Вол'джин: Тени Орды (ЛП) - Стэкпол Майкл А. - Страница 36

Мольбами о доброте Зандалари.

Вол'джин с рыком проснулся в своей келье, удивленный тем, что вместо маски у него на лице оказалась единственная нить паучьего шелка, упавшая на глаза. Воздух был полон предчувствием снегопада. Он сел, на мгновение обняв колени, затем натянул одежду и отправился наружу. Он пересек дворик, в котором упражнялись монахи, одетые в шелк и кожаную броню, и двинулся в гору.

Хотя ни могу, ни зандаларский тролль не пожелали забраться на пик, сердце Вол'джина жаждало высоты, которую они поленились исследовать. Ему пришло в голову, что по пандаренскому образу мыслей, отговорив себя подниматься выше за ненадобностью, они убедили себя, что достигли равновесия в своей жизни.

Их погубил самообман.

На трех четвертях пути до вершины горы он увидел, что его поджидал человек. "Ты чертовски тихо ходишь, даже когда весь в раздумьях".

"Но ты все равно заметил мое приближение".

"Я много времени здесь провел. Я привык к звукам. Я тебя не слышал. Я просто слышал, как все вокруг слышит тебя и отвечает на твое присутствие". Человек улыбнулся. "Тяжелая выдалась ночка?"

"Только самый конец". Вол'джин размял спину. "А тебе не спится".

"Я спал на удивление хорошо". Тиратан поднялся со своего камня и зашагал по узкой тропе. "Очень странно, если учесть, что я согласился на твой практически самоубийственный план".

"Тебе не впервой".

"То, что ты прав, говоря это, подвергает большому сомнению мой здравый смысл".

Тролль трусил рядом, довольный тем, что не замечал ни следа хромоты Тиратана и лишь намек на боль у себя в боку. "Это будет испытанием для твоего умения выживать".

"Да не особо". Человек обернулся, прищурившись. "Ты же видел, как я выжил при Змеином Сердце. Я сбежал".

"Ты уполз". Вол'джин развел руками. "Сделал все, что мог, чтобы выжить".

"Я был трусом".

"Если трусость в том, чтобы избегать смерти вместе со своими солдатами, то тогда любой из генералов - трус". Тролль покачал головой. "Да ты и не тот человек уже. У того человека не было бороды. Он подкрашивал волосы. Он никогда не убегал, пока были живы те, кто зависит от него".

"Но я сбежал, Вол'джин". Тиратан рассмеялся, но не над этой шуткой. "Что до моей бороды и того, что я отрастил волосы, так я решил, что свидание со смертью не дает мне бегать от себя. Я куда лучше понимаю себя теперь. Что я такое, что за человек. И мне не страшно, я больше не побегу".

"Если бы я этого боялся, я бы не позволил тебе со мной идти".

"А почему ты взял Чэня?"

В крови Вол'джина забурлил гнев. "Чэнь не сбежит".

"Знаю, я этого и не предполагал". Человек вздохнул. "Вот как раз потому, что не побежит, я думаю, ему не стоит идти. У немногих монахов есть семьи за пределами этого места. Я одинок. Насчёт тебя не знаю..."

Вол'джин помотал головой. "Она поймёт".

"У Чэня есть племянница и Ялия. И, честно говоря, слишком большое сердце, чтобы видеть то, что мы собираемся сделать".

"Да что там у вас стряслось?"

Пока они преодолевали оставшийся до вершины пусть, человек в очень подробных деталях описал, что, собственно, произошло. Вол'джин отлично его понимал. Он убил молчаливого первым, поскольку тот не снял доспехи. Значит, от него было сложнее всего избавиться. Остальные двое были не более чем солдатами. А из их беседы становилось ясно, что их командир не был воином.

Человек принял те же самые решения, какие принял бы на его месте Вол'джин и по тем же причинам. Было принципиально найти возможность стреножить троллей. Это вывело их из игры, а боль и страх также сделали их бесполезными.

И все же, понимая, как и почему поступил Тиратан, он также теперь видел причину необычной молчаливости Чэня. Многие, отправляясь на войну, отказывались смотреть на то, что делают. Народы облекали войну в язык героических сказаний о храбрости. В этих историях ее ужасы отступали перед восхвалениями силы и отваги перед лицом превосходящего по численности противника. Тысячи песен будут спеты о воине, который сдержал тысячу ненавистных врагов, но ни один из павших не будет удостоен даже упоминания.

Чэнь был одним из тех, кто умел обращать сражения в легенды, в основном потому, что держался от них на расстоянии. Это не значило, что он никогда не подвергался опасности. Он часто сталкивался с ней и держался с честью. Но любой боец, который начинает наслаждаться чувством опасности, рано или поздно сойдет с ума и в своем безумии бросится на копья врага.

До сих пор Чэнь бился за своих друзей, поддерживая их в их сражениях. Но здесь он дрался за место, которое мог называть домом. Там он был единственным пандареном. Никто из погибших не был похож на него. На его племянницу или его подругу.

Когда они достигли вершины, Вол'джин опустился на корточки. "Я понимаю твои колебания насчет Чэня. Никто из нас не сомневается в его смелости. Никто из нас не хочет, чтобы он пострадал. Но именно поэтому он должен идти. Его сильнее ранит бездействие, независимо от наших удачи или поражения, чем необходимость наблюдать, как мы расправляемся с тысячами врагов, заставляя их вопить до самой смерти. Он же пандарен. Эта страна - его будущее. Это его война. Нам от нее его не оградить, так лучше он будет с нами, чтобы спасти нас".

Человек на секунду задумался, затем кивнул. "Чэнь мне кое-что о тебе рассказывал, о твоем прошлом. Он говорил, ты мудр. Ты когда-нибудь представлял в те времена, что все перевернется вверх дном, и ты будешь драться за его дом, как он дрался за твой?"

"Нет". Тролль оглядел Пандарию, изучая взглядом горы, продирающиеся сквозь облака, и заплатки лесов, выглядывающие из просветов в тучах. "Это место стоит того, чтобы сражаться. Чтобы за него умереть".

"Сражение, в котором мы помешаем сделать с этим местом то, что случилось с нашей родиной?"

"Да".

Тиратан погладил бородку. "Как вышло так, что лидер Орды и солдат Альянса объединились, защищая народ, который и не думает присоединиться к нашим союзам?"

"Ты говоришь о тех, кем бы были". Вол'джин пожал плечами. "Мое тело пережило это покушение, но тот, кем я был, умер в той пещере. Вол'джин, которого они пытались убить, теперь по-настоящему мертв".

"Ты теперь не лучше понимаешь, кто ты, чем я сам".

"Я не рак-из-черепа". Вол'джин прочел непонимание в глазах Тиратана. "Метафора, которую рассказал мне Тажань Чжу".

"Мне он предложил историю о комнате с тысячью дверей. В некоторые я могу протиснуться, но лишь одна подойдет идеально, а та, через которую я вошел, исчезла".

"А ты выбрал свою дверь?"

"Нет, но я довольно близок к этому. Сузил поле своих поисков". Человек улыбнулся. "Ты, конечно, знаешь, что стоит мне пройти, я окажусь в еще одной комнате с тысячью дверей".

"А я перерасту любую раковину, которую найду". Вол'джин обвел рукой просторы Пандарии и ее зеленые долины. "Ты себе пообещал вновь взглянуть на долины своего края, прежде чем умрешь. Этот вид сгодится на замену?"

"Давай я тебе солгу и скажу, что нет". Человек снова заулыбался. "Если я скажу да, тогда моя клятва позволит мне умереть".

"Я обещал прикончить того, кто до тебя доберется".

"Тогда пускай это будет еще не скоро, когда я буду еще достаточно молод, чтобы тебя отблагодарить, но слишком стар, чтобы помнить, за что".

Тролль посмотрел на него, а потом отвел глаза. "Почему наши народы так ненавидят друг друга, при том что мы двое можем договориться?"

"Потому что выявить различия, за которые может зацепиться ненависть, проще, чем найти общую опору". Тиратан издал короткий смешок. "Если я вернусь в Альянс и расскажу, что мы тут с тобой творили..."