Повелитель крылатого диска - Благов Владимир - Страница 10

– Значит, через полчаса мы будем свободно разговаривать по-фивански? – воскликнула Катя.

– Надеюсь, – улыбнулся Константин Макарович.

За разговором не заметили, как поднялись на второй этаж. Двери лаборатории гипнопедии сами распахнулись им навстречу.

В лаборатории было много пространства и света. Одну стену занимал огромный экран, другая была скрыта чёрным бархатным занавесом. Посредине стояли два аппарата мнемосна. Это были два кресла, совсем как в гравитаксе, только к подголовникам были присоединены два металлопластиковых шлема. Эти шлемы выглядели весьма внушительно и были немного похожи на шлемы древних рыцарей, но впечатление портили цветные косички проводов – справа и слева.

В это время занавес колыхнулся, и в лабораторию вошёл высокий нескладный юноша. У него были длинные светлые волосы и профессорская бородка, а глаза – голубые, словно два василька.

– Знакомьтесь, друзья мои, – сказал профессор Жуков. – Это Василь Василич – наш лингвист-программист и заведующий лабораторией.

– Завлаб Котовский, – важно представился юноша. Он пригладил рукой волосы и вдруг засмущался. – Впрочем, зовите Васей. К чему церемонии?

Катя заулыбалась. Из уроков истории она знала другого Котовского – легендарного красного командира. А этот Котовский был смешной, и внешность его совсем не подходила к героической фамилии.

– Константин Макарович, я понимаю, вы только что прилетели, но всё же… Когда будем качать информацию? – спросил Вася. По его лицу было видно, что всё, о чём он мечтает, – это качать какую-то информацию.

И Катя вдруг поняла: Котовскому не терпится начать сеанс гипнопедии. «А много ли футурагентов он уже подготовил? – задалась она вопросом. – Наверно, не много. Иначе бы он так не волновался. А вдруг мы с Ваней – его первые пациенты? Тогда ещё неизвестно, чем всё это закончится».

– Ну что ж, Василь Василии, – сказал профессор Жуков. – Не будем терять времени. Пожалуй, начнём прямо сейчас. Друзья мои, вы согласны? – обратился он к Ивану и Кате.

– Согласны, – пожав плечами, ответили оба.

– Отлично! – Котовский сразу повеселел. В одно мгновение он превратился из нескладного юноши в настоящего завлаба. Взглянув на Ивана и Катю, Василий поспешил объяснить свою радость: – Не так часто приходится включать мою аппаратуру. За последние пять лет я обучил всего семь человек. Поэтому мне очень приятно, что сегодня у меня сразу два ученика… Прошу занять места в этих креслах.

Иван и Катя переглянулись и пошли к аппаратам мнемосна.

– Присаживайтесь, пожалуйста! – Котовский порхал вокруг кресел, всячески пытаясь приблизить момент начала сеанса.

Иван и Катя удобно устроились в креслах. Котовский надел обоим на головы блестящие шлемы с множеством нейроизлучателей на внутренней поверхности и принялся объяснять принцип действия аппарата.

– Ничего не бойтесь. Расслабьтесь. Кресла на плавающей подвеске. Поэтому вам покажется, что вы плывёте. Мнемосон сопровождается аудио– и видеорядом, помогающим соотнести названия предметов и понятий с их написанием и произношением. Для этого здесь есть и наушники, и зрительный проектор. – Котовский опустил Ивану на лицо импровизированное забрало. – Закройте глаза. Откройте рот и высуньте, пожалуйста, язык. – Иван высунул язык и вдруг почувствовал, что к его языку что-то приклеилось. – Не обращайте внимания на неприятные ощущения. Это временно, – продолжал Котовский. – Для правильной артикуляции производится электростимуляция лицевых мышц и непосредственно языка. Мы обучаем и ваш мозг, и ваши мышцы.

– Друзья мои, – сказал профессор Жуков, – сейчас вы получите не только знание фиванской грамматики, но и ваши легенды. Ты, Катя, по легенде – Хатшепсут, а ты, Ваня, – юный скриб Джететранефер. Вы получите буквально ВСЕ знания, которые будут необходимы вам в Прошлом.

– А когда я научусь писать скорописью? – спросил Иван, с трудом ворочая языком.

– Да прямо сейчас, – ответил Котовский, надевая на правую руку Ивана тонкую перчатку с подключёнными к ней датчиками. – Обучение почти мгновенное, но навыки должны остаться на всю жизнь.

Когда с приготовлениями было покончено, Котовский включил аппараты мнемосна, и Катя с Иваном забылись удивительным сном.

Он был наполнен звуками, образами, движениями. Иван слышал голоса незнакомых ему людей, запоминал их лица, произносил непривычные имена и несуществующей кистью рисовал в воздухе странные знаки.

Очнулся он с больной головой. Ужасно хотелось спать. Ещё бы! Всего за полчаса получить годовой объём информации! Катя выглядела и чувствовала себя не лучше, но старалась казаться бодрой.

Профессор Жуков смотрел на виртуальный дисплей. На нём отображались психофизические данные кандидатов в футурагенты.

– Ну что ж, неплохо для начала, – оценил он, одобрительно покачав головой. – Сейчас я задам вам по два вопроса, а потом вы уснёте и проспите до вечера – богатырским сном… Итак, Ваня, скажи, пожалуйста… – тут профессор Жуков перешёл с русского на фиванский, но Иван этого не замети л. Теперь фиванский язык был для него так же понятен и прост, как родной русский. – Итак, Ваня, скажи, пожалуйста, как тебя зовут и откуда ты родом.

– Меня зовут Джететранефер, – ответил Иван на хорошем фиванском языке. – Я единственный сын Рахотепа из Мемфиса*, скриба при храме Птаха*.

– Правильно. Но возьми за правило кланяться всякому, кто старше тебя по возрасту или званию. Мне тоже. Ты должен научиться почтительности. Помни: ты – всего лишь скриб, каких много, – сказал Константин Макарович и жестом предложил Ивану взглянуть на экран на стене. – А теперь назови мне имена этих людей.

Иван только мельком взглянул на экран. Конечно, всех этих людей он никогда не видел, но за эти полчаса узнал о них почти всё.

– Первый – начальник Дома Покоя Сетнанх-сенеб, самый вредный из министров. Второй – начальник Дома Жизни Перет-Амон, так себе, ни рыба ни мясо. А третий – личный телохранитель царевны генерал Нехси, в целом положительный человек.

– Правильно, Ваня. Теперь ты знаешь этих людей. Но реальное знакомство с ними впереди, и тогда будь начеку, не сболтни лишнего.

Константин Макарович взмахнул рукой, и на экране появилась другая картинка. В большом светлом зале сидели женщины в одинаковых белых калазирисах. Все они занимались рукоделием.

– А ну-ка, Катя, скажи, которая из этих женщин Яхмес, мать Хатшепсут? – спросил Константин Макарович.

– Пятая слева, – не задумываясь, ответила по-фивански Катя. – А что?

– Хорошо, – похвалил Константин Макарович и жестом сменил на экране картинку. – А кто эти два молодых человека? – спросил он.

С фотографии на Катю смотрели два юноши. Один был крепкого телосложения, румяный и весёлый – настоящий атлет. Другой – полная ему противоположность – худой и бледный, видимо, очень больной.

– Это мои братья Аменемес и Тотимес, – задумчиво ответила Катя.

– Твои братья? – удивлённо переспросил профессор Жуков.

– Ну не мои, конечно, – спохватилась Катя. – Братья Хатшепсут.

– Екатерина! Ты вошла в роль, и это здорово! – улыбнулся профессор Жуков. – Не смущайся, пожалуйста. Ты молодец!

Иван покосился на Катю и закусил губу.

«Катька делает успехи, – подумал он. – Если так и дальше пойдёт, то в Прошлое, чего доброго, пошлют не меня, а её».

Остаток дня Иван и Катя проспали. Вечером они проснулись отдохнувшие, но ужасно голодные, и завлаб Котовский повёл их на кухню.

– Я такая голодная, что даже чечевичной похлёбке буду рада! – смеясь, сказала Катя.

Иван промолчал, но подумал о том же.

– Ужин у нас вполне демократический, – ответил Котовский. – Будете и сыты, и довольны.

В кухне никого не было. Повар подал три порции отварной рыбы с печёной картошкой, и это было так вкусно, что Иван и Катя попросили добавки.

А потом они вдвоём, взявшись за руки, вышли из дворца и пошли к Нилу. Последние лучи Солнца догорали на западе. В небе появились первые звёзды, и было приятно идти по песку, слышать плеск волн и вдыхать запахи трав и цветов.