в этом.

Наконец, я нашел оружие, о котором мечтал. Это был несколько странный, но довольно удобно сидящий в руке, гибрид палаша и пистолета. Навершие, в привычном его виде, отсутствовало, а эфес был чуть более массивный, чем обычно, и слегка изогнут на манер пистолетной рукоятки. Руку защищала дужка, как у сабли, но также слегка увеличенного размера, и небольшая чашка в форме раковины с правой стороны гарды. В районе гарды находился и весь спусковой механизм пистолета в привычном его расположении – спусковой крючок снизу, два курка сверху справа и слева от эфеса, соответственно. Клинок был довольно широкий, средней длины, однолезвийный и прямой, слегка сужающийся к острию. По обеим сторонам клинка располагалось по одному стволу небольшой длины и калибра. Таким образом, я мог сделать поочередно два выстрела, при удачном раскладе поразив цель на расстоянии до тридцати шагов, а достаточно массивный клинок был способен выдержать практически любые нагрузки, при этом, давая достаточную свободу маневра даже на ближней дистанции.

Как и все штучные изделия, мой меч был сделан с особым тщанием, рукоять была из дерева ценной породы, гарда украшена позолотой и чеканкой, на клинке же красовалось травление, изображавшее величайших героев рыцарского времени в полном боевом облачении. Позже, по моей просьбе, в рисунок были добавлены еще и священные символы – печать Соломона на левой стороне клинка и распятие на правой, а к тыльной стороне рукояти прикреплена серебряная пластина с печатью архангела Михаила, покровителя ратоборцев и защитника душ умерших, чей образ на германской почве впитал в себя черты Вотана и Зигфрида, связав таким образом языческую и христианскую героическую традицию в единое целое. Также, я заказал довольно большой запас пуль, после чего они были освящены вместе с мечом. Да, я был счастлив! Может, и на небольшое время, но счастлив. Теперь я был полностью подготовлен к встрече с практически любым противником и победы над ним. Если и есть смысл жить вечно, то только ради осознания себя бессмертным героем…