Самоубийство - Суворов Виктор - Страница 36

Геринг — это второй человек в политике, государственных делах, в области экономики и науки, авиации и авиационной промышленности. А в области стратегии вторым человеком у Гитлера был генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, у Сталина — Жуков. О Жукове сказано достаточно и даже более того. А вот — о Кейтеле: его кличка в среде германских генералов — Лакейтель. Носил он ее не зря: для Гитлера Кейтель был чем-то вроде холопа, его глаза постоянно и четко выражали вопрос: «Чего изволите?»

Официальная должность Кейтеля в переводе на русский язык — начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил. «Кейтель ни по своим личным, ни по военным качествам не соответствовал этой трудной и ответственной должности» (Генерал-майор Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг. М., 1956. т. 1. с. 141).

«Кейтель был удобен для Гитлера: он пытался по глазам Гитлера читать его мысли и выполнять их, прежде чем последний выскажет их» (Гудериан. Воспоминания солдата. с. 418). «Раболепное поведение Кейтеля и Геринга» (Шпеер. с. 403).

17 июня 1945 года пленный генерал-фельдмаршал Кейтель был допрошен советскими офицерами. Во время допроса он сообщил следующее: «Если о всякой политике судят по ее результатам, то можно сказать, что военная политика Гитлера оказалась неправильной, однако я не считаю себя ответственным за катастрофу Германии, ибо я ни в коей мере не принимал решений, ни военного, ни политического характера, я соглашался с ним, но я солдат, и мое дело выполнять, что мне приказывают… Он вообще не терпел возражений».

Как называть человека, который не желает и не способен нести ответственность за свои действия? Правильно — безответственный. Гитлер в воинском звании выше ефрейтора не поднимался, и во Второй мировой войне воинских званий не имел. Это обстоятельство делало Кейтеля самым высокопоставленным генерал-фельдмаршалом Германии. И вот Германия разгромлена, а самый высокопоставленный генерал-фельдмаршал, который был главой «мозга армии» заявляет, что он за позор разгрома ответственности не несет. Вот вам картина: государственный руль крутил Гитлер, мы уже знаем, как он это делал. А вокруг него — сплошная безответственность. А вокруг него — суконное солдафонство. А вокруг него — безмозглые генералы и фельдмаршалы, которые не способны мыслить и действовать на благо своей страны. Они годятся только на то, чтобы гениальные приказы Гитлера, не размышляя, передавать нижестоящим на исполнение.

Рулевой на «Титанике» имел приказ держать курс. И он держал. Но, увидев айсберг, нарушил приказ и пытался отвернуть. Возникла ситуация, в которой исполнитель обязан действовать вопреки приказу. Рулевому не хватило времени. Если бы он увидел айсберг раньше… А генерал-фельдмаршал В. Кейтель давно знал, что курс Гитлера гибельный, но с этого курса свернуть не пытался: куда приказали гнать, туда и гоню, хоть на айсберг, хоть на дно. И никакой ответственности не несу — у меня приказ курс держать…

Когда Кейтель и Риббентроп на Нюрнбергском процессе изворачивались и вину валили на Гитлера, подсудимый Шпеер не выдержал и обозвал их почтальонами с министерскими окладами: получали как министры, а занимались тем, что гитлеровские указания разносили по адресам.

В этой книге я обильно цитирую Шпеера по пяти причинам:

— из всех писавших мемуары гитлеровцев он самый высокопоставленный;

— он единственный, кому Гитлер доверил свои мечты и их воплощение в жизнь, потому Шпеер знал Гитлера лучше всех;

— среди серости и тупости высшего руководства Третьего рейха он — отклонение от нормы, на посту министра вооружений и боеприпасов проявил исключительные способности;

— он не изворачивался на суде, принял на себя ответственность персональную и коллективную, пощады не просил;

— он описал самую яркую картину того, что творилось в гитлеровском окружении.

Шпеер — исключение. Но исключение не опровергает правило, наоборот — подтверждает его. А правило вот какое: думающих людей, способных нести ответственность за свои деяния, в высшем руководстве гитлеровского государства было ничтожно мало. В основном — бездумные исполнители. Главная слабость гитлеровской армии и государства заключалась в отсутствии профессионализма в высшем командном звене. Совершенно непонятно, зачем эти люди носили золотые генеральские погоны и маршальские жезлы, если многие из них были не в состоянии выполнять даже обязанности стрелочника. В той России, которую мы потеряли, каждый стрелочник при поступлении на работу получал безвозвратно в личное пользование часы «Павел Буре». Система железных дорог России работала с точностью швейцарского часового механизма. По прибытию и отправлению поездов вся Россия сверяла часы. На должность стрелочников принимали людей с крепкими нервами и высокими интеллектуальными способностями. Стрелочника учили мыслить. Его учили беспрекословно выполнять приказы и соблюдать расписание движения поездов. Но первая заповедь стрелочника гласила: если выполнение расписания грозит крушением — нарушай расписание. По расписанию положено пустить поезд на первый путь, но ты-то видишь, что по первому пути почему-то идет встречный поезд. Так думай же головой, а не выполняй слепо приказ!

Вот бы кто генерал-фельдмаршала Кейтеля устроил на курсы стрелочников и объяснил: если выполнение приказа Гитлера ведет Германию к крушению, то он, Кейтель, как старший стрелочник, обязан взять ответственность на себя и крушение предотвратить.