Ради острых ощущений. Гремучая смесь - Никольская Наталья - Страница 48

— Но ведь вы являетесь соучредителем?

— Да? — опять переспросил Мялкин, словно впервые услышал об этом.

— Да, — жестко ответил Жора. — И отвечать за вашу авантюру придется.

— Но ведь я ничего не знаю, — снова заныл Мялкин.

— Что произошло между вами и Масловым? За что его убили?

— Я его не убивал! — в ужасе закричал Мялкин. — Это не я! Я ничего об этом не знаю! Зачем мне его убивать?

— У Маслова были трения с Кравцовым?

— Не знаю!

— Опять «не знаю»? Может, ты в камере быстрее вспомнишь?

— Нет, я сейчас, я постараюсь…

Бедный Мялкин был похож на школьника, который по глупости, подстрекаемый старшими учениками, не думая о последствиях, подложил своей учительнице дохлую крысу. А теперь сам раскаивается и ломает голову, зачем ему это было нужно.

— Да нет, они не ссорились. Я не знаю, какие у них были дела! Я знаю только, что Александр занимался чем-то, что не нравилось Кравцову.

Я один раз слышал разговор между ними интересный. Сергей спросил: «Опять с этим хмырем встречаешься? Зачем тебе это нужно? Все равно ничего с него не поимеешь!» А Сашка отвечает: «Посмотрим, посмотрим!» А Сергей ему: «Смотри, добром это не кончится!»

— О чем они говорили? — спросил Жора.

— Я не знаю, честное слово, не знаю! Но я понял, что Маслов занимался чем-то таким, что не нравилось Кравцову. И сам Кравцов в этом не участвовал.

— А кого имел в виду Кравцов, называя «хмырем»?

— Этого я тоже не знаю. Они не очень-то посвящали меня в свои дела.

— Где сейчас Кравцов?

— Он на юг уезжал отдыхать. Не знаю, вернулся или нет. Вообще-то он вчера должен был вернуться. Раз на работе нет, возможно, и не приехал еще. Хотя он может и дома побыть несколько дней.

— Домой мы звонили, там никто не отвечает.

— Наверное, он спит с дороги.

Жора чертыхнулся про себя, я увидела это по выражению его лица. Он вызвал молодого опера и велел ему съездить к Кравцову домой. И если он дома, то доставить его к Жоре в кабинет. Через некоторое время тот вернулся и сказал, что дома у Кравцова никого нет.

— Где может находиться Кравцов? — спросил Жора у Мялкина.

— Ну, я не знаю.

— Ну, так подумай! Может, у родителей, у друга какого-нибудь, у женщины!

— Не, у родителей навряд ли. Он у них почти не появляется. Друзей у него, кроме Сашки, и не было вроде.

Мялкин наморщил лоб.

— А может, у Марии? — сказал он неуверенно.

— У какой Марии?

— Ну, у подруги своей…

— Адрес, адрес какой у этой Марии?

— Я не знаю…

— Фамилия ее как? Работает где?

— Да не знаю я! Но я вам показать могу, где она живет.

— Так чего ж ты молчишь? Поехали!

Я быстро схватила сумочку и встала рядом с Жорой, демонстрируя всем своим видом, что имею непосредственное отношение к этому делу и, следовательно, поеду вместе со всеми.

Жора, похоже, устал со мной бороться, потому что ничего на это не сказал и молча пошел вниз с Мялкиным. Я последовала за ними.

Мы подъехали к пятиэтажному дому в тихом районе. Я, Жора, Мялкин и молодой опер вышли из машины. Еще один остался в ней.

Мы поднялись на третий этаж, и Жора позвонил в дверь. Никто не открывал. Мы уже подумали, что никого нет дома, но Жора еще раз нажал на кнопку звонка, похоже, просто для очистки совести.

— Кто там? — вдруг послышался тихий женский голос.

— Горгаз! — произнес Жора то, что всегда произносит милиционер в отечественных кинофильмах. Не мог придумать что-нибудь пооригинальнее, что ли? Например: «Мария, откройте! Я безумно люблю вас! Если вы не впустите меня, я покончу с собой!» Какая женщина устоит после таких слов? А то «Горгаз»!

— А что случилось? — спросила женщина.

Я выразительно посмотрела на Жору, показывая, как он банален и к чему привела его банальность.

— У вас в квартире утечка газа, — хмуро ответил Жора, бросив на меня недружелюбный взгляд.

— Подождите минутку, я оденусь, — пропела женщина.

Жора достал рацию и передал сидящему в машине оперу:

— Леша, проверь балкон.

Через несколько секунд опер ответил по рации:

— Георгий Михайлович, там какой-то парень собирается спускаться. Меня он не видит.

— Быстро вниз! — крикнул Жора, хватая меня и Мялкина, — а ты останься у двери! — это второму оперу.

Мы сбежали вниз по лестнице. Жора втолкнул меня в машину и приказал сидеть и носа не высовывать.

С балкона третьего этажа пытался спуститься парень в белой футболке и синих брюках. Жора и опер стояли под козырьком подъезда и наблюдали за его действиями. Когда между парнем и землей осталось расстояние, позволяющее спрыгнуть на землю и не разбиться, опер достал пистолет.

Не успел парень благополучно приземлиться, как Жора выскочил, подбежал к парню и скрутил ему руки. Тут же подоспел и опер и надел на парня наручники. Все произошло так быстро, что мне даже стало жалко парня в наручниках. Лез-лез, а тут скрутили в одночасье.

Парня впихнули в машину. Через некоторое время из дома вывели молодую светловолосую девушку. Глаза ее были заплаканными.

— Это и есть Мария? — спросила я у Мял-кина.

Он кивнул.

— А парень? Кравцов?

— Да, — грустно ответил Володя, — он теперь мне голову оторвет за то, что я сказал, где он может быть.

— А может, он и Маслову голову оторвал?

— Да нет, я не думаю. Маслов был поумнее Сереги. Он бы не допустил того, что сейчас происходит. А у Сереги голова беспутная. Надеется на авось. Вот и расхлебывает теперь. Сашка Сереге был ох как нужен. Что он без него?

Мялкин, видимо, почувствовал, что я не из милиции, и разговаривал со мной вполне доверительно.

Когда мы все приехали в милицию, в Жорином кабинете остались трое: я, Жора и Кравцов.

— Ну, расскажите нам, Сергей Юрьевич, почему это вы убегать надумали? Газовиков испугались?

Кравцов молчал.

— Отвечать вам все равно придется.

— Я испугался, — хрипло ответил Кравцов.

— Чего?

— Я, когда с юга приехал, узнал из газет, что Сашку убили. Ну и испугался. Во-первых, как теперь без Сашки мне с делами АО нашего разбираться. Сашка уладить мог все. А я не знаю, что делать.

— А может, ты его и убил? — спросил Жора.

— Да вы что? Когда? Я же на юге был!

— А может, не был ты на юге? Может, в Тарасове прятался у подружки своей? Убил Маслова, а теперь «знать ничего не знаю и ведать не ведаю»?

— Нет, нет! На юге был, клянусь! Это же и проверить можно! У меня и билет обратный сохранился!

— Да билетами ты мог запастись. А где гарантия, что ты на этом поезде ехал? Может, просто билеты купил и дома с ними сидел?

— Ну, ребята, да вы чего? Можно проводницу найти, у нее спросить. Там проводница такая маленькая, черненькая, Таней звать. Она должна была меня запомнить.

— А чего это ей тебя запоминать? Чем ты такой выдающийся?

Кравцов потупился.

— Я у нее в купе ночевал, — тихо произнес он.

— Ну, ты, я смотрю, шустрый парень! — засмеялся Жора. — Ладно, поищем твою Таню. Посмотрим, что она о тебе скажет. Только знаешь что, милый мой. Если такое поведение для нее характерно, она тебя может и не вспомнить. Она уж поди после тебя пятерых сменила.

Жора говорил это скорее для меня, чем для Кравцова, чтобы показать мне, что, мол, есть и женщины, которые часто меняют партнеров, чего уж упрекать его, мужчину.

Кравцов совсем закручинился.

— Ладно, не горюй! — подбодрил его Жора. — Сейчас пошлю кого-нибудь к твоей одалиске. В каком вагоне ехал и какого числа?

Кравцов ответил. Жора вызвал молодого опера, что брал Кравцова, и велел ему ехать в депо.

Опер вернулся через час и сказал, что проводница подтвердила, что Кравцов ехал в ее вагоне на следующий день после убийства Маслова. Она его опознала по фотографии. Таким образом, алиби у Сергея было железное.

— А чего так долго ездил? — подозрительно спросил Жора.

— Так ведь пока нашел… — смешался опер.

— «Нашел»! Сам, поди, развлекался с этой проводницей!