Контроль - Суворов Виктор - Страница 46

Большой черный пес остановился там, где она совсем недавно была. Принюхался. Пошел было вперед. Остановился. Огляделся. Вернулся. Еще принюхался. Сумерки. Не знает Настя: сумерки потому, что темнеет, или потому, что рассветает. Побежал пес дальше.

Сторонятся подчиненные Бочарова. На глаза стараются не попасть. Потому как расстреляет. Расстреляет потому, что ему сейчас кого-то расстрелять надо.

А кому-то на доклад к нему идти.

Идут.

Самая простая наука – тактика. Нужно представить себя на месте противника и попытаться понять, каких действий он ждет от вас. И поступить прямо наоборот. Сделать то, чего он не ждет. Вот и вся тактика. Плохо Насте совсем. Нужно от боли отвлечься. Нужно о чем-то думать. Думает Настя о Бочарове. Представила себя на его месте.

Доложили Бочарову: машинист паровоза ранен, но жив. Сообщил: залезла в паровоз девка в штанах с пистолетом, с мешком заграничным. В топке паровозной папки жгла. Сколько папок? Десять-пятнадцать. И стреляла, падла, в кого ни попадя. Взбесилась. Глаза, что у ведьмы.

Одно Насте спасение: к Сталину идти.

Но на дорогах сейчас Бочаров засады выставит и кордоны. И во всех деревнях. На всех станциях и пристанях. Оповестит Бочаров все почтовые отделения, телеграфные и телефонные станции. Нет у Насти возможности со Сталиным связаться. Радиостанции нет, а телефон, телеграф и вообще все системы известно в чьих руках.

Еще доложили Бочарову: поезд, проломив ворота, прошел девять километров и сошел с рельсов. Причина катастрофы непонятна. Железнодорожное полотно в районе катастрофы повреждено, но не это причина катастрофы: не оттого крушение поезда, что путь поврежден, а путь поврежден оттого, что поезд переворачивался и под откос летел. Поврежденный путь – не причина катастрофы, а следствие. Причину катастрофы пока выяснить не удалось. Из-под обломков извлечено сто тридцать два обезображенных трупа. Нет ли женского трупа? Нет, женского нет. Но работы продолжаются. Под обломками явно есть еще трупы. Девятнадцать раненых найдены в районе катастрофы и добиты. Есть предположение, что не менее сорока заключенных с легкими ранениями и ушибами сумели уйти в разные стороны. Поиск и преследование организованы.

Молча Бочаров доклады слушает. Церковь он сам обследовал. Сейф вскрыт. Не взломан, но вскрыт. Чисто вскрыт. Профессионализм за гранью вероятного. Много на своем веку Бочаров вскрытых и взломанных сейфов видел, а такой чистой работы не встречал. По долгу службы старший майор государственной безопасности Бочаров лучших медвежатников страны по почерку знает. Всех в памяти перебрал. Нет сейчас в Союзе такого мастера. Голову на отгрыз: за последние десять-пятнадцать лет так чисто медведя никто в Союзе не вскрывал. Понятно, это не Жар-птица работала. Работал профессионал самого крупного калибра. Но откуда он взялся? Медвежатников старой классической школы всех извели, вымерли они, как динозавры. Точнее – истребили их, как волков в Германии, как горностаев на Руси. В будущем они снова возродятся. Но на данный момент, на октябрь 1938 года, их пусть временно, но извели. Похоже, вынырнул великий медвежатник из прошлого, вскрыл сейф и снова в прошлое ушел.

Гуталин сам урка. Тифлисское казначейство с партнерами курочил. Вся Европа восторгом исходила, когда товарищ Сталин банки грабил. За что ни возьмется, все у него получается. Гуталин к мастерству вскрытия сейфов явно неравнодушен. Может, где-то держал Гуталин медвежатника высшего класса для такого случая? А как тот медвежатник на спецучасток пролез? И куда девался? Был когда-то на Руси легендарный Севастьян, так нет его давно. Пропал еще в Гражданскую. Вот только Севастьян один так и смог бы сработать. Больше некому.

Странный Севастьян, однако. В сейфе не тронута коллекция орденов, не тронуты бриллианты, монеты, слитки и самородки. Севастьян хоть горсть бы бриллиантов в карман сунул…

Но главное пропало. Пропали папки на Гуталина и на Дракона. Пропал «Контроль-блок». Без этого двадцатисемикаратовый голубой бриллиант Бочарову не в радость.

Скрипит Бочаров зубами.

Прикинула Жар-птица: вдоль железнодорожного полотна дороги нет. И вообще рядом дорог нет. Машины сюда не пройдут. Другого паровоза у них нет. А пешком десять километров – путь не близкий. Проверить всю линию от спецучастка до места крушения не просто. Настя может под обломками разбитого поезда лежать. Могла сгореть. А могла и спрыгнуть. Причем могла спрыгнуть сразу после того, как локомотив проломил ворота спецучастка.

Лес и болота. Она могла уйти далеко, могла захватить коня, велосипед, машину, могла выйти на железнодорожную магистраль и прыгнуть на проходящий поезд. Кроме того, знает Бочаров, что Настя какой ни есть, а все-таки диверсант: одежда и обувь пропитаны составом «ТК», человек запаха «ТК» не улавливает, а собаке этот запах вроде молотком в нос.

В общем, если поставить себя на место Бочарова, то задача не такая и легкая. Ко всему – в разбившемся поезде могли уцелеть заключенные. Те, кто уцелел, разбегаются. Сколько их, неизвестно. Они могут в округе воровать продовольствие, одежду, лошадей, машины, оружие, нападать на людей. Сейчас посыплются доклады из районов, поди разберись, куда силы бросать.

Сидит Бочаров, думает. Машинист уверяет, что одна она в паровозе была. А где же тот медвежатник, который сейф открыл? Черт с ним, с медвежатником. У нее с собой были папки и что-то тяжелое в мешке. А в лес она уходила с легким мешком. Следовательно, все силы только на поиск девчонки. Куда она может пойти? Может пойти на восток. Откуда-то с Урала может вызвать самолет, и ее заберут. Может пойти на запад. Но на запад – Волга. Волгу надо переплыть. В октябре дураков нет через Волгу плавать. А все причалы, пристани, все лодки – под контроль. Мост через Волгу тут один. Железнодорожный. Мост и так под полным контролем. Мост ей не перейти. Еще есть мост железнодорожный под Ульяновском – это сто пятьдесят километров вверх по течению. И мост железнодорожный под Саратовом. Это триста километров вниз по течению. Но все мосты под контролем. Железнодорожным мостом не пройдешь и поездом не проедешь. Проверяются все поезда.

Только слышал давно Бочаров краем уха, что вроде у Гуталина налажена какая-то система железнодорожного движения. Какие-то поезда по каким-то тайным графикам носятся по всей стране. Если Жар-птица посвящена в эту тайну, если знает какой-то полустанок и время, когда там сталинский поезд останавливается, то подхватят ее и увезут.

Все разъезды под контроль? Неплохо бы. Но уж очень страна велика.

Сидит Настя, думает. Бочаров мог позвонить Ежову, и тогда все НКВД против нее. Тогда все станции, все аэродромы под контролем. Тогда все телеграфные и телефонные станции ждут, где она объявится. И не пропустят. Ее поймают, как только она попытается звонить или телеграмму отправлять. На той стороне Волги, на разъезде 913-й километр каждую субботу с двенадцати ночи до двенадцати дня стоит ремонтный поезд «Главспецремстрой». Как через Волгу перебраться? Много у товарища Сталина поездов-призраков, ходят они регулярно, много тайных мест по стране, где они останавливаются Но доверен Насте только малый кусочек тайны: только один разъезд.

И он на той стороне.

На правой…

Куйбышевскому управлению НКВД – боевая тревога.

Оперативная обстановка: в районе спецучастка НКВД вредителями преднамеренно поврежден железнодорожный путь. На поврежденном участке пути потерпел крушение спецпоезд с опасными преступниками, которых транспортировали на исполнение. Не менее сорока преступникам удалось скрыться. Среди них – особо опасная медвежатница Жар-птица, участница ряда массовых зверских убийств. Приметы: возраст – 19; рост – 157; телосложение – правильное спортивное, некоторый недостаток веса; нос прямой; глаза большие синие; лицо – овал; волосы русые густые; стрижка короткая; одета в мужской костюм черного цвета спортивно-туристического типа; обувь – черные высокие кожаные ботинки необычной формы на толстых подошвах, рисунок подошвы и каблука полностью соответствует рисунку советского армейского сапога офицерского состава; имеет с собой вещевой мешок иностранного образца; вооружена пистолетом системы Люгер «Парабеллум-08» и немецким охотничьим ножом «Золинген»; исключительно опасна. При встрече – истребить на месте. Докладывать немедленно.