Кости земли - Суэнвик Майкл - Страница 42

13

УТРАЧЕННОЕ ЗВЕНО

Терминал-Сити: телезойская эра, эогнотский период, афразийская эпоха, орогенианский век. 50 млн. лет н. э.

Бродя по крутым обрывам над ручьем, впадавшим в реку Эджин, Сэлли углядела кое-что интересное. В изъеденном эрозией утесе таилось небольшое вкрапление темного материала, напоминающего асфальт. Она немедленно вскарабкалась туда — такие вкрапления часто хранили в себе интересные ископаемые. Сэлли отковырнула кусочек и понюхала, пытаясь обнаружить керогены [35]. Зеленоватая полоска коррозии указывала на что-то маленькое, глубоко внедрившееся в плоть скалы. Она открыла перочинный ножик и выковыряла предмет, чтобы идентифицировать его.

Объект был плоским и имел форму диска. Гертруда тронула его языком. Медь. Вероятно, пенни.

На миг Сэлли почувствовала головокружение, осознав, как далеко находится от своего дома и своего времени. Пласт, который она исследовала, сформировался из видоизмененной миллионами лет щебенки, дорожного покрытия, сплющенного и искореженного постепенным слиянием Африки и Европейского континента. В результате возникли Средиземные горы, возвышающиеся на горизонте. Когда-то эта дорога несла на себе туристов в арендованных машинах и полные детей школьные автобусы, стремительные мотоциклы и тяжелые фургоны, огромные платформы, полные новехоньких автомобилей, несущиеся на бешеной скорости спортивные кары и развалюхи, полные беженцев…

Теперь же только острый глаз ученого и тщательный анализ могли определить, что человеческая раса действительно когда-то существовала.

Сэлли аккуратно завернула кусочек металла в носовой платок, чтобы потом исследовать тщательней. Затем открыла блокнот, намереваясь описать находку, и с раздражением обнаружила, что в ручке кончились чернила.

— Доктор Сэлли!

Она обернулась.

Ирландец. Он стоял около ручья и махал рукой, призывая ее спуститься. Сэлли отрицательно качнула головой и показала вдаль, туда, где ручей впадал в реку. Несколько платибелодонов плескались и ныряли в ярко-зеленой воде. Это были забавные существа с хоботом и большими клыками, торчащими из широкой, похожей на лопату челюсти. Им явно нравилось в воде, они зачерпывали полные рты водорослей и поедали их с большим аппетитом. Золотистые блики играли на шеях животных.

— Поднимайтесь! Отсюда прекрасный вид!

Недовольно скривив рот, Джимми полез наверх.

Сэлли неосознанно тронула свой ошейник. Она не доверяла Джимми Бойли. Он словно состоял из уверенности в себе и холодного расчета. Даже в улыбке — сплошной лед.

— Вот и я.

Джимми плюхнулся на склон рядом с ней, ожидая ответа. Он никогда никуда не спешил. Джимми всегда имел в запасе столько времени, сколько ему хотелось.

— Разве вы не должны быть с Гриффином? — наконец отозвалась она.

— Хотел спросить у вас то же самое.

Бойли подождал. Она не отвечала.

— Он переживает из-за вас. Мы все переживаем.

— Со мной все в порядке.

— Тогда почему вы не в Терминал-Сити, на переговорах?

— Потому что здесь я принесу больше пользы.

— Каким образом?

Сэлли пожала плечами. За рекой один из Неизменных перегонял небольшое стадо индрикотериев на новое пастбище. Эти млекопитающие, самые огромные из когда-либо существовавших, были очень спокойны и даже ласковы. Высотой около четырнадцати футов в холке, они напоминали смесь жирафа, слона и лошади. Сэлли влюбилась в них с первого взгляда.

Она подняла бинокль, чтобы рассмотреть Неизменного. Высокий и невозмутимый, он шагал впереди стада. Неизменные тоже обладали странной красотой: тонкие, как ангелы Эль Греко, и бесплотные в своей асексуальности. Но при взгляде на них сердце Сэлли не билось сильнее: они были слишком идеальны. В них отсутствовали греховность и непредсказуемость, вечные спутники биологической жизни.

Солнце рассыпало золотые искры по шее одного из индрикотериев. Сэлли опустила бинокль и снова поднесла руку к своему ошейнику. Джимми заметил ее движение.

— Гриффин не использует контроллер, если это вас беспокоит, — сказал он. — Это не в его стиле.

— Помолчите, — раздраженно сказала Сэлли. — Лучше послушайте.

С первых же секунд телезойская эра впечатлила Сэлли тишиной. Оглушающая тишина правила миром, даже когда пели птицы и перекликались друг с другом насекомые. Что-то непоправимое случилось в природе за последние несколько миллионов лет. Судя по всему, большие животные исчезли, млекопитающие полностью вымерли. Не существовало тысячи привычных звуков.

Исключением стала долина реки Эджин. Сюда Неизменные импортировали множество животных из разных эпох, организовав своего рода хит-парад млекопитающих. За небольшим исключением (вроде любимцев Сэлли — платибелодонов, которым дозволялось свободно плавать вверх-вниз по реке), каждый вид располагался на собственной территории, строго в порядке появления на Земле, и прогулка вниз по реке напоминала путешествие сквозь время. Сэлли потратила пару дней, пройдя по берегу мимо глиптодонов и мегатериев плейстоцена, грациозных кинтоцериев плиоцена, шансетериев миоцена, пока не дошла до олигоцена с его бронтотериями и индрикотериями. Тут у нее кончилась еда, и ей пришлось повернуть обратно.

— Я ничего не слышу, — сказал Джимми.

— Вы слышите все, что нужно. Просто не понимаете, что это значит.

Она не знала, как глубоко выборка животных уходит во время. Оканчивается она на мелких — не больше барсука — млекопитающих, переживших падение метеорита, перебравшихся в ранний палеоцен и, таким образом, заселивших Землю? Или дальше по берегу начинается царство динозавров? Сэлли знала, что предпочла бы она. Но даже с первого взгляда заметно, что логика Неизменных не имеет ничего общего с ее собственной.

— Поразительно, — произнес Джимми. — Миллионы лет эти животные вымирали, и вот они снова тут.

— Утраченное звено, — согласилась Сэлли. Джимми поднял голову.

— Это что еще за штука?

— Иногда ископаемые останки какого-то вида, начиная с определенного периода, будто испаряются, а потом, через миллионы лет, неожиданно «выскакивают» вновь. То есть в течение этого интервала вид выглядит вымершим, а много позже появляется животное, по всем статьям являющееся его потомком. В таких случаях ученые делают предположение о существовании между ними нескольких поколений эволюционировавших животных. Это и есть утраченное звено.

— Доктор, — сказал Джимми, — давайте-ка напрямую. На мой взгляд, вы здесь только мешаете, но Гриффин считает иначе. Он хотел бы видеть вас рядом с собой в Терминал-Сити. Его нервирует ваше отсутствие.

— Если это так важно, почему он не сказал мне об этом прошлой ночью? Мы спали в одной кровати.

Джимми отвел глаза.

— Он не может рассуждать здраво, когда дело касается вас.

— Ага. Значит этот разговор — не его идея?

— Мужчина в постели думает не головой, — смущенно сказал Джимми. — Но на то и существуют друзья, чтобы о нем позаботиться.

Сэлли встала.

— Если я действительно нужна Гриффину, он сможет легко притащить меня к себе. — Она опять дотронулась до ошейника.

Джимми тоже поднялся, отряхивая брюки.

— Он не играет в эти игры, доктор Сэлли. Честно.

— Ой, подождите, — спохватилась она. — Дайте мне вашу ручку. Моя не пишет.

Джимми заколебался.

— Она принадлежала еще моему отцу.

— Не беспокойтесь, я верну.

Джимми неохотно вытащил из кармана ручку фирмы «Монблан» и протянул ее Сэлли.

— Хотелось бы получить ее назад в целости и сохранности, — сказал он.

— Обещаю быть аккуратной.

Когда Джимми ушел, Сэлли спустилась к ручью. Она собиралась направиться вверх по склону, к подножию Средиземных гор, но нескончаемый день, жара, послеполуденное солнце расслабили ее и лишили воли. На берегу стоял клен, словно дожидаясь, когда кто-то под него сядет. Именно это и сделала Сэлли.