Чужая глубина - Нормаер Константин - Страница 6

Закрутив очередную гайку, Михас выполз из-под батисферы и, подхватив бутылку горячовки (смеси кофе и коньячного рома), сделал два приличных глотка. Довольно причмокнул, поёжился и посильнее застегнул молнию комбинезона. В ремонтном отсеке сегодня было определено прохладно, гораздо холоднее, чем вчера или пару дней назад. А ещё эта проклятая разгерметизация — у правой стены опять начал подтекать шов, отчего в помещении стало зябко, потянуло сыростью.

— Эх, чую я, что мой радикулит опять даст о себе знать, — непонятно кому пожаловался механик.

— Не волнуйся, аншеф обещал наподдать бригадиру-хранителю по первое число. И тот, я сам слышал, поклялся устранить все протечки в трёхдневный срок, — обрадовал его Рут Кимпл.

— Коман… — Михас подскочил со своего места, но бригадир подал знак, и механик плюхнулся обратно на сложенные диски гусениц.

Потрогав холодный борт батисферы, Кимпл оценил чумазый вид подчинённого и все же поинтересовался:

— Как наши дела?

Механик покачал головой:

— Не сказать, чтобы очень, но к следующему рейду будет как новенькая.

В ответ раздалось недовольное поцокивание языком.

— Долго, Михас. Слишком долго.

— А к какому сроку надо? — уточнил механик.

— Часов через тринадцать. Управишься?

Старик только присвистнул. В его годы он уже не реагировал на шутки натянутой улыбкой, а просто делал вид, что слабо разбирается в тонких материях юмора. Скривив рот, он зачесал пятерней слипшиеся седые волосы назад, закрутил их в хвост и пробухтел под нос какое-то ругательство.

— Это и есть твой ответ? — едва улыбнувшись, уточнил бригадир.

— Я не волшебник, и не инженер-механик, — нехотя ответил Михас. — И голубки у меня из рукавов не вылетают! Тут как бы одного желания маловато будет, бурли моя печёнка.

Кимпл задумчиво прищурил глаза:

— Знаю, что не волшебник, и поэтому не прошу тебя сотворить невозможное. Но с твоим опытом, думаю вполне по силам привести нашу пташку в движение хотя бы для краткосрочного погружения.

— Мой опыт, мой опыт… — прошептал старик. — Именно из-за него, будь он не ладен, я и ставлю реальные сроки, а не кормлю тебя пересоленными обещаниями, капитан.

— Именно за это я тебя и ценю, старая ты развалина.

— Но за двадцать пять часов! Это просто невозможно!

— Тринадцать, — уточнил Кимпл. — Я говорил о тринадцати часах, Михас. Максимум пятнадцать. Думаю, этого времени вполне достаточно, чтобы разобраться с поломкой. Если будет необходимость в деталях, готовь прошение кладовщику, я подпишу у аншефа. Если нужны люди, я пришлю Хоакима и Гилфрида в помощь…

— Да какой от них прок, — отмахнулся Михас. — Один замучает подозрениями, а второй, своими лапищами посрывает мне всю резьбу.

— Других механиков?

— Бесполезно, — поморщился Михас.

— Ну вот и отлично! Получается, справишься сам, — заключил бригадир, хлопнул себя по коленкам и, поднявшись, спокойно направился к выходу.

— Ээээ, постойте!.. Да, тушись моя печёнка! — всполошился механик.

— Чего тебе, Михас? — капитан притормозил.

— Бригадир, можно мне хотя бы выписать немного горячовки? А то эта подагра в конец измучила. И подводница, между прочим, даёт о себе знать. Того и гляди свалюсь с температурой.

Кимпл кивнул, загадочно улыбнулся и ответил:

— Будь по-твоему. Только будь добр, составь мне список всех твоих болезней, что требуют столь крепкого лекарства, как алкогольный шип, и я выпишу тебе заменитель — целый галлон едкой микстуры. И лучше не тяни, времени осталось не так много. Пятнадцать, максимум четырнадцать часов…

Открыв рот, Михас так ничего и не сказал. Податливость бригадира в очередной раз сыграла с ним злую шутку. Доверившись его, казалось бы, пустой болтовне, механик вновь угодил в ловушку не терпящего обсуждения или уловок приказа. Правда, проделано это было с таким изяществом, что Михас только сейчас понял, какую тяжёлую ношу взвалил на свои старые больные плечи.

Генерал-аншеф нервно покосился на счётчик времени, отчитывающий бесконечные минуты и часы. В подводном мире не было и не могло быть дней, месяцев и даже лет. Только тысячи, сотни тысяч бесконечных оборотов, равных шестидесяти минутам. Взгляд начальника переместился на бригадира Кимпла. Тот сидел прямо под тикающей громадиной и просто молчал, сохраняя при этом раздражающее спокойствие. Ни единого вопроса. Ожидание гостей проходило в полной тишине.

А между тем батисфера задерживалась. То ли шторм внёс свои помехи в чёткое расписание военных, то ли неопытный управленец-пилот сбился с курса, только, сколько Буф Дером не подгонял взглядом затормозившее на повороте время, ничего не менялось — стрелка издавала оглушающий тик-тик-так, а передатчик из зала предательский посвистывал, оповещая о пустом эфире.

Внезапно из коридора донесся твёрдый чеканящий шаг. Генерал напрягся, а бригад, сохраняя холоднокровие, с интересом посмотрел на дверь.

Стука не было. Короткий щелчок замка, и на пороге возникли двое — мужчина и женщина. Оба в строгой военной форме идеального покроя. Темно-синий цвет, красные погоны, золотые шевроны над сердцем. Мужчина, невысокий щуплый тип лет пятидесяти, с обширной залысиной на лбу и узкими профессорскими очками на крючковатом носе, выглядел весьма грозно. Но, скорее всего, такова была видимость. Для мурен, подобная мимика и излишняя жёсткость в общении являлись неким кодексом поведения. Выбираясь на свет из кабинетного затворничества, они тряслись от страха, когда погружались в мрачные морские глубины. Поэтому им ничего не оставалось, как перенаправлять свой страх на подопечных. А вызвать трепет у подчинённых они могли только грозным многозначительным взглядом и хмурым, а точнее, каменным выражением лица.

На фоне невысокого офицера из специального корпуса, его спутница выглядела менее строгой, что не делало ее более сговорчивой. Облегающий костюм идеально подчёркивал стройную фигуру, а короткая причёска и острый носик добавляли особый шарм к ее подтянутому образу. Именно этот шарм будоражил умы молодых офицеров-глубинщиков. Всем своим видом девушка выказывала непокорную надменность. Чёткие приказы, короткие ответы и никакого панибратства. Ни единого слова, кроме уставных «есть», «так точно» и «слушаюсь». Отличный вариант для ассистента-офицера особого назначения. Перед такой прекрасной, но непреступной во всех отношениях, валькирией порой давали слабину даже самые опытные подводные хищники.

Окинув быстрым взглядом необычную парочку, генерал-аншеф вскочил со своего места и устремился навстречу гостям.

— Рад, безумно рад! Как добрались? В болтанку не попали? Сейчас просто ужасный сезон подводных вихрей!

Хвала Неведомым мученикам, мысленно упомянутых Кимплом, его начальнику хватило ума не полезть обниматься. Хотя, надо заметить, что твёрдое пожатие аншефа тоже оставило неизгладимое впечатление на руке, а точнее, на лице гостя. Поморщившись, тот с честью выдержал рьяный напор генерала, отступил в сторону, поправил китель и гордо вскинул подбородок вверх.

— Генерал-аншеф Дерома, разрешите представиться — ренегат второго звена специального корпуса подводных происшествий Жуй Крошин, как говорится, собственной персоной.

Хотя руководитель базы был неробкого десятка, но, услышав звание и должность прибывшего, сначала покраснел, а потом резко побледнел, растеряв все приветственные заготовки. Заметив воцарившееся смятенье, ренегат растёкся в улыбке и, поправив очки, решил немного закрепить успех. Повернувшись в пол-оборота, он представил свою спутницу.

Девушку звали Лура Финчер. Как оказалось, она не являлась ассистентом, а имела довольно высокое звание пятого ранга и представляла развед-корпус.

Подобное внимание сразу двух спецслужб к его скромной персоне окончательно добило Буфа энд Дерома. Присев на крайний стул, он грустно свесил голову и исподлобья покосился на бригадира, который в отличие от аншефа выглядел ещё весьма бодро. Очевидно, что Кимпл просто не представлял себе масштабы надвигающегося бедствия.