Танец отражений. Память - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 32

«На что ты рассчитывал? Что, если будешь таким же героем, как Майлз, к тебе и относиться будут, как к Майлзу? Что они вынуждены будут тебя полюбить?»

И кто такие «они»? Дендарийцы? Сам Майлз? Или, за Майлзом, те грозные и манящие тени: граф и графиня Форкосиган?

Образ родителей Майлза был нечетким, размытым. Ненормальный Гален изобразил их, своих ненавистных врагов, как черных негодяев — Мясник Комарры и его ведьма-жена. Но другой рукой он заставил Марка изучать их, пользуясь непроцензурированными материалами: их письмами, публичными выступлениями, частными видеозаписями. Родители Майлза, конечно, люди сложные и отнюдь не святые, но все-таки это не необузданный садист-содомит и сука-убийца, как можно было бы решить из маниакальных излияний Галена. На видео граф Эйрел Форкосиган оказывался просто седеющим коренастым мужчиной: резкие черты лица, пронизывающий взгляд, хрипловатый, красивый голос. Графиня Корделия Форкосиган говорила реже: высокая женщина с темно-рыжими волосами и удивительными серыми глазами, слишком сильная, чтобы ее можно было назвать хорошенькой, но такая уравновешенная и уверенная, что казалась красивой, хотя, строго говоря, таковой не была.

И теперь Ботари-Джезек грозится доставить его к ним…

Он сел и включил свет. Быстрый осмотр каюты обнаружил, что покончить с собой нечем. Ни оружия, ни режущих предметов: дендарийцы разоружили его, когда он вошел на корабль. Прицепить ремень или веревку не к чему. Сварить себя заживо в душе не получится: спрятанный датчик автоматически отключает воду, когда ее температура превышает физиологически допустимую. Он снова лег.

Образ маленького, настойчивого, кричащего человечка со взрывающейся грудью, разлетающейся карминовыми брызгами, медленно прокручивался в его голове. Он изумился, когда понял, что плачет. Шок — конечно, все дело в шоке, вот и Ботари-Джезек так подумала.

«Я ненавидел этого маленького паскудника, когда он был жив, так почему же я плачу?»

Это абсурд. Наверное, он сходит с ума.

После двух бессонных ночей он вымотан до опустошения, но заснуть сейчас просто нереально. Можно только дремать, погрузившись в какие-то полусны и недавние обжигающие воспоминания. Ему полупривиделось, что он плывет на резиновом плотике по реке крови, отчаянно маневрируя в красном потоке. Так что когда Куин пришла за ним всего после часа отдыха, он испытал настоящее облегчение.

Глава 9

— Ни при каких обстоятельствах, — сказал капитан Торн, — не упоминай о бетанском методе омоложения.

Марк нахмурился:

— Что это еще за бетанский метод омоложения? Разве такой существует?

— Нет.

— Тогда с чего бы мне о нем упоминать?

— Не важно — просто запомни.

Марк сжал зубы, развернул свое кресло к комм-пульту и нажал кнопку, опускающую сиденье, чтобы как следует упереться в пол. Он был полностью облачен в нейсмитовский офицерский мундир. Куин одела его, словно он кукла или ребенок дебил. Потом Куин, Ботари-Джезек и Торн набили ему голову массой противоречивых инструкций, как ему играть роль Майлза в предстоящем разговоре.

«Можно подумать, я этого не знаю».

Теперь три капитана сидели в креслах вне пределов приема комма в тактическом центре «Перегрина», чтобы в случае чего подсказывать в скрытый наушник. А он-то считал Галена мастером-кукловодом! У него свербило ухо, и он раздраженно потрогал наушник, заслужив неодобрительный взгляд Ботари-Джезек. Куин непрестанно хмурилась.

Куин вообще непрестанно что-нибудь делала. На ней все еще была окровавленная полевая форма. Внезапно получив командование после этой катастрофы, она не могла позволить себе роздых. Торн привел себя в порядок и переоделся в корабельную форму, но явно еще не спал. На их лица легли морщины усталости. Куин заставила Марка принять стимулянт, обнаружив во время одевания, что он слишком мямлит — и результат был достаточно неприятным. Голова, пожалуй, даже слишком ясная, но все равно ощущение такое, как будто его долго били. Все предметы казались неестественно четкими. Голоса и звуки — то слишком резкие, то размытые. Он понял, что Куин тоже держится на этой штуке, увидев, как она поморщилась, когда комм резко запищал.

— Хорошо, ты на связи, — услышал он в наушнике голос Куин. Экран включился. Наконец-то они все заткнулись.

Появившееся изображение барона Фелла тоже хмуро посмотрело на него. Джориш Стойбер, барон Фелл дома Фелл был исключением среди всех глав основных домов Архипелага Джексона: он все еще донашивал первое тело. Тело старика. Барон был толст, краснолиц и лыс. Покрытую старческими пятнами лысину окружал седой ежик. Китель зеленого цвета его дома делал его похожим на увядшего эльфа. Но в его холодных проницательных глазах ничего общего с эльфом не чувствовалось. Марк напомнил себе, что Майлза не испугала бы сила джексонианского барона. Майлза не запугала бы никакая сила, не подкрепленная мощью менее чем трех планет. Его отец, Мясник Комарры, может закусить всеми главными джексонианскими домами.

Но он, конечно, не Майлз.

«К дьяволу. По крайней мере следующие пятнадцать минут я — Майлз».

— Так, адмирал, — пророкотал барон, — мы все же встретились снова.

— Вот именно. — Марку с трудом удалось не пискнуть.

— Я вижу, вы все такой же нахальный. И столь же малоинформированный.

— Вот именно.

(— Начинай с ним говорить, черт тебя подери! — прошипел ему в ухо голос Куин.)

Марк сглотнул:

— Барон Фелл, в мои первоначальные планы не входило вовлекать станцию Фелл в эту операцию. Я настолько же стремлюсь убраться отсюда с моими людьми, как вы — нас спровадить. С этой целью я прошу вашей помощи в роли посредника. Вы, полагаю… знаете, что мы выкрали барона Бхарапутру?

— Так мне сообщили. — У Фелла дергалось веко. — Вы, похоже, сильно просчитались в том, на какую поддержку можете рассчитывать, не так ли?

— Разве? — Марк пожал плечами. — Дом Фелл находится с домом Бхарапутра в состоянии вендетты, не так ли?

— Не совсем. Дом Фелл в принципе готов прекратить вендетту с домом Бхарапутра. В последнее время мы увидели, что она невыгодна обеим сторонам. Теперь меня подозревают в пособничестве вашему налету.

Барон нахмурился еще сильнее.

— Э-э… — Его мысли прервал шепот Торна:

(— Скажи ему, что Бхарапутра жив и здоров.)

— Барон Бхарапутра жив и здоров, — сказал Марк, — и я не против, если он и впредь будет находиться в том же состоянии. Мне кажется, что, выступив в роли посредника, вы сможете продемонстрировать дому Бхарапутра свои добрые намерения. Я хочу просто обменять его — целым и невредимым — на один предмет — и мы улетаем.

— Вы полны оптимизма, — сухо заметил Фелл.

Марк упрямо продолжил:

— Это простой взаимовыгодный акт торговли. Барон в обмен на моего клона.

(— Брата! — в один голос поправили его в наушнике Торн, Куин и Ботари-Джезек.)

— …брата, — прибавил Марк напряженно. Он с трудом разжал стиснутые зубы. — К несчастью, моего… брата застрелили внизу, в суматохе. К счастью, его успешно заморозили в одной из наших переносных криокамер. Гм… к несчастью, криокамеру случайно оставили в спешке отлета. Живой мужчина меняется на мертвого — я не вижу, в чем может быть проблема.

Барон отрывисто хохотнул, замаскировав смешок кашлем. Три дендарийца напротив Марка были холодны, напряжены и ничуть не развеселились.

— У вас был интересный визит, адмирал. А для чего вам мертвый клон?

(— Брат, — снова сказала Куин. — Майлз всегда на этом настаивает.)

(— Да, — поддержал Торн, — я поэтому и заподозрил, что ты не Майлз, тогда, на «Ариэле», когда назвал тебя клоном, а ты не возмутился.)

— Брат, — устало повторил Марк. — Ранения в голову не было и криообработку начали сразу же. У него неплохой шанс на оживление.

(— Только если мы получим его обратно, — проворчала Куин.)

— У меня есть брат, — заметил барон Фелл. — И он не внушает мне таких чувств.

«Тут я с вами целиком согласен, барон», — подумал Марк.