Синее золото - Касслер Клайв - Страница 31

—    Похоже на святыню, — прошептала Гаме и подошла к ямке с костями и пеплом. — Здесь приносят жертвы. Сжига­ют в основном мелких зверюшек.

—    Спасибо, ободрила, — ответил Пол. Взглянув на солнце, он сверился с наручными часами. — Самолет поставлен так, что имитирует солнечные часы. Напоминает схему Стоунхен­джа, где концентрические каменные кольца выполняли роль звездного календаря.

Гаме коснулась обшивки самолета.

—    Тебе сочетание голубого и белого ничего не напоминает?

—    Тоже мне открытие! Племенная раскраска чуло.

Гаме стрельнула взглядом за спину Полу, в сторону леса, и глаза ее расширились от ужаса.

—    Тут есть и кое-что другое подобного оттенка.

Развернувшись, Пол увидел, как из лесу выходят где-то с двадцать индейцев, раскрашенных в цвета неба и кости. Он ругнул себя за то, что увлекся самолетом и начисто забыл об осторожности. Медленно, высоко подняв копья, словно при­зраки — оправдывая свою репутацию, — чуло окружали Тра­утов. Бежать было некуда.

Обступив чужаков плотным кольцом, индейцы вдруг по­вели себя очень неожиданно. Разорвали круг, и один из них копьем ткнул в сторону бреши, давая Траутам понять — что­бы они следовали в указанном направлении. Переглянувшись, будто ища друг у друга поддержки, супруги двинулись к реч­ной тропе. Чуло выстроились по сторонам, ни дать ни взять военный почетный караул.

Тропа вывела к частоколу. В нем были устроены ворота — такие широкие, что в них мог бы въехать грузовик. По обеим сторонам от них возвышались столбы наподобие флагштоков, увенчанных набалдашниками. Подойдя ближе, Гаме сильно сдавила руку мужа.

—    Пол, смотри, — сказала она.

Супруг проследил за ее взглядом.

—    Черт подери...

То, что Гаме издалека приняла за набалдашники, оказалось человеческими головами. На солнце они потемнели, словно высохшие яблоки, однако черты лиц угадывались четко. Одна голова принадлежала Дитеру (Голландец больше не улыбал­ся), вторая — Арно, третья — молчаливому помощнику фран­цуза, Карло, четвертая — главарю их подручных индейцев (его Трауты узнали по бейсболке «Янкиз»).

За забором вдоль реки тянулись соломенные хижины. Ни женщин, ни детей Трауты не заметили. Их конвоиры тем вре­менем опустили копья и луки, одним своим присутствием на­поминая, что бежать бесполезно и глупо.

Пол сказал:

—    Взгляни вон на то водяное колесо. Точно такие исполь­зуются у нас в Новой Англии.

Отведенная от реки вода стекала по деревянным желобам и вращала колесо. Поближе устройство разглядеть не удалось. Конвоиры подвели Траутов к строению в самом центре се­ления. Сложенное из желтовато-серых глиняных кирпичей, оно раза в четыре превышало размеры любой местной хижи­ны. Остановились у похожего на зияющий рот портала, к ко­торому был подвешен пропеллер от самолетного двигателя.

Индейцы выстроились позади Траутов в ряд и, отложив ору­жие, упали на колени. Уткнулись носами в землю.

—    И что теперь? — спросила Гаме, пораженная внезапной сменой поведения свирепых индейцев.

—    Бежать не советую; и десяти футов не одолеем, как нас утыкают копьями и стрелами. Думаю, нам предлагают войти внутрь. После вас, мадам.

—    Войдем вместе.

Взявшись за руки, Трауты вошли в тускло освещенное по­мещение, миновали две передние комнаты и проследовали в комнату покрупнее. В дальнем ее конце, в столбе света, про­ходящем сквозь отверстие в крыше, сидела фигура. Подняв обе руки, она поманила Траутов, и те медленно приблизились.

Полы здесь, как ни странно, были деревянные. Фигура вос­седала на троне из авиационного кресла. Трауты видели толь­ко стройные загорелые ноги, остальная часть тела скрывалась за кошмарной бело-голубой маской: огромные глаза и раскры­тый рот, полный острых акульих зубов.

Трауты застыли в нерешительности, гадая, как быть и что делать. Но вот из-за маски показались две руки и сняли ее.

—    Ф-фуф, душно-то как, — сказала на чистом английском женщина, скрывавшаяся до того за уродливой маской. — Про- фессоры Траут и Траут, я полагаю?

Первой, отойдя от крайнего удивления, заговорила Гаме:

—    Откуда вы нас знаете?

—    Мы, белые богини, все знаем, все видим. — При виде еще большего смущения на лицах Траутов женщина рассме­ялась. — Плохая я хозяйка, смеюсь над гостями.

Улыбнувшись, она легонько хлопнула в ладоши. Траутов ждал очередной сюрприз: разошлись бисерные занавески, и в комнату ступила вдова Дитера, Тесса.

ГЛАВА 15

Офис Френсиса Ксавье Хэнли рас­полагался на двадцатом этаже вы­сотки из голубого стекла, с видом на бухту Сан-Диего. Вый­дя из лифта, Остин и Завала представились миловидной се­кретарше. Та связалась по интеркому с шефом; переговорив с ним и улыбнувшись, сказала, что можно проходить в каби­нет. Их встретил краснолицый мужчина с телом ожиревшего вышибалы. Назвавшись Хэнли, он пригласил Остина и За­валу внутрь, усадил в кресла в стиле ампир, а сам устроился в плюшевом офисном кресле за большим столом из красного дерева. Откинувшись на спинку и сложив пальцы домиком, хозяин уставился на посетителей, как волк — на пару привя­занных к колышкам овечек.

Сразу по возвращении из Тихуаны Остин позвонил в офис Хэнли и, не жалея красок, рассказал легенду о том, как они с партнером «заработали несколько лимонов» на рынке и те­перь ищут, на что бы их потратить. Встречу им назначили не­медленно. Наживка сработала, Остин видел это по жадному блеску в бледных глазах юриста.

Хэнли, посмотрев на Остина, потом на Завалу, проурчал:

—    Предлагаю сразу перейти к делу. По телефону вы сказа­ли, что вас интересуют зарубежные инвестиции.

—    Главным образом нас привлекает Мексика, — объяснил Завала.

На юристе был пошитый на заказ дорогой костюм серо­го акульего цвета; на руках он носил столько золота и брил­лиантов, что их веса хватило бы потопить «Титаник». Впро­чем, никакая портновская работа не могла скрыть тучности, а драгоценности — грубости и резкости в каждом слове и же­сте. Специалисты НУМА выбрали джинсы, футболки и ве­тровки. Оделись они так из расчета на то, что в Калифорнии миллионер — тот, кто миллионером не выглядит.

Хэнли присмотрелся к латиносу Завале.

—    Вы пришли по адресу, — как можно добродушнее про­изнес он, улыбнулся и от этого сделался похож на упитанно­го стервятника. — Есть конкретные пожелания?

—    Нам нравятся тортильи, — невозмутимо ответил Остин.

Хэнли сделал вил, будто не понимает, о чем речь.

—    Простите? — переспросил он.

—    Ну, знаете, тортильи, — повторил Остин, рисуя в возду­хе круг. — Говорят, этот бизнес быстро развивается.

—    Правду говорят, — тут же нашелся Хэнли. — Тортильи — быстрорастущий сектор пищевой промышленности.

Хэнли ответил бы точно так же, если бы Остин захотел вложиться в производство песочных куличиков. Они с Зава­лой решили ударить в лоб — этот способ так хорошо срабо­тал с Педралесом.

Завала улыбнулся и произнес:

—    Мы слышали про фабрику по производству тортилий в Баха, недалеко от Энсенады. Кажется, ее продают по сни­женной цене.

Водянистые глаза Хэнли под массивными надбровными дугами прищурились.

—    Откуда у вас эта информация? — спросил он.

—    Есть один источник, — уголки губ Завалы приподнялись в загадочной улыбке.

—    Простите, господа, но про фабрику в Баха я ничего не знаю.

Завала обратился к Остину:

—    Говорит, ему эта фабрика неизвестна.

Курт пожал плечами.

—Странно. Энрико Педралес сказал, что вам эта собствен­ность знакома и что это вы предложили ему построить завод.

Услышав имя мексиканского криминального босса, Хэнли напрягся. Кто это двое? Полицейские? Налоговики? Госчи- новники? Ни под одну из известных категорий Остин и За­вала не подходили, и Хэнли решил перейти в наступление.

—Могу я увидеть ваши удостоверения, господа?

—Это не обязательно, — сказал Остин.