Спецназ - Суворов Виктор - Страница 17

Теперь предположим, что разразилась война. Советская Армии должна нейтрализовать французский ядерный потенциал. Франция – единственная страна в Европе, кроме Советского Союза, имеющая стратегические ядерные ракеты в подземных пусковых шахтах. Эти шахты являются исключительно важной целью, вероятно, самой важной в Европе. Силы, которые должны исключить их из боевых действий, будут силами спецназа. И кого же высшее советское командование пошлет выполнить эту задачу? Ответ в том, что после мирового первенства по парашютному спорту оно имеет подготовленную команду.

Часто заявляют, что спорт налаживает связи между государствами. Это странный аргумент. Если это так, почему никому не пришло в голову перед Второй Мировой войной пригласить немецких парашютистов из СС к себе в страну для улучшения связей с нацистами?

В настоящее время каждая страна имеет хороший повод для того, чтобы не принимать никаких советских военных спортсменов на своей территории. СССР можно было бы осудить по их собственным официальным записям. Взять три случая: Советское Правительство временно направило войска в Чехословакию. Мы, конечно, верим Советскому Правительству и знаем, что спустя определенное время советские войска будут выведены из Чехословакии. Но до тех пор, пока это не случится, имеется достаточный повод для того, чтобы «временно» не допускать Советскую Армию в любую свободную страну.

Во-вторых, Советский Союз ввел «ограниченный» контингент войск в Афганистан. План советских руководителей состоял в том, что слово «ограниченный» будет успокаивать всех – было бы больше причин для беспокойства, если в Афганистане был «неограниченный» контингент советских войск. Но поскольку «ограниченный» контингент советских войск находится до сих пор в Афганистане, было бы неплохо ограничить число советских полковников, майоров, капитанов и сержантов в странах Запада, особенно тех, кто носить голубые береты и маленький позолоченный значок парашюта на петлицах. Как раз люди в голубых беретах убивают детей, женщин и стариков в Афганистане наиболее зверскими и жестокими способами.

В-третьих, советский пилот расстрелял пассажирский самолет с сотнями людей на борту. После этого есть ли смысл во встрече советских летчиков на международных соревнованиях и выяснении кто лучше, а кто хуже? Уверен, ответ ясен без всяких соревнований.

Спорт – это политика, а большой спорт – это большая политика. В конце последней войны Советский Союз захватил три балтийских государства: Эстонию, Латвию и Литву, а Запад никогда не признавал прав Советского Союза на эти территории. «Хорошо», – сказали советские руководители, – «если не признает de jure, то признавайте de facto». С помощью спорта был совершен крупный сговор. Во время Московских Олимпийских Игр некоторые соревнования проходили в Москве, а некоторые – на оккупированных территориях балтийских стран. В это время я разговаривал со многими западными политиками и спортсменами. Я спрашивал их: если бы Советский Союз оккупировал Швецию, поехали бы они на Олимпийские Игры в Москву? В один голос они с возмущением отвечали: «нет!» Но если часть Игр проходила бы в Москве, а часть в Стокгольме, поехали бы они в оккупированный Стокгольм? Здесь предела их возмущению не было. Они считали себя людьми принципа и никогда бы не поехали в оккупированную страну. Тогда почему, спрашивал я, они едут на Олимпийские Игры, часть которых происходит на оккупированной территории балтийских стран? На этот вопрос ответа я не получил.

Подразделения, состоящие из профессиональных спортсменов, в спецназе являются элитой внутри элиты. Они состоят из лучшего человеческого материала (некоторые – олимпийского уровня), наслаждающегося несравненно лучшими условиями жизни и много большими привилегиями, чем другие отряды спецназа.

При выполнении заданий профессиональные спортсмены имеют право контактировать с агентами спецназа на вражеской территории и получать от них помощь. В сущности, они являются авангардом для остальных формирований спецназа. Их первых знакомят с новейшим вооружением и оборудованием, они первые отрабатывают вновь разработанные и наиболее рискованные виды операций. Только после испытаний, выполненных отрядами спортсменов, это новое оружие и оборудование, и способы операций спускаются регулярным спецназовским подразделениям. Вот один пример.

В моей книге «Аквариум», впервые опубликованной в июле 1985 года, я описал период моей жизни, когда я служил офицером Управления разведки военного округа и часто действовал в качестве личного представителя начальника разведки округа в группах спецназа. Период, который я описал, был четко определен: это было после моего возвращения из «освобожденной» Чехословакии и перед тем как я поступил в Военно-Дипломатическую Академию летом 1970 года.

Я описал обычный спецназовский отряд, с которым я находился. Одна группа выбрасывалась с парашютом с высоты 100 метров. У каждого человека был только один парашют: в той ситуации другой был бесполезен. Прыжок проводился на снег. В книге я описывал только один тип парашюта «Д-1-8». Спустя четыре месяца, в журнале «Советский Воин» за ноябрь 1985 года генерал-лейтенант Лисов сообщил нечто, что можно было бы назвать предысторией группового парашютного прыжка спецназовского подразделения с критически низкой высоты. Генерал описал групповой прыжок с высоты 100 метров, при котором каждый человек имел только один парашют, и он же объяснил, что второй парашют не нужен. Прыжок был на снег. В статье описан только один тип парашюта – «Д-1-8».

Генерал Лисов описывал испытания, которые проводились с октября 1967 года по март 1968 года. Генерал, конечно же, не сказал, зачем проводились испытания, и слово «спецназ», конечно же, не использовалось. Но он подчеркнул тот факт, что эти испытания проводились не из-за того, что имели какое-то отношение к спорту. Напротив, в соответствии с правилами, заложенными в международные спортивные нормы в то время, любого, кто во время состязаний открывал свой парашют ниже 400 метров от земли, дисквалифицировали.

Генерал Лисов проводил испытания вопреки всем правилам спорта и не для того, чтобы продемонстрировать героизм. Военные спортсмены покидали самолет на высоте 100 метров, поэтому их парашюты должны были раскрыться еще ниже. Групповой прыжок проводился одновременно с нескольких самолетов, парашютисты покидали самолет с интервалом около 1 секунды. Каждый из них находился в воздухе между 9,5 и 13 секундами. Генерал Лисов резюмировал следующее: 100 метров, 50 человек, 23 секунды. Ошеломляющий результат по любым стандартам.

Эти пятьдесят человек символизировали пятьдесят лет Советской Армии. Планировалось выполнить этот прыжок 23 февраля 1968 года на ее годовщину, но из-за погоды его перенесли на 1 марта.

В то время я не знал об опытах генерала Лисова. Но сейчас для меня ясно, что тактика, внедренная в боевые подразделения спецназа в 1969–70 годах, была начата профессиональными военными спортсменами годом раньше.

Этот опасный трюк был выполнен моим обычным спецназовским подразделением в довольно простых условиях: мы прыгали в группе из тринадцати человек из широкого заднего люка самолета «Антонов-12». Профессионалы, о которых писал генерал Лисов, прыгали из узкой боковой двери «Антонова-2», что труднее и опаснее. Профессионалы прыгали в более крупной группе, очень плотно друг к другу и с большей точностью.

Несмотря на то, что обыкновенное подразделение спецназа не достигло и никогда не достигнет результатов, сравнимых с полученными профессиональными спортсменами, тем не менее, идея группового прыжка с высоты ста метров обогатила десантируемые отряды исключительно ценной техникой. Специальные войска уже на земле, до того как самолеты скрылись за горизонтом, и они готовы к действиям до того, как враг поймет, что случилось. Им необходима такая техника, чтобы иметь возможность атаковать противника без предупреждения. Поэтому и идут на такой риск.

Во время войны боевые подразделения спецназа будут выполнять задания в тылу противника. Так неужели отряды профессиональных спортсменов, которые в состоянии выполнять особенно опасную работу с даже большей точностью и скоростью, чем обычные спецназовские группы, останутся безработными во время войны?