Отъявленный хулиган - Сорока Светлана - Страница 13

Бутоны раскрылись одновременно: жёлтый – Алинин и красный – Дашин.

А в третьем классе, когда все на экскурсию в планетарий поехали, Алина с Дашей в автобусе тоже вместе сидели. Было очень весело хрустеть вкусной картошкой из пакетика, болтать о разных пустяках и разглядывать в окно прохожих, торопливо бегущих куда-то по весенним зелёным улицам…

В планетарии Алина впервые так близко увидела звёздное небо, и оно поразило её своей величиной. Она и не думала, что мир такой огромный!

Экскурсовод рассказывала о планетах Солнечной системы, об астероидах и метеоритах, о первых космических кораблях и лунных кратерах… Все ребята внимательно слушали, и даже неугомонный Пашка Кукушкин наконец отстал от Влада Лисицына, хотя до этого всю дорогу не давал ему покоя.

А ещё оказалось, что Егор Семёнов – внук космонавта! Об этом ребятам Надежда Владимировна сказала, когда они вышли из планетария. Все так обрадовались, что тут же стали хлопать Егора по плечу, поздравлять, расспрашивать. Егор молчал и только улыбался, наверное, из скромности. И у Алины вдруг такое уважение к нему появилось, что очень захотелось сидеть с ним за одной партой. Но она подумала и решила всё-таки остаться с Дашей – они же подруги.

И на торжественной линейке, посвящённой окончанию четвёртого класса, Алина с Дашей тоже стояли рядом. Обе подросшие, с огромными белыми бантами в волосах, взволнованные и счастливые, а вместе с ними – такие же счастливые Алинина мама, Дашина бабушка, папа Егора…

После линейки ребята, довольные, наперегонки рванули в свой класс. Там они кричали, хлопали в ладоши, смеялись, гоняясь друг за другом, и Алина забыла, что мама не разрешала ей бегать из-за непонятной болезни, которой она, Алина, болела с самого детства. Глядя на разгорячённое, счастливое лицо дочери, на такие же радостные лица её друзей, мама и сама, казалось, забыла…

А потом все грустили: ведь надо было расставаться с любимой Надеждой Владимировной. И опять радовались тому, что в следующем году, они, отдохнувшие и повзрослевшие, снова придут в школу уже пятиклассниками.

Но на следующий год Алине не разрешили учиться в школе. Директор сказал маме, что в пятом классе много новых предметов, которые Алине из-за болезни тяжело будет усваивать, и предложил заниматься на дому. Ещё он обещал, что ей обязательно установят компьютер, принтер и подключат бесплатный Интернет: с их помощью учиться ей станет намного проще…

– Ну что, ребёнок, видишь, как тебе повезло! – снова хохотнул установщик, как только фигура в Скайпе исчезла. – Просто счастье привалило. В наше время такой техники не было. Вон я тебе и принтер настроил, можешь фотографии печатать, правда, чёрно-белые. И почтовый ящик, чтоб с друзьями виртуальными общаться…

А зачем Алине виртуальные друзья, когда у неё есть Даша, Егор?..

Вернее, были…

Установщик подключил последние провода и ушёл.

Алина осталась одна, взглянула на своё «серое счастье» и заплакала…

Очки

– Друзья, вы не видели, куда я подевала свои очки? – спросила ребят Марьяна Михайловна, пожилая учительница с седыми кудрявыми волосами и худым лицом. Не дожидаясь ответа, она суховатыми пальцами быстро отодвинула стопку тетрадей на столе, аккуратно перебрала карандаши, ручки. Оставив безрезультатные поиски, вновь обратилась к классу:

– Как вы думаете, может, я забыла их в столовой? Пойду посмотрю.

Марьяна Михайловна обвела усталым взглядом притихших ребят и тяжёлой походкой направилась к двери.

Стоило ей скрыться, как на середину класса выбежал вертлявый Сенька Растеряев и, грозя кулаком в сторону дверного проёма, закричал:

– Старая ведьма, не видать тебе очков как собственных ушей!

Мальчишка прыгнул к доске, ловким обезьяньим движением схватил кусок мела со стола и принялся рисовать карикатуру на учительницу.

Класс взорвался хохотом. Кто-то кинул в Растеряева большим огрызком яблока, в ответ тут же полетела тряпка, и через несколько секунд по кабинету летали ластики, ручки, карандаши, линейки – всё, что оказывалось под рукой. Сенька кривлялся у доски, изображая учительницу, отбивал летящие в него предметы и при этом тонко и противно визжал. Ребята хохотали, шумели, свистели. Если бы кто-нибудь в эту минуту вошёл в класс, ему бы показалось, что он попал в сумасшедший дом. Резвились все: даже самые примерные ученики и те норовили толкнуть в бок своего соседа, а затем делали вид, что читают учебник.

Лишь один светловолосый мальчуган на последней парте сидел спокойно, не участвуя в происходящем. Это был Коля. Он молча разглядывал портреты писателей на стене и думал о чём-то своём.

В коридоре неожиданно послышались тяжёлые шаги.

– Шухер! – громко крикнул заводила Растеряев, швырнул разорванную тряпку на доску и прыгнул на своё место. Класс мгновенно затих.

Марьяна Михайловна вошла в кабинет запыхавшаяся и расстроенная, хотела возобновить поиски, но передумала и опять обратилась к ребятам:

– В столовой их нет. Скажите, вы правда не видели?

Не получив ответа, учительница дрожащими пальцами снова начала перебирать тетради, ручки, учебники, потом в обратном порядке – учебники, ручки, тетради… Очков нигде не было. Тяжело вздохнув, пожилая женщина оперлась рукой на стол и опустила седую голову.

Класс пристально следил за ней. Каждый реагировал по-своему. Сенька светился от счастья. Он толкал впереди сидящих, поворачивался назад, подмигивал товарищам, мол, здорово я всё придумал…

Коля, напротив, сидел сердитый и красный. Сначала он старался не обращать внимания на происходящее, но чем дольше затягивалась пауза, тем злее становилось его лицо. Колька ненавидел Сеньку за гнусный поступок, мечтал лишь о том, чтобы поскорее кончился урок, и тогда он выбежит из-за парты, бросится на Сеньку – и неважно, что тот сильнее… В то же время Коля злился и на себя. Ему было жаль, нестерпимо жаль Марьяну Михайловну, он досадовал на себя за это, в душе называя «слабаком», «девчонкой», но не мог не жалеть…

Мальчик сидел, опустив голову, и рассматривал извилистую трещину на парте.

– Ребята!.. – снова с мольбой в голосе обратилась к классу учительница.

Коля быстро поднял взгляд, и его будто кольнуло что-то. Он увидел учительские глаза: влажные от навернувшихся слёз, беспомощные, с надеждой обращённые к классу…

Резко встав из-за парты, Коля решительным шагом направился к столу. Выдвинул нижний ящик, вытащил очки и, положив их перед Марьяной Михайловной, выбежал из кабинета.

Вовка Сёмин

Вовка Сёмин заметно отличался от своих одноклассников. Те ходили в школу в модных толстовках и джинсах, а он в поношенном сером пиджаке и старых брюках, ребята покупали в школьном буфете чипсы и шоколадки, а ему едва хватало денег на булочку, половина класса имела навороченные планшеты, а у Вовки даже телефона не было.

«Питекантроп!» – ещё в третьем классе обозвал его заводила Пашка Скатов, и все засмеялись. С тех пор над Вовкой не смеялся только ленивый, смеялась даже всегда сдержанная староста Юлька. И особенно едко хохотали Пашка и его друг Лёнька Кузьминов.

– Эй, пещерный человек! – кричали они ему вслед. – Хочешь, мы тебе телефон подарим?!

– Игрушечный!

– Ха-ха-ха!

– Рыжий! – окликал его Скатов.

Вовка в самом деле был рыжим, с крупными золотистыми веснушками на носу.

– Толстый! – вторил товарищу Кузьминов.

Неуклюжий Вовка грустно смотрел на обидчиков и молчал.

Молчал на переменах и на уроках тоже, даже если знал ответ. Зачем привлекать к себе излишнее внимание, раз он такой… Такой несуразный…

Учителя на Вовку рукой махнули и почти перестали спрашивать – все, кроме Полины Сергеевны, новой учительницы литературы.

Молодая, стройная, с каштановыми волосами, собранными в аккуратный пучок, и немного грустными голубыми глазами, она пришла к ним в класс совсем недавно и сразу же всем понравилась. Она увлекательно рассказывала ребятам о жизни разных писателей, поэтов и иногда читала… Так, что даже Пашка слушал. И Вовка слушал, только потом на вопросы Полины Сергеевны не отвечал.