Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Акунин Борис - Другой путь Другой путь

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Другой путь - Акунин Борис - Страница 45


45
Изменить размер шрифта:

4. Незаменяемость. Монополизма, конечно, недостаточно. Мало ли влюбчивых людей обоего пола, которые, как бабочка с цветка на цветок, перелетают от одной пылкой привязанности к другой. Нужно, чтобы никто и никогда не смог бы заменить тебе именно этого человека, а ему – тебя. Для всякого живого создания, обретающегося в коконе своих ощущений и переживаний, естественна убежденность, что на свете есть только одно абсолютно незаменимое существо – ты сам. Но Любовь раздвигает границы этого привилегированного статуса ровно вдвое.

5. С незаменяемостью тесно связан следующий признак: Пожизненность. Пока Любящий жив, связь с ним прерваться не может. Для Любви (в отличие от обычного брака, где всякое случается) стандартная клятва «пока смерть нас не разлучит» звучит как констатация неоспоримого факта. Я долгое время полагал, что Любить вообще можно всего один раз в жизни, и, если случилось несчастье, которое унесло твою вторую половину, повторная Любовь невозможна. Однако сейчас мне кажется, что такие случаи хоть и редко, но бывают. Впрочем, от окончательного суждения по данному поводу пока воздержусь.

6. Готовность к изменению. Человеческая личность не статична. На протяжении всей своей жизни мы постоянно меняемся. Поэтому совершенно очевидно, что пожизненно сохранять Любовь могут лишь партнеры, готовые (и способные) меняться в соответствии с переменами, происходящими в Любимом. Когда человек Любит, он добровольно отказывается от свободы, соглашается зависеть от Любимого, то есть приспосабливаться к нему. Всякое самоограничение не воспринимается нами как несвобода – до тех пор, пока оно остается добровольным. Карл Юнг писал, что взаимодействие двух «я» подобно реакции, происходящей между двумя химическими веществами; оба компонента не остаются прежними. В Любви эта «реакция» является постоянным процессом, причем иногда движущимся в непредсказуемом направлении. Чтобы связь не ослабела и не прервалась, чтобы не иссякла добровольность, необходимо Любить партнера не просто «таким, какой он есть», но и «таким, каким он может стать». Если относиться к взаимной эволюции с доверием и сочувствием, если быть готовым соответствовать этой эволюции, Любовь никогда не кончится. Никто никого не разлюбит.

7. Заинтересованность. Всё, связанное с партнером, даже пустяк, волнует Любящего, кажется ему интересным и важным. Страдание, неудача, позор Любимого воспринимаются как собственная беда; успех и любое счастливое событие вызывают радость или гордость. Состояние, противоположное сильной Любви, – не лютая ненависть и не отвращение, а равнодушие, эмоциональный ноль. Когда человек кого-то действительно разлюбил, прежний партнер становится безразличен, неинтересен. От него хочешь только одного: чтобы он исчез из твоей жизни и больше не занимал в ней места, которому перестал соответствовать.

8. С этим признаком соединен другой: партнерство в горе. Имеется в виду естественная готовность делить на двоих любое несчастье, обрушивающееся на партнера, и при этом не чувствовать, что приносишь себя в жертву. Истинно Любящим можно не давать обет «быть вместе в здравии и болезни, в радости и в горе» – они по-иному и не смогут. Тем, кто Любит, легче испытывать тяготы вместе, чем существовать безбедно и беспроблемно в отрыве друг от друга.

9. Незащищенность. Полюбить – означает полностью разоружиться перед Любимым. Обычно в отношениях с другими мы насторожены, готовы дать отпор, запереться на все засовы или «отойти на заранее подготовленные позиции». Однако перед Любимым обнажаешь не только тело, но и душу, поэтому Любовь можно назвать «операцией на открытом сердце».

10. Нечего и говорить, что согласие на незащищенность предполагает немалую Смелость, даже бесстрашие. Потому что в Любви очень много страшного. Ведь можно обмануться и остаться с разбитым сердцем. Хуже того: мы знаем, что Любовь неизбежно закончится утратой, потому что все смертны. В жизни, в отличие от литературы, ситуации, когда двое «жили долго и счастливо и умерли в один день» случаются крайне редко. Мои родители были друг с другом счастливы и умерли в один день, но в нынешнем моем возрасте мне совсем не кажется, что они жили долго – оба были моложе меня, и воспоминание о том, как их жизнь закончилась, всегда вызывало у меня содрогание и ужас перед Любовью. Трус не способен Любить по-настоящему, а если способен, то это уже не трус. Среди мужчин больше распространена физическая храбрость, среди женщин – храбрость в Любви, и цена первой ниже, чем цена второй, потому что физически храбрый человек рискует всего лишь своим телом.

11. Необъективность. К Любимому можно относиться только пристрастно, и никак иначе. Это самого себя, свои сильные и слабые качества желательно оценивать, не утрачивая адекватности, а в Любви всякая объективность воспринимается как оскорбление.

Мы не хотим от партнера справедливости – ее мы добиваемся от людей посторонних; Любимый же должен Любить даже наши слабости и извинять наши вины. Как пишет Стендаль, даже рябинка от оспы на лице возлюбленной приводит в умиление. Желание быть Любимым – это желание признания твоей неповторимости. Нужно, чтобы кто-то еще (а не только ты сам) ценил тебя превыше всех сокровищ мира. И не просто «кто-то», а тот, кого и ты наделяешь такой же ценностью.

12. Неотъемлемый элемент Любви – Иррациональность. Люди вроде меня, имеющие привычку всё на свете объяснять, конечно же, пробуют рационализировать и причины, по которым они Полюбили. Иногда им это даже удается, и всё же всякое разумное толкование будет самообманом.

Самое первое воспоминание о Любви у меня относится к раннему детству, когда я, вероятно, еще и слова-то этого не знал. Я ощущал притяжение и сияние, исходившее от девочки, которая жила по соседству. Рационализировать я тогда еще не научился, мне просто очень хотелось всё время смотреть на нее и быть рядом.

Во взрослые годы несколько раз бывало, что я видел какую-нибудь во всех отношениях замечательную женщину и думал: вот кого следовало бы полюбить, однако в сердце при этом ничего не происходило. Любовь приходит не по желанию и не по приговору рассудка. Она приходит – и всё. Мне кажется, что если кто-то начинает уверенно объяснять, за что именно он любит своего партнера, то здесь одно из двух: или говорящий всё это придумал задним числом, либо же он не Любит по-настоящему. Я полагаю, что человека Любят не за какие-то качества или поступки, а просто за то, что он есть. Самая лучшая из известных мне аргументаций сердечной привязанности (хотя речь здесь идет не о Любви, а о дружбе) принадлежит Монтеню, который пишет: «Если меня спросят, почему я полюбил его, я могу ответить лишь: „Потому что это был он; потому что это был я“».

13. Я так и не смог лаконично сформулировать последний, тринадцатый признак всякой подлинной Любви, поэтому выражусь неуклюже: она всегда сильнее смерти. Жизнь предмета Любви дороже собственной. Поставленный перед выбором, кого спасать – себя или Любимого, человек не задумывается. Если же спасает себя, то это была не Любовь.

Составленный мной список обязательных признаков Любви может показаться чересчур жестким, но попробуйте убрать из него хотя бы один компонент, и вы увидите, что вся конструкция рассыпается. В зависимости от того, какой из пунктов дефицитен, отношения либо останавливаются на уровне «недолюбви», либо оказываются недолговечными, либо не перерастают в Настоящую Любовь, не становятся Путем – и, следовательно, выпадают из сферы моего интереса.

«Патогенез»

И все же мне не дает покоя «иррациональность» Любви. Моя профессия приучила меня считать, что необъяснимых явлений не существует – существуют необъясненные. Если человек подобного склада не находит точных и несомненных обоснований, он предлагает хотя бы правдоподобную версию, способную дать толкование исследуемому феномену. Именно это я и попытаюсь сделать.

Говоря о непостижимости сердечной связи, возникающей между двумя людьми, часто употребляют выражение «любовная химия». За эту метафору я и ухватился, сказав себе, что химия – наука, и уж у нее-то точно есть свои законы. Пусть Любящим то, что с ними происходит, кажется магией. Если они не понимают механизма Любви, это вовсе не означает, что у процесса нет логики. Всё, что возникает и потом развивается по нескольким повторяющимся алгоритмам, не может не подчиняться единым правилам – это аксиома.