Дочь железного дракона - Суэнвик Майкл - Страница 46

Джейн повернула свой стул так, чтобы не видеть этого. Гальяганте усмехнулся. Кобольд-официант принес им бренди.

— Может быть, хотите нюхнуть?

— Конечно, хотим, — быстро сказала Джейн, хотя Сирин начала было отказываться.

Среди танцующих мелькали зеркальные девушки с подносами. Из-за того, что поверхность их тел идеально все отражала, Джейн никак не могла решить, совсем они голые или лишь полуголые. Они были ходячим чудом, раздвигающим при движении реальность, которая, однако, тут же смыкалась, стоило им пройти.

Гальяганте щелкнул пальцами, и одна из чудесных девушек, подойдя, наклонилась к ним.

Она протянула поднос, освещенный лучом света, отразившимся от ее сияющего соска. На подносе ровными рядками лежали готовые к употреблению порции порошка. Гальяганте, бросив на стол бумажник, наклонился и вынюхал две порции, по одной в каждую ноздрю. Сирин и Джейн сделали то же. Он положил на поднос несколько ассигнаций.

— Потанцуем?

Сирин встала, и они ушли на площадку.

Бумажник остался на столе. Он лежал в ярком круге света и казалось, что он дышит, что его переполняет жизнь. Кожу украшало тиснение — черепа и розочки. Джейн казалось, что это очень шикарный жест — оставить бумажник на столе. Это говорило об уверенности и богатстве.

Она осторожно заглянула в бумажник.

Эльфы — непредсказуемые существа, обокрасть одного из них было бы просто безумием. Для этого нужно чудовищное хладнокровие. Она медленно пила коньяк. Сирин, конечно же, танцевала великолепно. Гальяганте тесно прижимал ее к себе и что-то нашептывал на ухо. У нее были тонкие, аристократические черты лица, и только теперь, в этом зале, Джейн поняла, что, конечно, Сирин сама родом из тильвит-тегов. Двигаясь в такт медленной музыке, эти двое казались неправдоподобно грациозными, как два лебедя, скользящих по зеркальной озерной глади. Но постепенно безмятежное настроение Сирин сменилось каким-то волнением. Она споткнулась. Казалось даже, что она пытается вырваться из цепких объятий партнера. Джейн задумчиво смотрела на них.

Когда танец кончился, Сирин почти подбежала к столику и схватилась за свою сумочку.

— Пойду, нос попудрю. Ты со мной, Джейн? — Голос ее дрогнул.

— Мы сейчас вернемся, — бросила она через плечо. Гальяганте ничего не ответил. Он сидел, неподвижно глядя на тонущую лошадь, и легкая улыбка дрожала, как огонек, на его губах.

— Подержи! — Сирин сунула сумочку в руку Джейн и скрылась за дверцей.

Джейн прислонилась к раковине, оглядывая кабинки. В одной кого-то тошнило. Из щели между дверцей и полом торчали красные каблучки. Джейн зашла в соседнюю и заперлась на задвижку.

На полу, рядом с коленями блюющей эльфы, лежала вышитая бисером сумочка. Очень осторожно Джейн носком башмака придвинула ее к себе. Хозяйка сумочки, которую наизнанку выворачивало в унитаз, ничего не заметила.

В сумочке была куча денег. Джейн забрала все, а сумочку подсунула на прежнее место. В кошельке Сирин денег было гораздо меньше, но их она взяла тоже. Потом изорвала в мелкие клочья ее лифтовый проездной билет, бросила в унитаз и спустила воду.

Когда она вышла из кабинки, Сирин перед зеркалом поправляла прическу. Ее лицо было бледным, как бумага. Она схватила Джейн за руку:

— Надо немедленно уходить. Немедленно!

— Что с тобой? Что случилось?

— Этот Гальяганте!.. Джейн, когда мы танцевали, он такое мне говорил! Такое! Я не ханжа, ты ведь знаешь, но такое!.. Про рыболовные крючки и… — Она не договорила. — Уйдем отсюда, Джейн, скорее, пожалуйста!

— Пошли!

Они выскочили из вращающихся дверей клуба и подбежали к лифту. Сирин нажала кнопку вызова. Она все время со страхом оглядывалась. Но Гальяганте еще не заметил, что они слишком задержались в туалете.

— Идет! Слышишь, трос дребезжит?

— Как медленно! — Сирин вынула из сумочки кошелек, раскрыла. В отчаянии воскликнула: — Ой! У меня, оказывается, нет денег! Придется ехать в общественном… — Она продолжала копаться в сумке, и ее отчаяние все росло:

— Я потеряла проездной!

— Не волнуйся так, Сирин!

— Мы пропали! Джейн, ты не представляешь себе, чего он от меня… от нас обеих хочет!

— Ничего страшного, Сирин, успокойся!

— Ты не понимаешь! Это так…

Подъехала кабинка, и лифтер в ливрее — не тот, что вез их сюда — хмуро посмотрел на них. Джейн втащила Сирин в кабину и резко приказала:

— К проходу на Бельгарду. Там остановитесь. — И успокоила Сирин: — Ничего, у меня хватит. Я заплачу.

Сирин, рыдая, уронила голову ей на плечо.

Джейн настояла, чтобы они не сразу пошли домой, а завернули по дороге в пивнушку. «Пивнушкой» все называли студенческий бар на несколько этажей ниже Габундии. В нем было людно, шумно и безопасно. Джейн заказала кувшин пива, и Сирин проглотила одну за другой три кружки.

От пива Сирин всегда впадала в сентиментальность.

— Я так тебе благодарна! За лифт, за то, что ты меня оттуда вытащила. Джейн, ты даже не представляешь, от чего ты меня спасла, чего он от меня хотел!

— Да ладно, не будем больше об этом.

— Нет, в самом деле, что бы я без тебя делала? Я твоя должница. Я для тебя все на свете сделаю, если только смогу. — Она помолчала, и ее лицо озарилось озорной эльфийской усмешкой. — Может, когда-нибудь мне и захочется… Но пока я к этому не готова.

Джейн смотрела в свою кружку. Пузыри, отрываясь от дна, поднимались сначала медленно, потом все быстрее. Они поблескивали, как маленькие галактики, каждый пузырек был целым миром. Она наклонила кружку и сделала большой глоток. «Я несу смерть, — подумала она, — я разрушаю миры». Вслух она сказала:

— Я думаю, эта чушь, что он нес про синдром новичка, ничуть не поможет, верно? Одна болтовня.

— Да нет, кое-что в этом есть. Но это не главное.

— А в чем главное?

— Джейн, я сказала все, что могла. Не заставляй меня…

— Ты же сказала: все на свете. Я ведь тебя спасла.

— Да, но я не думала, что ты об этом попросишь. Об этом не разрешается…

— Тише, тише… — Джейн погладила руку Сирин, дотронулась под столом коленями до ее колен. Пристально глядя в ее помутившиеся глаза, Джейн громко прошептала: — Какая ты красивая!

— Что?

Джейн была почти трезвая, но понимала, что, разговаривая с пьяными, надо делать выразительные жесты, все упрощать, все раскрашивать в яркие цвета без оттенков. Упершись лбом в лоб Сирин, она заговорила шепотом:

— Ну, пожалуйста, скажи мне! Я бы тебе обязательно сказала. Мы же с тобой подруги. Мне ты можешь довериться. Ну!

Сирин, покраснев, опустила глаза.

— Я жульничаю. Я подделываю результат.

Джейн гладила ее пальцы. Она понимала, что ведет себя подловато, но другого выхода не было.

— Расскажи, как.

Глаза Сирин подернулись молочной белизной, зрачки и радужка рассыпались в мелкие точки и растворились в белом. Чужим низким голосом она спросила:

— Тебе известна разница между эзотерической и экзотерической алхимией?

Джейн отрицательно качнула головой.

— Все, что ты делаешь в лаборатории, все опыты, органика, неорганика — это все экзотерично, это относится к трансмутациям вещества. Это внешнее учение. Понимаешь?

— Да.

— Эзотерическая алхимия — это внутреннее учение. Это другая сторона монеты. Лекций по эзотерической алхимии не читают, студентка должна открыть ее сама. Эзотерическая алхимия основана на духовных трансмутациях. Их можно вызвать страхом, болью или, например, аскетической практикой — но легче всего и проще добиться их определенными дозами секса.

— Расскажи, как. Как это делать на практике?

Голос Сирин делался все ниже и тверже. Уже ясно было, что он не женский.

— Процедура состоит из двух частей.

— Из двух частей.

— Первая часть — эзотерическая. Для нее нужен партнер. Занимаясь любовью, мысленно представляй себе опыт, от начала до конца, шаг за шагом. Если партнер кончит раньше завершения опыта, придется начать все сначала.