Чужие миры (авторский сборник) - Васильев Владимир Николаевич - Страница 40

И, наконец, несколько сотен печенегов, во главе с Алликас-ханом и Саятом, пробравшиеся сюда еще вчера, хоронились в жидких кустиках у стен по всей окружности котловины.

А над всеми, рассекая тугие воздушные струи, кружила и кружила хищная птица пустельга, крылатый степной охотник.

Саят, колдовством заманивший сюда датов, не слишком-то обрадовался урусам, хотя не особо и огорчился. В свою силу он верил.

Алликас-хан криво усмехался. Вот он, Волшебный Сундук! Почти что у него, Алликаса, в руках! Не подкачал Саят Могучий, привел северян прямо в печенежские степи, и ходить никуда не пришлось.

Семерка урусов вплотную сошлась с северянами. Ну-ну, поглядим кто кого!

Боромир обнажил меч. Главного воина среди датов он узрел сразу. Широкоплеч, бородат, лицо обветренное, руки все в шрамах-рубцах. Йэльмом кличут. Йэльм-Зеленый Драккар…

«Что за напасть! — удивился Боромир. — Откуда я это знаю?»

— Хей-я! — хрипло крикнул ярл. — Держись, южанин!

Слова были чужие, Боромиру незнакомые. Однако Непоседа понял смысл сказанного.

Два клинка сверкнули серебряными молниями и встретились со звоном.

«Клинки! — осенило Таруса. — Серебряные молнии!»

Крупные ясные изумруды лучились чистым зеленым светом, один на мече Боромира, другой — на мече дата.

«Зеленые звезды! Третья — у Вишены!»

Второй раз клинки Йэльма и Боромира так и не встретились; окутавшись мерцающим голубым сиянием, они застыли в пяди друг от друга. То же сияние, словно волшебный полупрозрачный купол, накрыло обоих воинов; мечи не могли его прошибить, не могли нанести вред ни дату, ни лойдянину.

Тарус подтолкнул Вишену:

— Иди! Ты знаешь, что делать!

Пожарский нерешительно шагнул вперед, обнажил свой меч. Вспыхнул изумруд, мелькнуло на клинке клеймо мастера — часть того самого знака, что красовался на ларце и «говорящей» скале. Вишена окутался зеленоватым сиянием и вплотную приблизился к Йэльму и Боромиру.

— Воины Грома! — пробормотал с досадой Саят. Несмотря на все его старания, троица с изумрудными мечами все же встретилась. Всего, что могло произойти дальше, не взялся бы предсказать никто во всем мире.

Йэльм и Боромир боле не помышляли о поединке. Они слегка поворотились, чтобы рядом смог стать Вишена. Три меча, источая ровный свет, сложились в дивную шестилучевую снежинку, три клейма мастеров-оружейников у гарды слились в законченный знак хозяина Ко.

Скалы вздрогнули. Знак налился алым светом и отделился от клинков.

Отряды Лapca и Бограда миновали руны и стрелку. Свен и Роксалан со своими воинами перевалили за середину Реки. Песиголовцы ползком приближались к центру котловины. Крыланы безмолвствовали наверху.

Воины Грома разняли мечи, но огненный знак хозяина Ко остался целым. Задрожали скалы, когда он коснулся земли. С тихим протяжным звуком ушел знак вглубь; из пробитой им дыры вырвался косматый смерч. Скалы задрожали еще сильнее и вдруг обрушились прямо на засевших в засаде печенегов. Те, за миг до обвала почуяв неладное, вскочили на коней и рванулись к центру котловины. Кое-кто действительно спасся, десятка четыре, остальных погребли под собой рухнувшие утесы.

Четверо крыланов, реявших над долиной, камнем пали вниз. Один подхватил ларец с Книгами; трое — Боромира вместе с его мечом.

В этот же миг уцелевшие печенеги схлестнулись с объединенным отрядом лойдян и датов; но вдруг вскочили песиголовцы и перепуганные степные кони, не знавшие доселе подобных тварей, понесли всадников прочь. Битвы не получилось. Песиголовцы нападать на людей не стали.

Смерч, колыхавшийся над котловиной, угас; обломки скал растворились в дрожащем полуденном воздухе, словно и не было их никогда, вокруг простерлась ровная степь, поросшая сивыми кустиками полыни. Громадная неясная фигура хозяина протянула призрачную руку, крылан, прижимающий к груди ларец, кувырком полетел к земле. Ларец подхватил хозяин.

— Гром и молния! — воскликнул Тарус. — Это не хозяин Ко! Я не знаю, кто это!

Увы, данный момент был одним из немногих, когда все чародейство Таруса казалось игрушечным.

Подхватив ларец налету, фигура осветилась красноватым сиянием и исчезла, точно так же, как минуту назад скалы.

Крылан сумел выровнять полет; остальные трое, не отпуская Боромира, спланировали к своим волкам.

— Боромир! — воскликнул Вишена и, не раздумывая, вскочил на одного из печенежских коней. Его примеру последовал Славута; секундой позже — подоспевшие венеды, Боград и Богуслав, да еще Яр.

Анча, вожак песиголовцев, в два прыжка оказался рядом с Яром. Вороненый клинок взметнулся ввысь; хлопец выхватил свой, готовый защищаться, но песиголовец не собирался нападать.

— Ар-роу! Возьми Коготь Тьмы, человек!

Яр на секунду замешкался, потом протянул левую руку. Анча вложил меч ему в ладонь.

«Диво, да и только. Как я его понимаю?» — подумал Яр, не особо, впрочем, удивляясь.

— Гей-гей! — поддал по бокам низкорослому коньку и умчался вслед за венедами.

Черные волки стрелой неслись к Реке; кони, дробно стуча копытами, следом. Яр отстал шагов на сто.

— Обрыв! Обрыв впереди! — на скаку крикнул Боград Вишене.

Река приближалась с каждой секундой.

«Что они, убиться хотят?» — подумал Вишена, прижимаясь к холке лохматого коротконогого жеребца.

А волки ветром пронеслись к самому краю обрыва, развернули аспидно-черные крылья и, плавно взмахивая ими, полетели над Рекой. Вишена, Боград и Богуслав едва успели придержать коней.

— Ах ты, нечисть лупоглазая! — в сердцах сплюнул Пожарский. У летающих всадников, конечно, должны быть летающие звери, будь они хоть волками, хоть кем. Теперь эта мысль казалась очевидной.

Громкое ржание прервало мысли Вишены. Подоспел Яр, не придержавший своего коня, и с разгону ухнул вниз с обрыва. Пожарский и венеды обмерли.

Плащ на плечах хлопца вдруг затрепетал, разложился надвое и стал крыльями, черными, как безлунная ночь. В руках Яра темнели на фоне белесо-голубого неба два клинка, похожих как братья. Летел Яр гораздо быстрее волков.

Странная это была битва. Плевались алым пламенем рубины, все шесть, мелькали вороненые клинки и сверкающие на солнце полукружия секир. Все смешалось, слилось в единую воздушную пляску-карусель. А после Яр, схватив в охапку Боромира, прижимающего к груди три меча, грузно удирал от крыланов и волков к обрыву. Когда стало ясно, что преследователи его не догонят, крыланы отвернули и отстали.

Тяжело махая крыльями, Яр опустился на край обрыва. Крылья опали и, струясь, стекли по плечам, обратившись в прежний плащ. Алое сияние медленно гасло в глубине рубинов застежки.

Совершенно ошарашенный Боромир встал с колен, вложил свой меч в ножны, два других протянул Яру.

Матово-черные клинки с рунами на гардах впитывали солнечные лучи.

В это же время несколько южнее пристали к берегу люди Свена; чуть позже — Роксалан со своими чикмами.

Все остальные, и люди, и песиголовцы, опрометью поспешали к обрыву и скоро были тут.

Один из клинков Яр вложил в свои ножны. Второй держал в руке.

Они стояли тесной группой, почти кругом. Четырнадцать людей Боромира, одиннадцать датов и тридцать четыре песиголовца.

— Держи, Анча! Спасибо! — сказал Яр, протягивая черный меч вожаку хунткоппов, и тот принял его. Слова лежича поняли все.

К Яру медленно подошел Тарус, пристально поглядел ему в глаза, положил руки на плечи.

— Ты хоть разумеешь, что свершил, хлопче? — тихо спросил чародей.

Тот пожал плечами:

— Боромира отбил…

— Не только, — послышался знакомый голос, и все обернулись. Чуть поодаль стоял белобородый Базун, опираясь на длинный посох.

— Ты вернул ключ ко всем Мирам.

Яр ничегошеньки не понял, да и остальные тоже, за исключением разве что Таруса.

— Три изумрудных клинка — это ключ, с помощью которого можно путешествовать по Мирам. Три зеленые звезды, три серебряные молнии. Крыланы поэтому и хотели похитить один меч.