Другой путь - Акунин Борис - Страница 70

В-четвертых, по-разному мотивируется женское и мужское предательство Любви. Начать с того, что мужчина менее склонен считать себя виновным в несчастьях Любви и скорее возложит ответственность на женщину. Первым самостоятельным поступком Адама после того, как он обрел свободу выбора, было обвинить в грехопадении женщину. «Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел». Мне кажется, что истинная женщина вообще никогда не предает Любовь. А если предала, значит, не Любила по-настоящему, либо Любовь перестала играть в ее жизни ведущую роль, будучи вытеснена каким-то иным сильным чувством – скажем, любовью к детям. Мужчина же способен совершить предательство, даже Любя всей душой. Это и происходит вследствие рокового конфликта между Большим и Малым Миром. Истинный (не в смысле лучший, а в смысле наиболее типический) мужчина, скорее всего, ради Идеи или Принципа пожертвует Любовью, а стало быть предаст ее.

В общем и целом нельзя не признать, что сравнение мужской и женской Любви получается никак не в пользу первой.

Мужчина и женщина на разных этапах Любви

Теперь я намерен рассмотреть сложный и важный вопрос о том, как развиваются обе стороны Любви, мужская и женская, на всем протяжении этой поднимающейся вверх дороги, если она доходит до самого конца, то есть до глубокой старости.

Начало

Инициатива обыкновенно исходит от мужчины. Так оно устроено и в животном мире, во всяком случае у млекопитающих. Способствуют тому и нравы патриархального общества, осуждающего всякую женскую активность в Любви. Однако и в самых косных, мизогинных социумах у влюбленной женщины всегда находились способы известить объект о своих чувствах, в наше же время правило «начинает мужчина» перестало строго соблюдаться. Очень вероятно, что через пятьдесят или сто лет поступок пушкинской Татьяны будет совершенно в порядке вещей. Но пока всё же преобладает модель поведения, при которой пчела выбирает цветок, а не наоборот.

Брачные игры

Этим неромантическим термином я обозначаю период, когда он и она изо всех сил стараются понравиться друг другу: распушают перья, издают зазывные трели и прочее. Ведут себя при этом мужчина и женщина по-разному. Если свести эти маневры и ухищрения к самой сути, окажется, что мужчина форсирует свою мужественность, то есть прикидывается сильнее, чем он есть, а женщина, наоборот, стремится показаться более слабой. Слабость мужчины и сила женщины способны разрушить зарождающееся чувство. Это безусловно атавизм патриархальной эпохи с ее представлениями о «правильном» гендерном поведении.

У мужчин проявлением «силы», то есть чем-то эротичным, помимо сугубо физических качеств принято считать социальное положение, богатство, удачливость, смелость, уверенность, веселость и прочие «победительные» черты. Совсем не то у женщин. Они стараются предстать мягкими, робкими, нуждающимися в защите и т. п., то есть усиливают впечатление несамостоятельности.

Конечно, так происходит далеко не всегда. На свете много женщин, которые хотят Любить не сильного, а слабого, не успешного, а несчастного, не молодого, а старого и т. д. – в зависимости от своего внутреннего Голода. Однако – повторю это здесь в последний раз – меня сейчас интересуют самые типические модули Любовного поведения.

Преодоление препятствий

Эта стадия вовсе не является обязательной, поскольку на пути Любящих может и не оказаться никаких преград, но писатели и поэты посвятили ей бесчисленное множество произведений, в которых подробно и всесторонне описаны «похвальные» модели поведения обоих полов. Мужчины совершают подвиги, проявляют отвагу, изобретательность и прочие активные качества; классический женский инструментарий по преимуществу пассивен: это терпение, верность, стойкость. Цветок ждет, пока пчела до него доберется, и старается лишь не подпустить к себе других пчел, не сломаться под порывами ветра, не увянуть и т. п.

Соединение

Но вот, быстро или небыстро, желанная близость достигнута; Любящие заключили друг друга в объятья. Что чувствуют, как ведут себя при этом он и она?

Здесь острее всего ощущается влияние «предыстории болезни» и окружающего фона, которые могут существенно отравить партнерам наслаждение, причем главным образом женщине. В течение долгого времени всё, имеющее отношение к сексу, за исключением собственно деторождения, в нашей культуре считалось стыдным. Тотальное табу на обсуждение сексуальной тематики, выставление физиологического аспекта Любви как чего-то грязного, породило множество аберраций сознания, неврозов, дисфункций у представителей обоих полов, однако эти негативные последствия ударили по мужчине и по женщине неодинаковым образом.

Сексуальность мужчины не столько осуждалась обществом, сколько вводилась в определенные рамки; у женщины же, порядочной женщины, не было права получать удовольствие от полового сношения. Сам акт Любви почитался безобразным и низменным. Умнейший Николай Бердяев уже в XX веке пишет: «В сексуальной жизни есть что-то унизительное для человека» – и даже (кажется, вполне серьезно) при этом ссылается на Леонардо да Винчи, который называл половые органы уродливыми. Будучи впитанными с детства, подобные воззрения, конечно, не могли не отравлять радость людям этического устройства, в особенности женщинам, оргазм которых так сильно зависит от психологии. «Запретный плод» зачастую оказывался совсем не сладок.

Счастливой физической Любви не могло не мешать и элементарное неумение, потому что никто не обучал, да и сейчас не обучает молодое поколение этой важной стороне жизни, как делали, например, индийцы. Как правило, на первом этапе плотской близости Любовники ужасно неуклюжи и невежественны, отчего больший ущерб несет опять-таки женщина.

К физической неловкости, разочарованности ожиданий часто прибавляется еще и чувство вины, которое так сильно описал Толстой в сцене «падения» Анны Карениной: «То, что почти целый год составляло для Вронского исключительно одно желанье его жизни, заменившее ему все прежние желанья; то, что для Анны было невозможною, ужасною и тем более обворожительною мечтою счастия – это желание было удовлетворено. Бледный, с дрожащей нижней челюстью, он стоял над нею и умолял успокоиться, сам не зная, в чём и чем. Она, глядя на него, физически чувствовала свое унижение и ничего больше не могла говорить. Он же чувствовал то, что должен чувствовать убийца, когда видит тело, лишенное им жизни».

Конечно, в нынешнее время, к середине двадцатого века, многое переменилось. Внебрачные связи по-прежнему осуждаются обществом (в Советском Союзе, бывает, даже и на собраниях коллектива), однако порядочная женщина уже не обязана быть асексуальной. И все же отношение полов к так называемой «постели» неодинаково, а эмоционально-психические последствия первичной плотской близости проявляются по-разному. Я намерен более подробно рассмотреть большую и трудную тему Любовной физиологии в следующей главе.

Взаимоузнавание

Развитие Любовных отношений в период после физического соединения «половинок», когда он и она начинают узнавать друг друга по-настоящему, это процесс не только приятный, но и довольно болезненный, хотя сила чувства, конечно, смягчает трение. Тем не менее за эйфорией обычно наступает отрезвление, нередко частичное разочарование, возникают конфликты. Вблизи, при постоянном общении, делаются видны слабости и недостатки, почти неизбежные нравственные и физические неряшливости.

Как я уже неоднократно писал, меня занимает только Настоящая Любовь, которой под силу справиться с этой болезнью роста. Однако нельзя не заметить, что мужчина и женщина используют разные терапевтические средства.

Мужчине очень помогает ощущение того, что он сильнее, что он оберегает и защищает свою подругу. В ситуациях, когда Любимой невозможно восхищаться, Любящий компенсирует это жалостью.

Обыкновенный женский способ принятия реального, а не идеализированного партнера очень напоминает материнскую любовь. Если оплошности и дефекты мужа или любовника вызывают не раздражение, а улыбку в духе «он совсем как ребенок» – значит, с женской Любовью всё будет хорошо.