Ярость Бури (ЛП) - Кнаак Ричард Аллен - Страница 3

Но пытаясь править мудро, столетия её сильно изнуряли, именно потому верховная жрица по случаю пыталась делать передышки с помощью медитации. Тиранда только и просила час, время от времени, для не большой просьбы к Элуне. Тут, купаясь в вездесущем свете матери Луны, она могла, зачастую, сконцентрироваться на небольших проблемах.

Однако, в этот раз ощущение спокойствия продолжало ускользать от нее. Тиранда поняла по каким причинам, но отказывалась сдаваться им. Она сконцентрировалась сильней - Тиранда вздыхала. Светил мягкий лунный свет, все сильнее и ослепляя... и, в первые в жизни, приносил боль.

Окружение ее изменилось. Она больше не сидела в безопасности храма. Вместо этого ночная эльфийка стояла в темном месте, чьи земляные стены сразу напомнили о могильной пещере. Детали подземной камеры, освещаемые для нее, как будто перелистывание страниц книги. Тиранда видела мешочек с растениями, собранные перья, зубы, и другие предметы фауны Азерота. Там еще были отметки, одни из них ей были знакомы, когда другие оставались не понятными. Холодок пробежался вверх и вниз по ее спине. Она знала где она находиться, но все еще тщетно пыталась отрицать. Потом другая жрица Элуны появилась в поле зрения. Тиранда знала ее так же хорошо по имени как и в ее узкое, без складок лицо. Меренда. На много моложе верховной жрицы, но хорошо уважаемый служитель Матери Луны.

За Мерендой следовала другая жрица, так же хорошо известная их лидеру. За этой жрицей следовала третья. У всех было угрюмое выражение лица и опущенные головы. Они были одеты в простые серебряные платья с капюшонами. Простые одежды были одеты из уважения к их окружающим, таких жриц не было среди себе подобных, в отличии от территории, которая находилась под присмотром друидов.

Так и есть, это было Логово-на-холме - дом, так сказать, для одного из их родов. И, пока Тиранда думала об этом, ее глаза встретились со взглядом двух встревоженных жриц.  Тело, лежавшее на травяном коврике, окутал слабый, серебряный свет - свет Элуны. Ее дыхание участилось при виде этого зрелища, хотя за столько времени она должна была привыкнуть. Даже во сне его гордое выражение лица было покрыто отметинами времени, которые были даже более выразительными, нежели ее. Его длинные, зеленые волосы были уложены жрицей так, что спадали на его грудь, где казалось, сливаются с его пышной, длинной бородой. Он имел густые, угловатые брови, что делало его внешний вид серьезным, задумчивым.

Он был одет более искусно, нежели большинство друидов - выбор не его собственный, но определенный его высоким положением. Массивная броня с выступающими шипами защищала плечи, тогда, как у часовых это делалось для предплечий и голеней. Несмотря на то, что она была сделана из древесины уважительно собранной с мёртвых деревьев, магическая броня была более прочной и эластичной нежели металлическая. Безрукавное одеяние тянулось вниз к его сандалиям и по бокам ног было покрыто цветом и покроем укрывающих листьев. Ближе к полу находился слой, похожих на полумесяц, узоров голубого цвета, возможно, отдающих дань уважения Элуне. Малфурион Ярость Бури уставился в потолок, его золотые глаза были пусты.

Тиранда глотнула при его виде, виде ее любимого. Она почувствовала слабость в ногах, когда изучала его - как можно будучи таким ярким и порывистым с духом стать весьма безжизненным и безнадёжно потерянным? Она слабо улыбнулась пристально вглядевшись в Малфуриона, который выглядел так величественно, так безупречно. Несмотря на весь благородный вид мужчины ночного эльфа, всегда была одна деталь, которая требовала внимания в первую очередь. Прорастающие с его лба и растущие вперед два гордых оленьих рога. Более чем два фута в длину, они небыли дефектом рождения, это был подарок и знак Кенария. Немного было друидов, кто испытал благословение четвероногого, копытного полубога, и один из тех немногих самый первый и величайший, был он, лежавший перед ней. Тиранда не была ошеломлённой, когда впервые рога начали расти. В них она видела только знак узнавания величия, которое, как она всегда знала, присуще Малфуриону.

"Малфурион..." прошептала она телу, несмотря на то, что никто особенно он, не могли ее услышать. "Ах, мой Малфурион... почему ты должен был оставить меня снова?"

Она смотрела, как ее последовательницы присели на колени возле неподвижного тела и расположили свои руки над его головой и грудью. Тиранда знала что они делают, так как сама дала такие распоряжения.

Только благодаря благословению Матери Луны Ярость Бури был до сих пор жив. Ее вера поддерживала тело архидруида живым и здоровым, надеясь как на чудо, на день, когда Малфурион снова всколыхнется. Надеясь, что его форма во сне чудом вернется, где бы она там не потерялась в Изумрудном Сне ...

Высшая жрица отчаянно хотела уйти. С какой целью Элуна открывала ей эту сцену? Все что она делала порождало больше беспокойства, больше страшных напоминаний. Она не могла стоять и видеть его таким потерянным для нее... возможно навсегда.

Сиделки Малфуриона отошли назад. Они выглядели мрачными. Они делали это поручение день за днем и отлично знали свои обязанности. Кожа архидруида вдруг потемнела. Три жрицы не среагировали на эту трансформацию, как будто они и не увидели её. Тиранда с другой стороны вскочила к Малфуриону, не обращая внимания на тот факт, что ее тело прошло сквозь ее последователей, как будто они были туманом. Только ужасное превращение возлюбленного имело для нее значение. Она беспомощно наблюдала, как тело архидруида продолжало жутко изменяться, и не могла даже коснуться его.

Его плоть темнела и трескалась, как кора дерева. Ноги и руки искривлялись. Шероховатые темные листья прорастали в волосах и бороде, закрывая их собой. В то же время листья стали покачиваться, как будто на них дул ветер, пришедший в это подземелье откуда-то сверху. Золотые глаза потускнели, снова став серебряными, как при рождении, потом более ужасно, они провалились, превращаясь в чёрные впадины. Ритмическое колебание листвы, оторвало внимание высшей жрицы от страшных глаз, хотя сначала, она не смогла понять, почему. В колебаниях было знакомое движение. И тогда слабый звук, сопровождающий движение, устойчивый, пульсирующий стук, нарастал в силе по мере того, как наполнял ее слух. стук сердца. Она диким образом осмотрелась вокруг - это было, как будто другие жрицы не могли его слышать. Он стал громче и сильнее. Звук стал оглушительным; трепещущие листья играли концерт, и потом...

Стук начал замедляться. Сначала, с очень малой частотой, но он замедлялся, как будто ветер переставал дуть. И её сердце постепенно начало замирать... Потеряв голову, Тиранда протянула руку к Малфуриону - и горное убежище пропало. Высшую жрицу встретили тьма и абсолютная тишина. Она поняла, что ее глаза закрыты. Задыхаясь, она открыла глаза и приспособилась к свечению Элуны, обнаружив себя снова сидящей в храме. Статуя Хэйден спокойно стояла над ней. Все было так, как до возвращения и Тиранда знала что то, что она испытала, произошло, возможно в мгновение одного короткого вздоха. Но собственное положение нисколько не обеспокоило ее саму. Имело значение только видение. В течении столетий, она получила совсем немного подобных подарков от своей госпожи, но все они были сообщениями огромного значения. Еще вот это... это было одно из наиболее тревожных. Несмотря на значительные усилия и огромную внимательность его хранительниц, сейчас было очевидно, что Малфурион умирает.

Широкие, могучие крылья буревестника, тяжко бились, по мере того, как птица приближалась к окрестности острова. Древесно коричневый с оттенками серебряно-серого на краешках ее крыльев, она была большой, даже для одной из ее вида. Косая серебряная холка увенчивала ее голову и пара пучков перьев, схожей раскраски, свисали с обеих сторон ее головы, делая ее внешний вид более древним, эрудированным. Глубокие серебряные глаза смотрели из-под бровей, внимая всему.