Танец отражений. Память - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 7

А вот и новые. Герелд снова повернулась к ним и выпалила:

— Айвза отпустили на планету в увольнение, Бойда вернули на «Триумф» долечиваться. Восстановительный центр Бошен сообщает, что Дурэм, Вайфиан и Азиз готовы к выписке, но сначала они хотят поговорить с кем-нибудь из начальства.

— Хорошо.

— Ки и Зеласски… О них они тоже хотят поговорить.

Куин сжала губы.

— Хорошо, — глухо повторила она. У Майлза сжалось сердце. Он подозревал, что разговор будет не слишком приятным. — Тогда дай им знать, что мы едем, — добавила Куин.

— Да, кэп. — Герелд переключила файлы на своем дисплее. — Будет сделано. Какой катер вам нужен?

— Хватит маленького катера для личного состава с «Триумфа», если вам не надо одновременно захватить какой-нибудь груз из Бошена.

— Оттуда ничего не надо.

— Ладно.

Герелд проверила свой экран:

— Согласно эскобарским диспетчерам, я могу пристыковать второй катер к стыковочному узлу G-26 через тридцать минут. У вас будет разрешение сразу же отправляться на планету.

— Спасибо. Передай всем: когда мы вернемся, будет брифинг для капитанов и капитанов-владельцев. Который сейчас час в Бошене?

Герелд посмотрела в сторону:

— Девять ноль шесть в двадцатишестичасовых сутках.

— Утро. Великолепно. Какая погода?

— Чудесная. Одежда летняя.

— Хорошо, можно будет не переодеваться. Мы сообщим, когда будем готовы вылететь из порта Бошен. Куин разговор закончила.

Майлз сидел на вещмешке, уставившись на носки своих сандалий и погрузившись в неприятные воспоминания. Это была одна из самых трудных контрабандистских операций дендарийцев: они доставили на Мэрилак военных советников и вооружение для поддержки сопротивления цетагандийцам. Боевой катер А-4 с «Триумфа» попал под вражеский огонь на последнем перелете к кораблю. На нем находился весь Красный отряд и несколько мэрилаканцев. Пилот, лейтенант Дурэм, несмотря на смертельное ранение и шок, привел свой искореженный и горящий катер с достаточно низкой скоростью столкновения к захватам стыковочного узла «Триумфа», так что экипажу корабля удалось подвести аварийные трубы, прорезать корпус катера и извлечь всех, кто в нем находился. Они успели отстрелить поврежденный катер прежде, чем тот взорвался и «Триумф» ушел с орбиты, избежав мести цетагандийцев. И вот операция, которая начиналась как простая, легкая и тайная, опять превратилась в ту героическую неразбериху, которую Майлз начал уже ненавидеть. Неразбериху, конечно, а не героизм.

Результат после надрывающей сердце первой помощи: двенадцать тяжело раненных, семеро не поддаются поддержанию жизни в условиях «Триумфа» и криогенно заморожены в надежде на последующую помощь, трое окончательно и необратимо мертвы. Теперь предстоит узнать, сколько из тех семерых должны перейти в третью категорию. Лица, имена, сотни ненужных сведений водопадом обрушились в его сознание. Первоначально он планировал находиться на борту того последнего катера, но вылетел раньше — возникли непредвиденные обстоятельства…

— Может, они и не в таком уж плохом состоянии, — сказала Куин, читая по лицу его мысли. Она протянула руку, он встал с вещмешка и взял сумку.

— Я сам столько времени провел по больницам, что не могу не сопереживать им, — объяснил он свою мрачность. Хотя бы одну идеальную операцию! Чего бы только он не дал за одну идеальную операцию, где не случалось бы ничего непредвиденного! Может, следующая будет именно такой…

Больничный запах ударил Майлзу в нос сразу же, как только они с Куин вошли в двери Восстановительного центра Бошена — клиники, специализирующейся на криотерапии, с которой дендарийцы наладили отношения на Эскобаре. Этот запах не был неприятным — не вонь, а просто странная острота кондиционированного воздуха. Но в его жизни эта гамма запахов была четко связана с болью, и сердце учащенно забилось. Он сделал глубокий вдох и осмотрелся. Вестибюль был оформлен по последнему слову технозаведений всего Эскобара: чистый, но обставленный дешево. Основные деньги вложены в помещения наверху — в криооборудование, лаборатории по регенерации тканей, операционные.

Один из старших партнеров фирмы, доктор Арагонс, спустился встретить их и провести наверх, в свой кабинет. Майлзу кабинет Арагонса понравился: он был беспорядочно завален инфодисками, историями болезни и оттисками журнальных статей — среда технократа, увлеченного своим делом. И сам Арагонс ему тоже понравился: крупный добродушный мужик с бронзовой кожей, благородным профилем и седеющими волосами, дружелюбный и прямой.

Доктор Арагонс был огорчен, что не может сообщить о более успешных результатах.

— Вы привозите нам такое безобразие и ожидаете чудес, — пожаловался он, неловко поворачиваясь в кресле, когда Майлз с Куин уселись. — Если хотите обеспечить себе чудеса, вам следует начинать, когда вы только готовите моих бедняг-пациентов к лечению.

Арагонс никогда не употреблял слово «трупольдышки» или подобные прозвища, придуманные солдатами. Он всегда говорил «мои пациенты». И это Майлзу тоже в нем нравилось.

— Как правило, к сожалению, наши потери происходят не на регулярной и размеренной основе, — ответно извинился Майлз. — В данном случае в лазарет одновременно попали двадцать восемь человек с самыми разнообразными повреждениями: глубокими травмами, ожогами, химическим отравлением… Первая помощь некоторое время была чудовищной, пока не стало ясно, что к чему. Мои люди сделали все, что могли. — Он помедлил. — Как вы считаете, будет смысл послать на повышение квалификации наших медтехников, и если да, то не согласитесь ли вы вести семинар?

Арагонс развел руками и задумался.

— Возможно, удастся что-то устроить… Перед уходом поговорите с администратором Маргарой.

Куин дождалась кивка Майлза и сделала пометку на плате отчета.

Арагоне вызвал на экран комма истории болезни:

— Сначала о самом плохом. Мы ничем не смогли помочь мистеру Ки и мисс Зеласски.

— Я… видел, какое ранение в голову получил Ки. Я не удивлен. — Раскололась, как арбуз… — Но у нас была свободная криокамера, вот мы и решили попробовать.

Арагонс понимающе кивнул:

— У мисс Зеласски была та же проблема, хотя и не настолько очевидная. Во время травмы мозговое кровообращение было настолько нарушено, что кровь из ее мозга не удалось вывести надлежащим образом и соответственно наполнить мозг криожидкостью. Из-за кристаллов, образовавшихся при замораживании, и множественных гематом мозговые функции оказались полностью нарушены. Мне очень жаль. Их тела сейчас хранятся у нас в морге в ожидании ваших инструкций.

— Ки хотел, чтобы его тело было возвращено для погребения его семье. Пусть ваш морг подготовит и отправит его обычным порядком. Мы сообщим адрес. — Он мотнул головой в сторону Куин, которая сделала еще одну пометку. — У Зеласски не числится никаких родных — некоторые дендарийцы не хотят или не могут указать своих близких, и мы не настаиваем. Но она как-то раз говорила своим приятелям в отряде, как бы она хотела быть погребенной. Пожалуйста, кремируйте ее останки и направьте их на «Триумф».

— Хорошо.

Арагоне убрал с экрана истории болезни, и они исчезли, как отлетевшие души. На их место он вызвал следующие.

— Ваши мистер Дурэм и мисс Вайфиан оправились от ран только отчасти. Оба страдают тем, что я охарактеризовал бы как нормальную посттравматическую и криоамнезию. У мистера Дурэма потеря памяти более обширная — отчасти из-за осложнений в связи с мозговыми пилотскими имплантатами, которые нам пришлось удалить.

— А он сможет получить новый имплантат?

— Пока об этом говорить рано. Я бы сказал, что у обоих долгосрочный прогноз благоприятный, но они по крайней мере год не смогут вернуться в строй. И потом им понадобится значительная переподготовка. В обоих случаях я настоятельно рекомендую, чтобы они возвратились к себе домой, к семьям, если это возможно. Знакомая обстановка обеспечивает и стимулирует восстановление сохранившихся воспоминаний — со временем.