Вакуумные цветы - Суэнвик Майкл - Страница 22

Уайет поднял голову и стал ждать.

— Нам понадобятся тренировочные площадки, чтобы поддерживать эти тела в форме, — сказала женщина-комбин. — Кроме того, металл этой конструкции ведет себя как слабая клетка Фарадея. Мы требуем, чтобы через все жилые зоны проложили трехжильный аксиальный кабель с местными отводами. — Уайет кивнул. — Кроме того, мы потеряли одно из наших тел. Его убили ваши силы безопасности.

— И что?

— Земля полагает, что плату за предметы потребления следует сократить на соответствующую долю процента, так как оно больше не сможет ничего потреблять.

— Я позабочусь об этом.

Женщина вернулась в строй. Первая группа удалилась, двери лифта раскрылись, и вошли следующие двадцать. Уайет язвительно улыбнулся:

— Чудесные создания, правда? Кластер так торопится от них избавиться, что перегружает их в двух шагах от двадцати с лишним резервуарных поселков. Впусти пятьдесят этих типов в резервуары, и потом целая армия их оттуда не выкурит. Через месяц они всех жителей резервуаров подключат к своему групповому разуму.

— Это чистый предрассудок, — возразила Констанция. — Просто на Земле человеческий интеллект принял другую форму. А вы ведете себя так, будто перед вами враг.

— Да, это враг, мисс Мурфилдз. Это худший враг человечества в его истории, хуже лишь глупость, заставляющая нас думать, что можно играть с Землей и не обжечься. И единственная наша здесь защита — это я. Я из них всех дух вышибу, но ни одного не прозеваю.

Негодующая Констанция резко повернулась и ушла. Уайет оперся ладонями о край стола и подался вперед. Он смотрел на проходящих мимо комбинов горящими, как угли, глазами.

Ребел зябко поежилась.

Сопровождаемые караулом комбины еще долго проходили через холл. Формально они считались постояльцами, так как платили за переезд на орбиту Марса. Поэтому, несмотря на ножи, копья и палки, самураи встречали пятьсот своих подопечных улыбками и поклонами. Комбины, разумеется, не выказывали ни одобрения, ни неудовольствия.

На транспортном кольце вспыхнули новые огни, сначала желтые, затем оранжевые.

— Как работает эта штука? — спросила Ребел.

Уайет пожал плечами:

— Я ровным счетом ничего не понимаю в физике. И потом, земляне достигли в этой области таких высот, что опередили нас на столетия. Если перепрограммировать меня и сделать вторым Миико Бен-Юсуфом, я и тогда не смогу объяснить принцип работы этой хреновины. — Тут его лицо расплылось в мальчишеской улыбке, и он стал другим человеком. — Однако я могу прочитать тебе лекцию для идиотов. Я ее выслушал и понял вот что: кольцо обхватывает лежащее внутри пространство и ускоряет его. То есть пространство движется через пространство, и все, что находится внутри перемещающегося пространства, в нем и остается и едет вместе с ним. Так что мы здесь и будем здесь, но это «здесь» движется. В результате возникает мгновенная скорость. Скорость без ускорения. Отпадают все трудности, связанные с инерцией. Поняла?

— Э-э.., нет, не совсем.

— Я тоже. — Он рассмеялся, по кольцу побежали зеленые огоньки. — Оп-па! Поехали.

Ребел невольно ухватилась за край стола. Транспортное кольцо вместе с Лондонградом, Новым Верхним Камденом, астероидом и всеми другими элементами Кластера исчезло с экрана. Его как будто стерли со стены, оставив на ней только неизменные звезды.

— Это что, то самое? — спросила Ребел.

— Не слишком впечатляющее зрелище?

— Что будет с транспортным кольцом дальше? Кластер оставит его себе?

— Да уж не отказались бы! Но произойдет вот что: оно само распадется на части. Затем Служба безопасности Кластера исследует эти части и попробует сообразить, как их составить наново, но ничего из этого не выйдет. Комбины собаку съели на киберсистемах. — Он посмотрел на экраны, и выражение его лица изменилось. — Послушай. У меня сейчас куча дел. Почему бы тебе не пойти к себе в номер — поешь, поспишь. А завтра утром мы наметим стратегию, о'кей?

— О'кей. — Ребел направилась к лифту и остановилась. — Уайет! Ты волновался, когда увидел, что Хайсен хочет меня убить?

— Не очень. В этой части здания дежурят самураи. Почему ты спрашиваешь?

— Просто так.

В верхнем ярусе, где находился номер Ребел, было полно отдыхающих после смены самураев, пьеро, пьеретт и прочего обслуживающего персонала. Здесь царило праздничное настроение, люди срывали фрукты с деревьев, смеялись и плескались в фонтанах. Краска на лицах уже начинала размазываться. Кто-то открыл ящик с бумажными птицами, в воздухе замелькали хлопающие крыльями игрушки, они неторопливо описывали круги под потолком, пока раскручивались их резиновые моторчики. Ребел шагала мимо этой веселящейся компании, чувствуя прилив какой-то мрачной энергии, и на этот раз она не отстранилась, когда Максвелл обнял ее за талию и пошел рядом.

— Кажется, тут затевают оргию в пруду с кувшинками, — сказал он. — Что ты на это скажешь?

— Не люблю, когда слишком много народу. Я пойду к себе в комнату. — И, зная заранее, что делает глупость, но не придумав ничего лучше, добавила:

— Хочешь пойти со мной?

Это был обычный номер «люкс» овальной формы с программируемыми стенами и потолком и стоящей сбоку кроватью. Ребел и Максвелл разделись, набросили накидки на комнатный монитор и повалились на оранжево-красное пятнистое покрывало. Пока Ребел давала указания стенам показать пейзаж окружающего их звездного неба, Максвелл собрал всех бумажных птиц, завел их, а потом запустил в воздух одну за другой.

Пышная кровать плыла среди звезд, бумажные птицы тихо кружились над головой, парочка занималась любовью. Сначала Ребел сидела сверху и делала всю работу, отталкивая руки Максвелла, когда он начинал к ней тянуться. Затем, когда парень разогрелся, Ребел склонилась к нему, и он грубо схватил ее и перекатился наверх. Ребел повернула голову в сторону и стала смотреть на уходящие в бесконечность крошечные яркие звезды — Млечный Путь.

Приятно заниматься любовью при нормальной силе тяжести. Не надо все время держаться руками, чтобы не оторваться друг от друга, половина работы делается сама собой. И еще хорошо чувствовать на себе основательный вес. Это вселяет уверенность.

Страсть сменялась глубоким, безмятежным покоем, необозримым ментальным пейзажем, где мысли не выражались словами и были кристально чисты, как холодный горный воздух. Телесные ощущения превратились во второстепенное — хоть и приятное — обстоятельство, и Ребел примирилась с собой. Все стало просто и ясно. Надо только заглянуть в себя и найти причину непонятной тревоги, которая терзает ее уже давно, выловить этот тайный яд, отравляющий ее душу.

Все от нее чего-то хотят. Это во-первых. «Дойче Накасоне» жаждет заполучить ее личность. Ежи Хайсен жаждет ее смерти. Сноу и ее дружки хотят снять копию с ее личности. А Уайету она нужна как приманка, чтобы поймать в ловушку и уничтожить организацию Сноу. Если верить Уайету, они предатели, продались Комбину и служат интересам Земли. Если учесть, насколько тесно Сноу и ее друзья связаны с различными машинами, вполне возможно, что они сторонники окончательного слияния человеческих умов в одну машину. Но в этой неразберихе больше всего ее беспокоили намерения Уайета. Он ее использует. По не совсем понятной причине это волновало ее даже больше, чем покушение на убийство.

Теперь Максвелл двигался быстрее, приближаясь к оргазму. Но Ребел уже знала ответ на свои вопросы. Хоть и не желала смотреть правде в глаза.

Дело в том, что она хочет, чтобы вместо Максвелла был другой. Она хотела Уайета, и не только на несколько потных часов. Она влюбилась в этого человека с чуждым, четырехсторонним умом, и пусть это глупо, потому что какое у Ребел с ним может быть будущее, но ее чувства неодолимы и неподвластны рассудку. И жаловаться тут некому.