Новая Эпоха (СИ) - Джевага Сергей - Страница 65

– Птиц снял, – пояснил Шед. – Грани Сущего тут истончены, в округе несколько древних капищ, помнящих пролитую кровь. Сумею провести до сотни Низших.

– Узнаю Ирна, – хмыкнул я. – Прагматик. И демона пахать заставит, если нужно для дела.

– Это далось ему нелегко, – подтвердил рыцарь. Окаменел, словно прислушивался к чему-то далекому. Обозначил полупоклон и отступил, медленно растворился в клубах черного дыма. – Простите, что потревожил, сэр маг. Но труба зовет, у меня своя задача, требующая пристального внимания.

Остановить Шеда я не успел. Лишь нахмурился и закусил губу в недоумении – общение оставило осадок незавершенности, половинчатости. Но через секунду осознал, что демон пришел на запах моих эмоций. А удалился, почуяв присутствие еще одного человека…

Со стороны тропинки слышалось сопение, шаги и звяканье металла, наверх вскарабкался Аш. Увидел меня и замер, словно на стену наткнулся, но тут же очнулся, устало кивнул.

Выглядел неважно. Бледный, исхудавший и взъерошенный, глаза налиты кровью – последствие переутомления и «похмелья» от бодрящих зелий. Накидка поверх кольчуги и нагрудника в пятнах кофе, плащ заляпан грязью. Видимо пришел постоять на ветру и хоть как-то встряхнуться.

Жестом показав, что места много, я отвернулся. Глянул на плавающие в жидкой белой взвеси сосны, проследил за колонной воинов в одном из «окошек». Бесконечный железный червь выползал из пустоты, в пустоту же и вливался.

Некоторое время просто стояли рядом. А затем брат вздохнул, и я с болезненной четкостью понял, что испытывает дискомфорт. Есть люди, с коими можно молчать. Но мы слишком далеки друг от друга, разговор же позволял заглушить неловкость.

Все равно потерял надежду всласть позаниматься самоедством.

– Будет драка, – пространно сказал Аш.

– Угу, – промычал я. Сообразил, что этого мало и добавил: – Главное, что не друг с другом. И я бы предпочел мир.

– Да, мир лучше, – кивнул старший. Помялся, изрек: – Если переживем день, постараюсь устроить. С помощью Долины и твоего приятеля-чародея. Сделаем нейтральную зону, привлечем низкими пошлинами, обучением в новом Ордене…

– Торгаш.

Альен вздрогнул и вытаращил глаза, пошел пятнами, приобретя карикатурное сходство с лягушкой. Но дошло, что так кисло шучу и сдулся, изобразил улыбку.

– Предпочитаю называться политиком.

– О, лучше. Надо занести в список древнейших профессий. Для людей, стремящихся стать успешными и перспективными.

– Ерничай, твое право, – фыркнул брат. – Но политика лучше звона мечей.

– Что ж, не могу не согласиться. И навоз можно сделать удобрениями, – вернул я хмурую улыбку. Но тут же посерьезнел. – Ты в курсе, что моральный дух бойцов падает? Не побегут?

– Было б куда, – пожал плечами старший. – За спиной Лугар. Я засылал дозорных, говорят, проклятая земля вытянулась и разрослась. Так что ни шагу назад. Сам ведь говорил – победим или погибнем. В любом случае.

Фраза брата прозвучала как приговор, окончательный и бесповоротный. Она и являлась приговором. По загривку побежали отвратительные мурашки, а сердце сжалось в болезненном спазме. Я отвел глаза, чувствуя, как зверь внутри головы заметался в панике.

Что же делать?

«То, что и всегда, – мелькнула чистая как свежий снег мысль. – Бороться. С собой, с обстоятельствами, с врагами».

Кто знает, возможно, Шед ляпнул о разговоре с душой так, для красного словца. Чтоб пояснить, зачем возник на холме. Рыцарь в последнее время вообще предпочитал иронизировать, говорить максимально туманно, завуалировано. Словно доказывал, что не растерял всю человечность. Но как бы то ни было попал в точку. Слышать се6я невероятно сложно, так как голоса вокруг громче.

И я получил ответ, испытал возрастающую уверенность.

Аш не заметил скользящих по моему лицу теней эмоций, так как отбивался от своих демонов. Морщил лоб, иногда беззвучно ругался. Потом поинтересовался:

– Что-нибудь чувствуешь?

Вопрос явно касался того, что невозможно услышать ушами или увидеть глазами. И я честно сосредоточился, раскинул нити поисковых заклинаний, но тут же утонул, завяз в пологе Птица. Угрозу ощутил, но неопределенную.

В солнечном сплетении появилась тупая боль, и я отступил. Но обостренное волшебством зрение уловило нечто странное. Белесое марево у подножия холма расступилось, показались строи охранения, укрепления, блеснул металл лат. Дорожка разреженного пространства побежала дальше, зацепила краем опушку леса. И там, у зарослей густого кустарника возникла мелкая фигурка в облачке серебристых искр.

Вздрогнув, я усилил заклятие, снял пассивную защиту. Но ничего кроме тумана не разглядел и решил – показалось, игры усталого разума.

– Что? – поинтересовался Аш, глядя на меня с жадным любопытством.

– Прости.

– Ладно. Хоть попытался.

В голосе старшего прозвучало разочарование. Он отвернулся и снова окинул взглядом горизонт. Но когда я попытался объяснить неудачу, брат неожиданно вскинул руку в предостерегающем жесте, указал на стену леса вдалеке. Оттуда на серую гладь поля выходили люди. Сначала по одному, по двое, потом целыми десятками и сотнями. Неторопливо и как-то совершенно обыденно растекались речными рукавами, собирались вместе, создавали шеренги, ряды. Все происходило без лишнего шума: ни криков, ни рева горнов, ни боя барабанов…

В груди стало ужасно зябко, земля под ногами покачнулась. Над верхушками деревьев, наконец, показался краешек солнца, и кровавые блики ярко полыхнули на остриях двуручных мечей, алебард, выпуклых пластинах щитов, подсветили мрачные фигуры, будто сотканные из кусочков ночи.

Терн сделал первый ход, изматывающее ожидание закончилось.

Боль в солнечном сплетении стала настолько сильной, что в глазах помутилось. Я узрел исполинскую мощь, подобно океанской волне накатывающую с Востока. Темную мощь, холодную. А с Запада тем временем текла иная Сила – яростная и горячая. Словно грозовая ночь и день сближались, чтобы схлестнуться в бою. Вот только отчего-то перепутали стороны света.

– Эскер!

На миг связь с реальностью потерялась, накатила боль. Но крик заставил очнуться, вырвал из наваждения. Я сообразил, что сижу на коленях: потный, задыхающийся. Брат рядом на корточках, хлопает меня по щекам и кажется испуганным.

– Эск! Что случилось?

– Жив, – просипел я. – Сейчас, дай отдышаться… сейчас.

Попал одновременно под два ментальных удара. Вряд ли били специально по мне, скорее прощупывали друг друга, а я затесался между молотом и наковальней. Еще и раскрылся. Лишь Знаки в ауре и спасли: перестроились, образовали новые цепочки узоров. Одни сгорели и рассыпались, но другие выдержали и частично отразили сокрушительные мысленные тараны.

И естественно я суматошно восстанавливал оболочки, пытаясь сдержать чужой напор – словно подпирал плотину плечами. Но отвлекшись на одно, забыл о другом.

Второй удар пришел через Астрал. Два энергетических всплеска столкнулись друг с другом, породили бурю. Взбесившиеся потоки Силы пронзили насквозь, рванули ядро крючковатой лапой. И я застонал, снова обвис на руках у старшего. Окунулся в темноту, потом увидел лес: зеленоватый сумрак и мрачные силуэты деревьев, несколько неподвижных человеческих теней, суета и блеск железа на заднем фоне. Впереди стоял худощавый жилистый мужчина с резкими чертами лица и темными глазами. Смотрел в пустоту, шептал…

Терн даже не сбился с ритма заклинания. Но почувствовал незримое присутствие, улыбнулся. Он знал о нас, пелена Ирна никого не обманула. Древний специально ударил так, чтобы мое сознание закружило в бушующих ветрах энергии… намек, предупреждение – не лезь, не смей.

Оскорблено зарычав, я попытался сделать хоть что-то: помешать, исказить плетение, отвесить пощечину. Но непреодолимая сила потащила обратно, швырнула в реальность.

Холодный ветер ожег щеки, удушье сдавило горло. Я сморгнул слезы и посмотрел на поле.

Две темные кляксы расползались по пустоши: с востока, и с запада. Из чащ выходили сотни и тысячи людей. Одни закованы в крепкую броню, под реющими стягами. Другие казались беспорядочной толпой истощенного народа: больше похожие на зомби, чем на живых мужчин и женщин, стариков, детей.