Отъявленный хулиган - Сорока Светлана - Страница 15

– Опа! Первый есть! – крикнул вдруг из соседних камышей дядя Серёжа.

– Где?! Где?! – тут же примчался к нему Егорка.

– Да вот он! Смотри!

В ладони дяди Серёжи трепыхался небольшой карасик. В его серебристом боку, как в зеркале, отражалось летнее солнце. – Ух ты! – восхищённо протянул Егорка, дотрагиваясь пальцами до прохладной солнечной чешуи. – Красивый. Ну ничего, я сейчас тоже поймаю.

Но его поплавок, как и прежде, оставался на поверхности. А у папы и дяди Серёжи клевало.

– Не унывай! – подбадривали они Егорку.

– Наверти ему хлеба побольше!

– Обмани, но вытащи!

– Хочешь, иди ко мне! – это, конечно, был папа.

Вот ещё! Он что, маленький? Егорка закусил губу от досады и пошёл искать себе новое место.

Но на новом месте было так же тихо. Что за невезение?! Обидевшись на всех в мире карасей, он оставил удочку и отправился бродить по берегу. И вдруг на узкой песчаной тропинке увидел чью-то бадейку, полную рыбы.

– Ничего себе улов! – не в силах сдержать восхищения громко произнёс Егорка.

– Царский! – тут же донёсся до него шутливый ответ, и из-за зелёной раскидистой ивы вышел хозяин бадейки, пожилой рыбак с загорелым лицом и светлыми голубыми глазами.

– А зачем вам столько? – кивнув на ведёрко, с любопытством посмотрел на него Егорка. – Кошкам?

– Да нет, в пруд. У нас недалеко от дома пруд есть. В нём вся наша детвора рыбачит, и внучок мой тоже. Ловят – отпускают… А мне радостно. – Мужчина улыбнулся, и в уголках его светлых глаз заиграли лучистые морщинки. – А у тебя… не клюёт? – неожиданно догадался он.

– Не клюет, – грустно вздохнул Егорка.

– Ну, это дело поправимое. Знаешь что, беги-ка за удочкой и садись на моё место, вон у той ивы. Садись, садись! Я всё равно уезжаю. А место хорошее, прикормленное. Только на вот – кашу возьми. Каша эта волшебная, на гречишном меду, карась её очень любит.

– Спасибо! – поблагодарил Егорка и побежал за удочкой, а когда вернулся, рыбака уже не было.

Накрутив на крючок небольшой комочек волшебной приманки, он с нетерпением забросил… И вдруг – о чудо! – поплавок дёрнулся и моментально ушёл под воду. Егорка подсёк, и долгожданный карась в мгновение ока оказался на берегу.

– Опа! Первый есть! – закричал он, совсем как дядя Серёжа, и помчался с карасём к папе.

Удача наконец-то улыбнулась юному рыбаку. Вслед за первым попался второй, третий… Каша творила настоящие чудеса. Едва касаясь воды, поплавок мигом скрывался из глаз. Такой замечательной рыбалки у Егорки в жизни не было. Папа хвалил. Дядя Серёжа подтрунивал:

– Браконьер! Истинный браконьер! Во даёт!

А счастливый Егорка носился с пойманной им рыбой то к одному, то к другому, со щедростью наполняя их бадейки. Ничто не омрачало его радости, разве только лёгкое беспокойство, что необычная приманка скоро закончится. Но приманка закончилась только к вечеру.

– Ну что, понравилось? – сматывая удочки, поинтересовался у Егорки папа.

– Ещё бы, – многозначительно глядя на бадейки, улыбнулся дядя Серёжа. – Всем дал фору!

– На что ловил-то?

– На кашу… волшебную.

– Да ну! – снова улыбнулся дядя Серёжа.

– Честное слово! – и Егорка с жаром принялся рассказывать о рыбаке и чудесной наживке.

– Молодец этот человек, – выслушав, серьёзно сказал папа. – Такую удивительную рыбалку тебе подарил!

– Волшебную, – улыбнувшись, уточнил сын.

– А что с рыбой будем делать? – поднимая тяжёлые бадейки, поинтересовался дядя Серёжа.

– А давайте её выпустим! – вдруг предложил Егорка. – Пускай живёт.

Тёплый летний день подошёл к концу. Солнце село за дальние камыши, и на небе взошла луна. Кругом всё стихло, лишь ночной музыкант, сверчок, затянул в траве свою убаюкивающую песню. Дядя Серёжа ушёл заводить машину, папа понёс в багажник оставшиеся снасти, а Егорка, улучив минутку, ещё раз спустился к воде. Она была серебристой и сказочной. В небольших волнах отражались лунные блики. А Егорка смотрел на них, и ему казалось, что это резвятся, поблёскивая чешуёй, отпущенные на волю караси…

Пашка

Пашка Завьялов в классе был хулиганом. Учителя ему часто замечания делали, особенно Полина Сергеевна, по литературе. Читать он не любил, поэтому на уроках всячески отвлекал одноклассников и, к великому неудовольствию Полины Сергеевны, пользовался у них большой популярностью. Она теряла терпение, брала дневник и просила родителей принять меры…

Мама, конечно, меры принимала: ругала Пашку, последний раз даже сильно, потому что в дневнике рядом с замечанием по литературе оказалось ещё и от учителя труда. Говорила, что гулять не выпустит, что будет с Пашкой на уроках сидеть, как с маленьким, а потом вдруг подошла к нему, посмотрела в глаза и серьёзно сказала:

– Ты веселишься, не слушаешь учителей, доиграешься, и они тебя слушать перестанут!

– Во загнула! – недоверчиво усмехнулся Пашка. – А как же они меня к доске будут вызывать?

Но всё же пообещал больше не хулиганить и весь следующий день мужественно держался. На музыке молчал, на математике, а на литературе опять не выдержал.

Но он не виноват, это всё Полина Сергеевна со своими баснями… и Крылов тоже хорош! Юморист! Специально, что ль, сюжеты такие выдумывал?!

Первой читали басню «Свинья под дубом», а хрюкать у Пашки всегда получалось на славу… ещё с детского сада. Вот и сейчас он так хрюкнул, будто у него не нос, а самый настоящий пятачок. Смачно! Здорово! Весь класс смеялся.

Одна Полина Сергеевна неодобрительно на него посмотрела, покачала головой, но промолчала и начала читать новую басню «Мартышка и очки». Стоило ей погрузиться в текст, как неугомонный Завьялов тут же стащил у старосты Дашки Смирновой очки и моментально вошёл в роль. Чего только он с этими очками не вытворял! И нюхал, и облизывал… Слава богу, что хвоста у него нет, а то бы он их, пожалуй, и на хвост нацепил. В общем, Мартышка получилась что надо. Весь класс со смеху покатывался, кроме старосты, конечно, и Пашка, естественно, смеялся громче всех.

– Завьялов! – отложив учебник, строго сказала Полина Сергеевна. – Сколько можно?! Ты меня слышишь? Последний раз предупреждаю: или ты успокоишься, или…

Пашка притих, но не надолго, потому что следующей была басня про слона, которого по улице водили напоказ. Завьялов аж на стуле подскочил от такой удачи.

– А вот у нас слоны не в диковинку! – радостно завопил он, ткнув пальцем в сидящего за соседней партой Андрюшу Слонова, и бесстрашно гавкнул на него два раза, как самая настоящая Моська…

Класс взорвался хохотом. Но вдруг раздался громкий неприятный хлопок – ребята притихли. Это Полина Сергеевна с шумом закрыла учебник и твёрдым, как металл, голосом произнесла:

– Все свободны! Сейчас будет звонок! А ты, – она пристально посмотрела на Завьялова, – со мной к директору!

В этот момент послышалась заливистая трель. Пятиклассники шумной толпой вылетели за дверь, а оставшийся в классе Пашка принялся настороженно наблюдать, как Полина Сергеевна убирает со стола портрет Крылова, учебник, складывает тетради в сумку…

«Нет, только не к директору! Только не к нему! Лучше, как обычно, замечание в дневник! К директору страшно! Его все как огня боятся!.. А вдруг из школы исключит?! Точно исключит!

Он может!..» – мрачные мысли стремительно сменяли одна другую, Пашка всерьёз занервничал.

– Не надо к директору! Ну что я сделал? – затараторил он, впиваясь в Полину Сергеевну испуганными глазами.

Она промолчала, будто не расслышала его слов, и, смахнув ладонью пыль с учительского стола, решительной походкой направилась к двери.

Несчастный Пашка обречённо двинулся следом, точно узник, прикованный к ней тяжёлой цепью.

– За что?! Я ничего такого не сделал! Не хочу! Не надо! Пожалуйста! Я больше не буду! – как заведённый повторял он, но Полина Сергеевна, не оборачиваясь, шла вперёд, словно от Завьялова её отделяла прозрачная звуконепроницаемая стена.